З.Ф. Полянцев, 1880 год, Екатеринбург

Человек, приходя в этот мир, изменяет его. В этих переменах проходит жизнь. У одних события врываются в судьбу яркими грозовыми всполохами, у других – сплошная чересполосица, у третьих время течет медленно, основательно и ровно.

К последним, пожалуй, и относился Захарий Федорович Полянцев, связавший всю свою жизнь с уездным Челябинском и его духовным училищем. Почти полвека он сеял «разумное, доброе, вечное», давая образование тем, кто в последующем был призван работать с человеческими душами, выступил организатором первой в городе общественной библиотеки, воспитал семерых детей. О нем, наверное, можно сказать, что он не только пытался изменить мир, но и действительно сделал его пусть на немного, но лучше.

Реконструировать судьбу человека, жившего полтора столетия назад в маленьком провинциальном городке, сложно. Биографическая фактура скупа, да и столь далекое прошлое все равно будет казаться зыбким, так как основано больше на сопоставлениях и предположениях. Единственное утешение – сам человек, пусть и меняющий мир, по своей природе, характеру и здравому смыслу жизни не слишком переменчив, и потомки мало чем отличаются, по сути, от своих предшественников.

Захарий Федорович Полянцев родился 18 (30) марта 1835 года. В документах указано, что он был сыном дьячка Самарской губернии. Кем была его мать, установить невозможно, равно как и наличие братьев или сестер. Складывается ощущение, что с малой родиной у него были связаны не очень приятные воспоминания – до конца жизни он ни разу не обмолвился о своих самарских корнях.

Скорее всего, семья была небогатой, как и все сельское духовенство. Поэтому детство проходило на фоне постоянных забот по хозяйству. Священники, как и простые прихожане, пахали землю, косили сено, поднимали сады, разводили скот. Но было и важное отличие. Православное духовенство являлось сословием наследственно грамотным. Каждая семья священников имела, как правило, библиотеку, поэтому отношение к книге как к особой ценности, источнику знаний и залогу будущего устройства в жизни воспитывалось с детства.

Выбор жизненного пути и обучения у Захария Полянцева тоже был предопределен: в России давно утвердилась практика, согласно которой приходское духовенство должно было посылать детей мужского пола в духовное училище, а затем – в духовную семинарию. В его послужном списке указано, что 19 (31) июля 1854 года он «окончил полный курс наук в Оренбургской (Уфимской) духовной семинарии» и «с званием и правами студента отбыл на службу в Челябинское духовное училище».

О его семинаристской юности тоже ничего не известно. Зато в отношении бурсы – а именно так в России называли семинарию – с легкой руки Н.Г.Помяловского сложился целый ряд негативных стереотипов. Бурса представлялась, как темный угол человеческой жизни, в котором царствовали бесконечные порки розгами, тотальная зубрежка, серость и пьянство преподавателей, доносительство и «дедовщина» среди бурсаков, взяточничество и унижение человеческого достоинства. Было ли подобное в Оренбургской семинарии – скорее всего, и юному Захарию приходилось через это продираться.

Но было и другое. Оренбургская (Уфимская) семинария считалась одной из лучших на Урале, а это невозможно достичь без качественного преподавания. Курс обучения в семинарии длился шесть лет. В полный курс наук входило 20 предметов, и не только Закон Божий – в семинарии преподавались история, словесность, греческий и латинский языки, алгебра и тригонометрия, психология и обозрение философских учений.

В целом же, патриархальное православное воспитание в раннем детстве, длительное пребывание в духовной школе сделали Захария Полянцева глубоко верующим человеком. Кроме того, он получил надежный инструментарий для работы: отличное знание языков, колоссальное трудолюбие и аккуратность в работе, внимание к мелочам в документах и превосходную память. Вдобавок богословская методология воспитывала ясность логического мышления, что тоже помогает в жизни.

Как бы то ни было, летом 1854 года судьба Захария Полянцева сделает важный и единственный в профессиональном плане поворот – он прибудет в Челябинское духовное училище и останется там до конца своих дней.

Челябинское духовное училище

Это тоже несколько необычно. В середине XIX века система духовно-учебных заведений работала так, что выпускники семинарий и академий, набирая опыт, в одних и тех же учебных заведениях долго не задерживались, переезжая из одного населенного пункта в другой и занимая более престижные должности. З.Ф.Полянцев же, поступив на службу в Челябинское духовное училище, проработал в нем всю свою жизнь. Он окончил духовную семинарию в числе лучших, со званием студента. Это давало ему право продолжить образование, например, в академии, стать священником второклассной церкви или преподавателем в епархиальном духовном училище. Он выбрал преподавательскую стезю и Челябинск.

Челябинск того времени был небольшим уездным городком с населением в четыре тысячи человек. Он не играл заметной роли в промышленной и в торговой жизни края, но отличался мирным, добродушным укладом жизни. Учитель и этнограф Матвей Никифорович Ястребов, прибывший в Челябинск на три года ранее Полянцева, писал по этому поводу в письме к баронессе Ю.О.Штакельберг:

«Вряд ли в здешней губернии найдется другой город, где было бы больше единодушия и согласия между членами общества, где бы чаще запросто, без всяких опер, как и должно быть в уездных городах, сходились и делили они между собою досуги…»

Между тем, все было не так уж и радужно – Захарий Полянцев почувствует это сразу же, как только окунется в будни духовного училища.

Челябинское духовное училище было открыто 31 октября 1830 года, а к концу XIX века стало одним из ключевых духовных учебных заведений Оренбургской и Уфимской епархий. К приезду молодого учителя училище было еще далеко от идеала и только обретало свою новую географию, получив землеотвод под строительство. Историк Г.Х.Самигулов фиксирует строительную хронологию:

«В 1849 году было отведено одно дворовое место под постройку нового здания Духовного училища. До этого Духовное училище располагалось по южной стороне ул. Сибирской (Труда), между улицами Христорождественской (Цвиллинга) и Никольской (Советской). Практически параллельно, в 1856–57 годах, были отведены участки под постройку женского Одигитриевского монастыря – южная и центральная части квартала, и под расширение территории Духовного училища – в северной части квартала. Первоначальное здание училища, построенное в 1850 году, было одноэтажным – позже в нем разместили лазарет при училище…»

В 1872 году в квартале духовного училища появится Покровская церковь, а в 1879 году духовное училище, как пишет краевед М.С.Фонотов, вселилось в «роскошное» здание, которое обошлось духовенству в 30 870 рублей, не считая 4564 рублей на внутреннее обустройство.

«Здание и в самом деле не без роскоши: в подвале – кухня и кладовые, на первом этаже – пять классных комнат, комната для учителей, квартира помощника смотрителя, столовая, на втором этаже – пять спален, библиотека, квартира надзирателя, гардероб. Смотрителю (по-нашему сказать, директору) предназначался новый дом еще глубже, за зданием училища».

Таким образом, на глазах Захария Полянцева оформился большой городской квартал, который был запечатлен на дореволюционных открытках. Позднее от него останется лишь здание духовного училища – оно будет не раз перестроено, и сейчас в нем размещается Правительство Челябинской области.

Челябинское духовное училище середины XIX века не отличалось особенно высоким уровнем образования. Четырехгодичное обучение шло по стандартной программе. В первом классе, к примеру, преподавались священная история Ветхого завета, русский язык с церковно-славянским, латинский язык, арифметика, чистописание, церковное пение. Затем добавлялись греческий язык, катехизис, география. В училище обучалось порядка 150–170 учащихся – совсем немного по нынешним меркам.

Сохранился «Послужной список помощника смотрителя Челябинского духовного училища надворного советника Захария Федоровича Полянцева», датированный 1895 годом. По нему можно восстановить хронологию его учительской службы.

В частности, сразу по прибытию Захария Полянцева определяют учителем по предметам: русский язык, церковный устав и церковное пение. В январе 1857 года он «определен учителем латинского языка и помощником смотрителя по преподаванию катехизиса с изъяснением воскресных, праздничных Апостолов и Евангелий. С 1861 года «по распоряжению училищного начальства исправлял должность учителя причетнического класса по предметам: русской гражданской истории, церковному пению и чтению». С 1862 года «по определению правления Уфимской духовной семинарии исправлял должность помощника инспектора Челябинского духовного училища». С 1868 года до самой смерти являлся членом училищного правления.

Надо отметить, что выпускников духовных академий не хватало на замещение должностей помощников смотрителей, поэтому иногда ставили выпускников семинарий. Вообще, административно-преподавательский состав училища хотя и был достаточно опытным, но вместе с тем разношерстным по характеру и не всегда благопристойным.

Достаточно сказать, что на ведущих ролях в нем был надворный советник, инспектор училища Иван Андреевич Орлов, известный в городе своими скандалами и даже драками. По воспоминаниям В.А.Протасова, учившегося в этом училище, а позднее на протяжении долгих лет занимающего должность секретаря Челябинской городской думы, это был «здоровенный мужчина с черной, извитой в кольца шевелюрой», отличавшийся грубым отношением к ученикам и прозванный ими Ваней Китовым. Орлов часто избивал учеников, порол их розгами. Это не было чем-то исключительным для российской духовной школы той поры, но жестокие побои, которые наносил ученикам Орлов, уже запрещались официально и в итоге послужили причиной его увольнения из училища, тем более что никакого положительного результата карательные меры учителя не давали.

Захарий Полянцев на протяжении двух десятилетий так и не найдет с ним общего языка. Они были разными во всем. Орлов хотя и был женат, оказался бездетным – а у Захария родилось семеро детей. Вот директор и вымещал злость на учениках. Это было зафиксировано С.И.Миропольским в 1873 году в акте ревизорской проверки училища:

«Преподавая греческий язык, смотритель наводил ужас на учеников и обращался с ними с такой свирепостью, что они боялись его и чувствовали нерасположение даже к его предмету… Он одного избил, другого привязывал за шею на аркане, иные избитые Орловым хворали от побоев и не ходили в класс…»

Вообще, Захарий Полянцев попал не в самую лучшую пору Челябинского духовного училища. Естественно, при таком руководстве внутри училища были свои «группы влияния». В жизнь духовного училища молодого преподавателя вводил смотритель Иван Андрианович Евсихозов, человек неординарный, выпускник Казанской духовной академии, кандидат богословия. Он буквально взял Полянцева «под свое крыло» и сделал все, чтобы удержать перспективного и хорошего учителя.

Захарий выделялся своими энциклопедическими знаниями. В 22 года он фактически выполнял обязанности старшего учителя. Не всем это нравилось – козни в педагогической среде были делом обычным.

Иван Евсихозов старался во всем поддерживать Полянцева. Например, поддержал его начинания в части дополнительного внеурочного чтения учащихся. Для уездного Челябинска того времени это было делом новым, и горожане долгое время не могли взять в толк – зачем это нужно. Захарий Федорович объяснял, что «дополнительное чтение есть лучшее средство к духовному и нравственному развитию учащихся». Объяснял это даже учительствующему духовенству, которое восприняли нововведение как ересь и крамолу, предпочитая позицию героев А.С.Грибоедова:

Уж коли зло пресечь: Забрать все книги бы да сжечь.

В 1860-х годах Захарий Полянцев выступил с предложением проводить семейные чтения на дому. Василий Александрович Протасов в очерке «Мои школьные годы» рассказал, как проходили такие чтения.

«Ежедневно по вечерам у нас устраивалось чтение. Мать усаживалась за традиционное вязание чулок; кухарка, горничная и сестра также усаживались вокруг стола с какой-нибудь работой. Захарий Федорович снабжал меня журналом «Семейные вечера» М.В.Ростовской (внучки поэта Г.Р.Державина). Большей частью в нем встречались сентиментальные романы, как, например, «Фонарщик» или «Хижина дяди Тома». Как сейчас представляю себе эти наши вечера за чтением «Фонарщика». Вот сестра начинает все чаще и чаще подшвыркивать носом, появляются на глазах слезинки, быстро смахиваемые платком. Молоденькая горничная как-то незаметно набирает в себя воздух, а кухарка – также беспричинно – все больше и больше покрякивает. Но вот сестра начинает всхлипывать и, наконец, откровенно плачет. Горничная вторит сестре, а кухарка необычным голосом заявляет:

– Вы малость погодите, я пойду с квашней управляться.

Мать после реплики кухарки принималась хохотать, а потом говорила:

– Дуры вы, дуры! Вы дослушайте до конца, а потом уж плакать стыдно будет. Все хорошо кончится.

Как бы то ни было, чтение прекращалось до следующего вечера…»

В своих воспоминаниях Василий Александрович Протасов пишет и о том, как З.Ф.Полянцев создал первую общественную библиотеку в истории Челябинска. Долгие годы считалось, что первой была библиотека братьев Покровских, созданная в 1881 году. Протасов же сообщает, что общественная библиотека на самом деле появилась на 14 лет раньше.

«В августе 1867 года перед окончанием последнего урока Захар Федорович распорядился, чтобы все мы, то есть три класса, после обеда пришли в училище. Оказалось, что мы должны перенести из дома Долгрейна (на углу ул. Большой – ныне Цвиллинга – против бывшего четырехклассного городского училища) в наше училище пожертвованную вдовой покойного Долгрейна библиотеку. Захар Федорович, заведуя библиотекой, сумел привлечь местную публику, установил для абонентов 12-рублевый годовой взнос и таким образом пополнял библиотеку так называемыми толстыми журналами и вновь выходящими книгами».

Воспоминания В.А.Протасова подтверждают документы Оренбургского архива. В одном из формулярных списков З.Ф.Полянцева сообщается, что 22 августа 1868 года ему было вынесено архипастырское благословение «за похвальную заботливость о частной при училище библиотеке». Еще через год ему будет объявлена благодарность окружного съезда духовенства «за заботливость в приобретении книг и содержание библиотеки в порядке…»

Впрочем, общественная библиотека функционировала не слишком долго. Прибывший в 1871 году в Челябинск с первой крупной ревизией училища член Святейшего Синода С.И.Миропольский посчитал невозможным существование подобной библиотеки при духовном учебном заведении, и она была закрыта. Однако мысль о том, что в городе может быть публичная библиотека и первый опыт в ее создании принадлежат, безусловно, З.Ф.Полянцеву.

Сохранились воспоминания, как закрывалась общественная библиотека:

«Миропольский, между прочим, поинтересовался библиотекой. Когда ему попалась на глаза книжка из сочинений Поль де Кока (французского писателя, отличавшегося фривольными текстами о похождениях молодых повес, старых жуиров и страстных гризеток), он задал Захарию Федоровичу вопрос:

– А эту гадость зачем вы держите?

– Это из числа пожертвованных книг…

– Странное дело. Если бы вам кто-нибудь пожертвовал в библиотеку кучку навоза, вы тоже не отказались бы принять?

И Поль де Кок полетел в топившуюся печь…»

Следом ревизор отобрал по каталогу книги для фундаментальной, ученической и учительской библиотек, а затем особой бумагой на имя правления училища приказал «все оставленные книги впредь до особых распоряжений в обращение для чтения не выпускать».

Впрочем, при всей «ревизорской критике» авторитет З.Ф.Полянцева в среде епархиального начальства Оренбурга и Уфы лишь укреплялся. Это было очень вовремя. В 1967 году, на волне реформ Александра II, которые коснулись разных сфер жизни, началось реформирование духовной школы. В частности, новыми уставами духовных училищ и семинарий становился принцип всесословности, а обучение становилось более светским, что расширяло возможности сложившейся на тот момент системы образования. Подведомственное Уфимской семинарии Челябинское духовное училище предполагалось реорганизовать за пять лет – в 1873 году ему надлежало пройти комплексную проверку.

Претензии к уровню и качеству обучения были для Челябинского духовного училища обычным явлением, а в 1871 году даже встал вопрос о закрытии этого учебного заведения и создании на его базе прогимназии. Именно тогда Захарий Полянцев и часть учительствующего духовенства забили во все колокола, чтобы не принимать скоропалительных решений.

Сегодня невозможно установить, кто именно «устроил» визит С.И.Миропольского в Челябинск и «настропалил» его против руководства училища. Скорее всего, было письмо в Священный Синод о положении дел, и требовалось проверить факты на месте.

Сергей Иринеевич приехал в Челябинск неожиданно, не поставив в известность попечителя уездного округа и тем более руководство училища. К тому же приехал на Масленицу, когда занятий не было.

«Узнав от полицейского, где находится духовное училище, Миропольский отправился туда, но оказалось, что ученики распущены на каникулы, а занятия начнутся со второй недели Великого поста. Миропольский распорядился, чтобы смотритель училища Орлов немедленно явился на его квартиру (С.И.Миропольский остановился в доме Г.Я.Мотовиловой). Иван Андреевич был у кого-то на блинах и явился к Миропольскому в веселом настроении.

Объявив, что прибыл для ревизии, Миропольский спросил Орлова:

– Почему занятий в училище нет?

Орлов объяснил, что по случаю праздника ученики распущены на каникулы.

– Никакого праздника масленицы церковь не знает, – отрезал Миропольский. – А вы, надеюсь, не язычник?..»

Однако «оргвыводы» будут сделаны лишь спустя два года. 1873 год окажется последним для И.А.Орлова, который слыл в Челябинске человеком «историческим» – в том смысле, что в городе ходило немало скандальных историй о нем. Например, он безобразно вел себя в Троицкой церкви, где сначала избил подрядчика и подрался с рабочими, а затем пьяный ползал на карачках по двору и кричал: «Завладею всей Европой!»

При ревизоре Орлов в классе вел себя, разумеется, совершенно иначе, но от наметанного взгляда С.И.Миропольского не ускользнула реакция детей: «Когда учитель начинал шуметь, энергично размахивать руками, дети немели и стихали с выражением страха». Миропольский признал Орлова главным виновником неудовлетворительного состояния училища, и вскоре, в мае 1873 года, Орлов был уволен.

Ему на смену пришел талантливый человек, реформатор, педагог Сергей Лебедев.

«Выпускник духовной академии из Санкт-Петербурга, он, между прочим, по своей воле поехал в далекую провинцию, – пишет о нем М.С.Фонотов. – Но молодой, хорошо образованный и хорошо воспитанный, говоривший ученикам «Вы», Лебедев в Челябинске был принят как чужак. В провинции он не прижился и сам попросил перевода».

Тем не менее, за четыре года, проведенные в Челябинске, Лебедев впервые выведет Челябинское духовное училище в число лучших среди духовных училищ Оренбургской епархии. Помощником смотрителя – «правой рукой» – с 15 сентября 1873 года будет Захарий Федорович Полянцев.

Ему почти сорок лет, и к этому возрасту он имел достаточно высокий авторитет в городе. В числе его сторонников, единомышленников – например, челябинский купец 1-й гильдии, почетный блюститель духовного училища Петр Иванович Перцев. На его средства близ училища была возведена пятиглавая Покровская церковь, построенная «по всем правилам строительного искусства, прочно, устойчиво, тщательно, добросовестно и даже изысканно». П.И.Перцев поможет Полянцеву с обустройством квартиры. Со стороны духовенства тоже имелась поддержка – Захарий Федорович близко сошелся с протоиереем Александром Николаевичем Протасовым, который имел в городе безукоризненную репутацию.

Челябинский женский Одигитриевский монастырь. Второй деревянный дом - дом, где жил З.Ф. Полянцев с семьей

1870-е годы оказались в жизни З.Ф.Полянцева насыщенными, интересными, деятельными. Слишком многое пришлось исправлять в «орловском наследии». В тех же ревизорских актах значилось без обиняков, к примеру, что «ни один предмет не преподавался им, как следует; обучение шло совершенно механически, все усвоялось только памятью; объяснения учителей были схоластические и маловразумительные для детей; тексты Священного писания заучивались неправильно, и ученики не понимали их смысла; собственные ответы учеников были бессвязны и показывали недостаточность их познаний».

Стоит думать, что Захарий Федорович относил эти упреки и на свой счет. Чтобы разнообразить уроки, изменить восприятие материала, он один из первых начинает методично изыскивать и разрабатывать наглядные пособия. Как помощник смотрителя, занимается ученическим общежитием. Условия проживания в нем были плохими: грязь, сырость, недостаточное отопление и освещение, неблагополучное социальное окружение. В связке с Лебедевым начинается большая работа по обустройству усадьбы духовного училища, строительству нового корпуса училища.

Импонировали Полянцеву и задумки-начинания нового смотрителя. Лебедев, к примеру, выступил настоящим пропагандистом физической культуры, считая, что развитие «телесного организма» имеет значение не меньшее, чем духовное. При нем в училище стали набирать обороты прогулки и подвижные игры. А затем появились и танцы – кстати, сразу воспринятые «в штыки» патриархальными горожанами и ортодоксальным духовенством.

«Танцевальные начинания» пришлись не по душе и высокому начальству – в лице Сергея Васильевича Керского, члена-ревизора учебного комитета при обер-прокуроре Синода. Он счел предложения Лебедева «вредными и ошибочными», а затем «без особого сожаления» удовлетворил просьбу молодого реформатора, освободив его от должности смотрителя духовного училища. Лебедев уедет простым учителем в Благовещенскую учительскую семинарию.

Правда, перед этим подпишет одно важное, судьбоносное для Челябинского духовного училища прошение – рекомендует вместо себя на должность смотрителя выпускника Казанской духовной академии, кандидата богословия Федора Михайловича Альбокринова.

Почему не Полянцева, своего помощника? Летом 1877 года, пока решался кадровый вопрос, он вполне успешно исполнял обязанности смотрителя Челябинского духовного училища. Предположим, что на эту должность Захарию Федоровичу не хватило «академического» образования – не тот диплом…

В исторической ретроспективе выбор в пользу Ф.М.Альбокринова был, как говорится, «в десятку». Он проработает смотрителем училища четыре десятилетия. В масштабах России – это почти единичный случай. «Если стены обладают памятью, то они наверняка помнят этого степенного, седоволосого, седоусого и седобородого человека в форменном кителе с белыми пуговицами в два ряда», – писал о нем М.С.Фонотов. Альбокринов окажется последним смотрителем – при нем в большевистском 1919 году Челябинское духовное училище будет закрыто…

Как бы то ни было, но с осени 1877 года начинается «золотой век» Челябинского училища. Каждый оказался на своем месте. Федор Михайлович, помимо обязанностей смотрителя, совмещал руководство с педагогической деятельностью: преподавал латинский и греческий языки, священную историю и катехизис. Он дослужился до чина статского советника, имел ордена Св. Станислава 3-й степени и Св. Анны 2-й степени. Захарий Федорович работает с ним в связке – является помощником смотрителя, на которого директор возложил все административно-хозяйственные вопросы, то есть полностью доверил жизнь и быт училища.

Со своими многочисленными обязанностями З.Ф.Полянцев, как видно, успешно справлялся, он неоднократно поощрялся и награждался. Дослужился до высокого чина надворного советника. Имел благодарности от правления Уфимской семинарии и епархиального архиерея, награжден орденами Св. Владимира 4-й степени и Св. Станислава 3-й степени, медалями в память войны 1853–1856 годов и Александра III – в знак беспорочной службы за выслугу в классных чинах.

Читать дальше

Вепрев О.В., Лютов В.В., Полянцев О.Г. Полянцевы: История семьи. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 2018.