НА УЛИЦЕ ПУШКИНА

В Челябинске на улице Пушкина, 68, в здании областной пожарной охраны - таков был тогда адрес Госарбитража при Челябинском исполкоме. Бывший госарбитр В.И. Танцырева рассказывала, что старый арбитраж насчитывал тогда всего семь комнат, в которых работало всего 20 человек.

"Работники канцелярии сидели в одной комнате. Один работник вскрывал почту, другой регистрировал и присваивал номер дела, третий писал от руки повестки на почтовой карточке каждой стороне, сообщая дату слушания дела... Для нас, молодых, была создана доброжелательная и спокойная обстановка, хотя главным арбитром тогда был В.П. Дворников, человек очень строгий... Я тогда рассматривала дела, связанные с работой предприятий легкой и пищевой промышленности. Постоянно были споры по ассортименту, количеству, срокам поставки. "Крохи" товаров делило областное управление торговли. Были целые "битвы" Челябинского молочного завода с продовольственными торгами города, поскольку продукции не хватало..."

Так было в самом начале 1960 годов, тех самых "шестидесятых", когда казалось, в стране советов грядут перемены...

КРИТИКА ВРЕМЕН ОТТЕПЕЛИ

В советской системе хозяйствования, централизованной и жестко регламентированной, не могло не возникать тех устойчивых формул в аналитической работе, которые кочевали из года в год и из постановления в постановление. Именно на этих формулах была построена, по существу, вся критика работы местных арбитражей. "Формуляр недостатков" был весьма обширен и столь же тривиален: недостаточная работа с предприятиями на местах, недостаточное внимание к подготовке дел, недостаточное взаимодействие с партийными и советскими органами, недостаточная организация работы самого арбитража и так далее.

По поводу последнего пункта во времена оттепели вышло даже специальное постановление госарбитража при совете министров СССР, в котором говорилось, что "в некоторых госарбитражах рассмотрение споров одних и тех же предприятий и организаций назначается на различные дни, несмотря на возможность рассмотреть их в один день. Представители сторон часто теряют много времени в ожидании слушания дела. Допускаются нарушения установленного порядка отметок в командировочных удостоверениях представителей сторон". По части "непроизводительных расходов" доставалось предприятиям и организациям, которые "грубо нарушают порядок предъявления и рассмотрения взаимных претензий, возникающих при заключении и исполнении хозяйственных договоров и из других оснований. Во многих случаях обоснованные претензии не только не удовлетворяются, но даже оставляются без ответа, что вынуждает хозорганы обращаться с иском в арбитраж. Нередко предъявляются претензии при отсутствии оснований, а при их отклонении иски все же доводятся до арбитража".

Совершенно "замечательным недостатком" можно назвать такой пункт: "Иски часто предъявляются не только к организациям, которые должны нести ответственность по делу, но и без достаточных к тому оснований, на всякий случай, и к другим организациям". Сам принцип - "на всякий случай" - красноречиво говорит о правовой хозяйственной культуре того времени.

Страсти и эмоции на местах были весьма взрывоопасны и зачастую переходили на личности арбитров. Жалобы на них со стороны представителей предприятий были весьма разнообразны, особенно, если решение принято не в пользу той или иной стороны: "арбитр, питая ко мне неприязнь, неоднократно при рассмотрении дел допускала повышение тона", "обратите внимание на исключительно не тактичное и не корректное поведение, выразившееся в неуместных выпадах и других грубостях во время служебного приема руководящего работника хозоргана" (из жалоб 50-60-х годов). Учитывая контролирующую функцию арбитража, вряд ли работники хозорганов пылали любовью к арбитрам.

Кстати, не утихает поток обвинений арбитражных судей и сегодня. Тем более, если учитывать, что проигравшей стороне приходится платить из собственного кармана, а не ждать, как раньше, когда государство все спишет и простит. "Сегодня нападок на арбитражный суд - огромное количество, - говорит в одном из интервью председатель арбитражного суда Челябинской области Геннадий Никитич Ямщиков. -Часто не замечаем очевидного - в основе арбитражного процесса лежит спор двух сторон. И спор решается только в пользу одной стороны. Здесь не может быть соломоновых решений, судья не имеет права раздавать всем сестрам по серьгам. Иск нужно либо удовлетворить, либо отказать в нем. Это, естественно, вызывает поток эмоций - в виде жалоб и упреков. Например, популярный ныне упрек в ангажированности суда вполне объясним: решили не в мою пользу - значит, судья имел какой-нибудь корыстный интерес... Этот упрек чаще всего надуман..."

Однако, возвращаясь в старый арбитраж времен оттепели, заметим, что критика критике - рознь. В октябре 1963 года вышло "не слишком заметное в масштабах страны" Постановление коллегии Госарбитража РСФСР за подписью ее председателя Н. Богомолова, посвященное анализу работы Челябинского арбитража. Между тем, именно в этом постановлении впервые четко были обозначены основные проблемы, характерные для советской арбитражной системы:

"При приеме дел к производству и предварительной подготовке арбитры не всегда истребуют от сторон необходимые для решения споров документы, что приводит к отложению дел слушанием и удлиняет сроки их рассмотрения.

Вопреки Положению о поставках продукции производственно-технического назначения и Инструкции Госбанка СССР арбитраж в качестве преимущественной формы расчетов за оборудование устанавливает аккредитивную форму расчетов вместо акцептной.

По делам о поставке некачественной металлопродукции арбитраж вместо окончательного разрешения споров между всеми участниками, ограничивается лишь разрешением спора между получателем и изготовителем металлопродукции, оставляя не разрешенным вопрос об ответственности изготовителей металла.

Имеют место случаи необоснованного освобождения железной дороги от ответственности за недостачу и порчу грузов, а также применения принципа смешенной ответственности перевозчика и грузоотправителя без достаточных к тому оснований.

Арбитраж не всегда уделяет необходимое внимание выявлению причин недопоставок продукции, недостач и поставок недоброкачественной продукции и мало направляет сообщений по этим вопросам. Отсутствует должный контроль за посланными сообщениями.

Недостаточно тщательно проводится предварительная подготовка к рассмотрению дел, возбуждаемых по собственной инициативе, в результате чего некоторые такие дела прекращаются производством в заседании арбитража.

К рассмотрению споров с выездом на места недостаточно привлекается общественность заинтересованных предприятий и организаций..."

Воспринимать это небольшое постановление только как упрек арбитражу Челябинской области было бы грубой ошибкой. На деле, был заявлен спектр узловых вопросов советского хозяйства, которые решались (конечно, в разной степени) на протяжении двух десятилетий. Более того, именно Челябинский арбитраж стал своеобразной "аналитической базой" по обобщению арбитражной практики по указанным проблемам. Поэтому мозаика споров, представленная Челябинским госарбитражем, является тем бесценным опытом, который не только будет задействован в советской практике, но и станет основой для реформирования арбитражной системы в целом.

ПРЕДДОГОВОРНЫЕ СПОРЫ

Преддоговорные споры - альфа и омега советского арбитража - являлись своеобразной "правовой реакцией" на административно-командную систему хозяйствования. Регламентация хозяйственной деятельности в виде того же плана требовала четкого исполнения и контроля, в том числе и за заключением на основе плана соответствующих договоров. Разногласия между предприятиями и организациями по пунктам предстоящего договора получили название "преддоговорных споров".

Количество преддоговорных споров было достаточно велико. Так, в масштабах страны они занимали 20-25 процентов от всех заявленных в арбитраж споров. Это подчеркивалось и в справках советского периода: "Госарбитраж при Челябинском промышленном облиспокоме рассматривает значительное количество преддоговорных и имущественных споров - 9500 дел в год..."

Вообще, количество преддоговорных разбирательств имело существенные колебания, а потому говорить о какой-либо тенденции повышения или снижения числа таких споров было бы несколько неверно. Количество преддоговорных споров - и это очень важно - уменьшалось или увеличивалось в зависимости от... рыночных прецедентов в советской экономике. Динамика здесь такова: как только, к примеру, "заработало" любимое детище Н.С. Хрущева - межобластные сельскохозяйственные и промышленные ярмарки (нечто, напоминающее свободный рынок) - количество преддоговорных споров в арбитраже стало уменьшаться; они как бы вытеснялись заключаемыми договорами по оптовой продаже товаров. И, напротив, при усилении регламентирующей роли госплана, число преддоговорных ситуаций увеличивалось.

Сопоставляя сам прецедент "преддоговорных ситуаций" с сегодняшним днем, можно сказать, что прежде заключение договора, по сути, становилось итогом спора, его окончанием, в то время, как сегодня договор является поводом (предметом) спора. Нужно отметить и то, что споры по заключению договора (преддоговорные споры), в этом смысле, доминировали - и по своему качеству, и по своей сложности - над спорами по исполнению договоров.

В практике арбитража существенную роль играло требование от предприятий предоставлять подготовленные проекты хозяйственных договоров для проверки их содержания. Проекты изучались на предмет соответствия законодательству, а также обоснованности и четкости определения взаимных прав и обязанностей. Затем по результатам проверки договоров предприятиям предлагалось внести те или иные изменения. Так, только в течение одного года (1985) госарбитраж Челябинской области изучил тексты договоров и дал предложения об их переработке 28 предприятиям и объединениям, в том числе Челябинскому трубопрокатному заводу, Магнитогорскому цементному заводу, Златоустовскому металлургическому заводу.

Иногда советским предприятиям было проще вообще отказаться от заключения того или иного договора. В 1989 году, к примеру, Челябинским госарбитражем совместно с областным комитетом народного контроля была проведена проверка некоторых областных предприятий Госснаба СССР - "выявлено, что в ряде случаев предприятия необоснованно отклоняли (полностью или частично) требования потребителей о принятии заказов (заключении договоров) на поставку некоторых видов металлопродукции, леса, стройматериалов, бумаги".

Поводом для отказа от заключения договоров служили разные советские неурядицы - например, госзаказ, хотя и принят, но не произведено его "распределение по покупателям"; а если и распределен - то не обеспечен необходимыми материалами и т.д.

Отсюда в практике советского госарбитража появились "иски о понуждении заключить договор на поставку". Показать суть дела можно на одном примере - Троицкому жиркомбинату от одного из "почтовых ящиков" (были и такие специализированные на распределении-поставках предприятия) был предъявлен иск о понуждении заключить договор на поставку глицерина и взыскании штрафа за уклонение от заключения договора. В ходе рассмотрения дела выяснилось, что "поставка глицерина в течение ряда лет осуществлялась на основании ведомостей распределения фондов", договоры о поставках не заключались, распределение шло централизованно, покупатели заключали договора не с производителем, а со снабженческими организациями. На основании этого госарбитраж Челябинской области вынес определение о невозможности удовлетворить данный иск.

Различные аспекты преддоговорных споров во многом показательны. Таковы, например, споры о расширении ассортимента по требованию покупателя (как накануне заключения договоров, так и в течение договорного срока). Среди нарушений, отмечаемых Госарбитражем РСФСР в порядке надзора, указывается, что зачастую областные арбитражи без достаточных оснований поддерживают поставщиков, "уклоняющихся от удовлетворения требований торговых организации о расширении ассортимента" (сегодня подобная проблема совершенно не воспринимается - разнообразный ассортимент является одним из главнейших условий конкурентоспособности предприятий). Иными словами, попросту отказываются включать в договор выпуск или освоение новых видов продукции.

Так, Челябинская база Росхозторга при заключении долгосрочного договора с Челябинским станкостроительным заводом им. Орджоникидзе в протоколе разногласий предложила ему как изготовителю освоить в период действия договора производство новых видов изделий - всего 11 наименований. Поставщик же согласился изготовить и поставить изделия только 4 наименований, что и было положено Госарбитражем в основу решения по делу "без проверки реальных возможностей поставщика" (Госарбитраж РСФСР в порядке надзора это решение изменил).

На перекрестке преддоговорных споров, споров по ассортименту и споров по поставкам оказалось одно небольшое дело, стоимостью слесарного угольника и отвертки с пластмассовой ручкой, дело, которое оказалось симптоматичным для советской экономики уже в 1960-х годах.

СТРАСТИ ПО ИНСТРУМЕНТУ

Попытки "улучшить работу арбитражей" предпринимались сверху регулярно - в виде многочисленных постановлений и решений. Между тем, и местные арбитражи, в том числе и Челябинский, пытались выходить с инициативой в целях сократить количество споров по тому или иному вопросу - и зачастую не находили "законодательной поддержки".

В этом смысле показателен запрос главного арбитра В. Дворникова, сделанный в 1964 году в адрес "Росглавстанкоинструментснабсбыта" (безумство аббревиатур - яркая черта советской эпохи). Суть проблемы заключалась в том, что большое количество спорос было связано с поставкой инструментов по ассортименту. "Покупатели требуют поставлять им угольники слесарные, скобы нерегулируемые, отвертки с пластмассовой ручкой, пробки и кольца резьбовые 10-12 мм и отказываются от получения угольников лекальных, скоб регулируемых, отверток с деревянной ручкой, пробок и колец других размеров". Завод мерительных инструментов, которому адресовались претензии ограничивался "пределами своих возможностей"; этими же мотивами руководствовался и госарбитраж при разрешении споров.

Предложение В. Дворникова было простым - он попросил "рассмотреть вопрос о возможности указывать в нарядах-распределениях не общую сумму поставки инструмента (валом), а сумму по каждому типу (номенклатуре)"; иными словами, требовалось заменить один тип документа на другой. Ответ заместителя главного арбитра Госарбитража РСФСР примечателен: "Руководство главка достаточно убедительно доказало, что не имеется реальной возможности выполнить Вашу рекомендацию. Поэтому придется, к сожалению, разрешать пока дела по ассортименту..."

Этот оборот - "к сожалению" - показывает еще раз примат ведомственных интересов перед реальным экономическим спросом. Ни о чем ином, кроме старой "распределительной болезни" советской эпохи, говорить не приходится.

Нужно отдать должное проницательности нашего главного арбитра - В. Дворников еще в 1964 году почувствовал предстоящее изменение деятельности хозяйствующих субъектов ("косыгинская реформа" конца 1960-х годов), позволившее заключать письменные договора взамен принятия нарядов к исполнению в директивном порядке.

Маленькие "инструментальные споры" вполне достойны стать поводом для философии советского хозяйства. Именно установление договорных отношений по поставкам путем принятия нарядов к исполнению является краеугольным камнем советской экономики.

Следует вспомнить, что в 1960-80 годы одной из ведущих тенденций в экономике являлось широкое распространение массового крупносерийного производства, в основе которого лежала стабильность технологии и основных параметров продукции. Подобный "вал развитого социализма" по своей глубинной природе крайне отрицательно реагировал на какие бы то ни было попытки "индивидуализации заказов" (что так несвоевременно предложил сделать В. Дворников с кольцами нужного - "индивидуального" - диаметра), которые бы потребовали перестройки технологии и, соответственно, увеличения затрат (скорее всего, Главком, куда обращался зам. главного арбитра госарбитража РСФСР, именно это было приведено в доказательство). Поэтому при поставках серийных изделий в юридическом плане на первое место выдвигалось согласие вступить в обязательственные отношения, а не индивидуализация предмета договора.

Повторимся - это принципиально важный момент в понимании природы прежнего госарбитража и современного Арбитражного суда, призванного решать именно "индивидуализированные" споры по договорам. Тогда, в 1960-80 годы, возможность типизировать специфику поставок в условиях единой политики цен и стандартизации создала зону практически полной определенности отношений. В историю арбитража это вошло под термином "область нулевого согласования".

ПО ИНИЦИАТИВЕ ГОСАРБИТРАЖА

Согласно статье 13 Закона о государственном арбитраже в СССР, органы госарбитража имели право возбуждать дела по своей инициативе, если располагали данными о таких нарушениях. Мы уже говорили об арбитраже как составляющей части исполнительной власти, но, тем не менее, некоторые аспекты "полномочий" хотелось бы выделить отдельно.

В проекте методических рекомендаций по возбуждению дел по инициативе госарбитража, в частности, указывались источники данных о нарушениях - это могли быть органы, осуществлявшие контроль за качеством товаров, банки, суды, прокуратура; к источникам данных относились и собственные материалы арбитража и даже сообщения в средствах массовой информации. В 1975 году, например, Госарбитраж при совете министров РСФСР отмечал опыт работы челябинских арбитров в проведении совместных совещаний с представителями лаборатории госстандарта и осуществлении ряда согласованных мероприятий по борьбе с выпуском бракованной продукции. "На основании сигналов лаборатории арбитраж возбудил дела и взыскал по своей инициативе штрафные санкции с нескольких предприятий, поставлявших недоброкачественную и некомплектную продукцию. В свою очередь лаборатория принимает предложения арбитража о проведении проверок. Так, в соответствии с рекомендацией госарбитража, лабораторией была проверена работа Челябинского трубопрокатного завода в части соблюдения требований стандартов к качеству, маркировке и упаковке изделий. Эти меры способствовали повышению качества продукции завода".

Арбитраж имел право возбудить дело по своей инициативе также в тех случаях, если к предприятию, допустившему нарушение, претензия не предъявлялась. Сегодня уже сложно воспринять сам прецедент возбуждения дела, когда сторона, понесшая убытки, не придает этому никакого значения. Советская экономическая логика совершенно иная, чем та, к которой мы уже успели привыкнуть за последнее десятилетие. Чтобы понять это, стоит лишь внимательно вчитаться, к примеру, в обзор практики рассмотрения споров, связанных со строительством жилья (обзор составлен в 1987 году заместителем главного арбитра Ю.Д. Тросманом).

"Из 34 рассмотренных споров 27 возбуждено по инициативе Госарбитража (соотношение говорит само за себя). По инициативным делам взыскано 152 тысячи рублей. Как и в прошлые годы, заказчики почти не применяют меры имущественного воздействия к подрядчикам, нарушающим выполнение обязательств... Как показали ознакомления, проводившиеся в различных организациях и в разные годы, пообъектный учет выполнения текущих обязательств в процессе строительства находится в запущенном состоянии или вообще не ведется. При отсутствии упорядоченной оперативной информации такого рода стороны не могут предъявлять друг к другу законные и договорные неустойки".

Вот это отсутствие "интереса к имущественному воздействию", отмеченное Ю.Д. Тросманом, является, по сути, главным свидетельством не просто "эпохи застоя", но глубокой хронической болезни советской экономики. И те 152 тысячи рублей (в ценах 1987 года), взысканных арбитражем с нерадивых подрядчиков, - прямой убыток заказчика, даже не попытавшегося эти убытки компенсировать. Что ж, государство большое и богатое - выделит еще...

"Ознакомление с применением законодательства при заключении и исполнении договоров" являлось одной из ключевых функций госарбитража, согласно статьи 23 Закона о госарбитраже СССР. Проверки проводились достаточно часто. Порядок действий арбитров и характер "экономических обстоятельств" можно показать на примере проверки Челябинского завода тракторных прицепов.

Работу по этому заводу вели замечательные арбитры: Капитолина Михайловна Малышева и Елена Степановна Крамник.

К.М. Малышева родилась в 1937 году. В 1960 году окончила юридический факультет Пермского государственного университета, а с сентября 1963 года работала в должности государственного арбитра. В характеристике, подписанной В. Дворниковым, сказано: "Принимаемые ею решения по преддоговорным и имущественным спорам отличаются четкостью изложения со ссылками на соответствующие нормативные акты. Такие решения являются убедительными и поэтому случаи их обжалования редки".

Е.С. Крамник родилась в 1929 году. В 1951 году окончила Московский юридический институт. Ветеран труда, она была награждена 5 медалями, в течение 12 лет была секретарем партийной организации Госарбитража. Крамник 28 лет проработала на предприятиях и в организациях Южноуральска и Челябинска, из них 15 лет - в госарбитраже Челябинской области.

Дело по выявленным нарушениям на Челябинском машиностроительном заводе автотранспортных прицепов оказалось долгим.

Осенью 1980 года в письме госарбитража значилось: "О серьезных нарушениях, допущенных заводом при заключении и исполнении договоров, а также о фактах искажения отчетных данных по объему реализации продукции направлены сообщения областному комитету КПСС и областной прокуратуре. По итогам ознакомления подготовлены рекомендации заводу и его вышестоящей организации - производственному объединению "Уральский автомобильный завод".

Нарушение плановых обязательств были весьма серьезным. Так, в отчетах о поставках прицепов количество техники на бумаге в 3-4 раза превышало фактический объем поставки. Это и послужило главной причиной обращения арбитража в прокуратуру с просьбой "произвести тщательную проверку достоверности отчетных данных завода о выполнении показателей плана реализации и по результатам проверки рассмотреть вопрос об ответственности виновных должностных лиц".

Согласно письму К. Малышевой о результатах арбитражного ознакомления с деятельностью завода, кроме "неточностей" в отчетах, на заводе имелись и такие нарушения, как замена акцептной формы расчетов аккредитивной. Суть в том, что товарный аккредитив применялся тогда только в случаях, предусмотренных особыми условиями поставок, и иногда при разовых сделках. Плановая экономика большей частью предполагала акцептную форму расчетов и даже узаконивала ее нормативными актами (в частности, поставка машин и оборудования для сельского хозяйства предполагала только акцептную форму расчета).

"Недостатки в работе завода явились следствием недооценки правовых средств, отсутствия четкой правовой системы, - к такому выводу приходит арбитр. - На заводе имеется юридическая служба, однако как ее роль, так и влияние на заводе принижены... При правильной оценке роли юридической службы в обеспечении законности при заключении и исполнении договоров, возможно, что случаи грубейших нарушений договорной и расчетной дисциплины на заводе были бы исключены..."

В начале 1981 года вышел Приказ по Уральскому автомобильному заводу, в чьем подчинении находился завод тракторных прицепов. "Комиссией объединения "УралАЗ" при проверке достоверности отчетных данных на Челябинском машиностроительном заводе автотракторных прицепов установлено, что... имели место случаи, когда продукция заводом сдавалась потребителям на месте самовывозом, оплачивалась и, несмотря на то, что она была не отгружена, включалась в отчетность по выполнению плана; систематически в конце месяца потребителям предъявлялись бестоварные счета на неотгруженную еще продукцию, к счетам прилагались накладные без номеров".

Естественно, подобное заключение комиссии не осталось без последствий - директору завода, его заместителю, главному экономисту, главному бухгалтеру и начальнику финансово-сбытового отдела были объявлены выговоры и строжайше запрещено "предъявление счетов за неотгруженную продукцию".

Не пройдет и года, как госарбитражем при Челябинском облисполкоме, за подписью К.М. Малышевой, будет вынесено определение о возбуждении дела по инициативе государственного арбитража в связи с тем, что "Челябинский машзавод систематически нарушает расчетную дисциплину: независимо от договорного условия запрашивает аккредитивы под отгрузку прицепов, а выставленные аккредитивы не использует в полной сумме". Кроме того, арбитражем было установлено, что завод, к примеру, за один и тот же прицеп выставил счет дважды, а запрашивая аккредитивы под отгрузку прицепов, отгрузку производит частично. Излишние суммы, выставленные заводом своим потребителям, исчислялись десятками тысяч рублей.

В этом затянувшемся деле показательно, что ни одно объединение (покупатель) так и не заявило ни одной претензии в адрес завода. Более того, на запросы, сделанные Челябинским арбитражем, потребители почти единогласно сообщали, что "поставка произведена, и претензий к заводу они не имеют".

Этот синдром "хозяйственной незаинтересованности", о котором и говорил в аналитической записке Ю.Д. Тросман, ярко выражен и в решениях госарбитража. Так, выставляя по своей инициативе иски "УралАЗУ" о взыскании неустойки за недопоставку запчастей, в решениях указано, что представитель от истца (предприятия, в адрес которого не поставлялись, согласно договору, запчасти) не явился, и дело рассматривалось без него (у советского арбитража были подобные полномочия). В решениях по таким спорам, как правило, фигурировали два типа взыскания. Первое налагалось на завод - оплата неустойки за невыполнение договорных обязательств. Второе же - на покупателя - штраф за "непредъявление (за отказ от взыскания) претензии об уплате неустойки".

Чтобы понять изломы советского хозяйственного мышления в середине 1980-х годов, приведем еще один диалог государственного арбитра К.М. Малышевой с представителями автозавода, диалог, оставшийся в виде протокола совещания.

- Почему ваш завод одним покупателям запчасти недопоставил, другим же перепоставил?

- Есть такие случаи у нас. Чтобы не отправлять пустые вагоны, мы отгружаем те детали, которые есть в наличии. С целью исполнения нарядов мы отгружаем годовой фонд сразу, чтобы потом не возвращаться к этим покупателям.

- Если для одних заказчиков детали были в наличии, то почему их не оказалось для отгрузки другим? Почему, к примеру, при годовой норме отгрузки тормозов Чебоксарской СХТ в размере 40 штук, вы поставили 50 штук, а между тем ряду других объединений СХТ вы эту же номенклатуру не догрузили?

- ... (ответ в протоколе не представлен).

- Жаль, что не все ваши покупатели используют предоставленное им законом право на взыскание штрафа...

Действительно, жаль. Но повторимся еще раз: речь идет о совершенно иной логике хозяйствования, совершенно неприемлемой сегодня, когда вопрос об урегулировании убытков является важнейшим в деятельности любого экономического субъекта.

Впрочем, в завершении "инициативной темы", приведем еще несколько примеров.

Среди обобщений арбитражной практики Челябинского госарбитража стоит отметить и практику споров с участием предприятий министерства стройматериалов РСФСР. В справке, подготовленной в 1986 году госарбитром Н.Г. Грачевой, указывалось, что к таким предприятиям, в частности, относились Миасский тальковый комбинат, объединение "Челябинскмрамор", Кыштымский графито-каолиновый комбинат, Коркинский стеклозавод и другие. Ежегодно по линии министерства стройматериалов Челябинским госарбитражем рассматривалось порядка 300 споров. Основными категориями споров были дела, связанные с качеством стройматериалов и недостачей при поставках.

Весьма "проблемным" оказался Коркинский стеклозавод, которым на протяжении почти целого десятилетия "поставлялась стеклянная банка с большим процентом боя либо с наличием щербин и вкраплений". Причины такого положения дел были самые разнообразные: "ненадлежащая погрузка в вагон, несоблюдение норм вложения упаковочного материала, слабый контроль работников ОТК и другие".

"К этому заводу, - рассказывает Н.Г. Грачева, - госарбитражем принимались все меры воздействия. Мы сообщали о нарушениях руководству, центру стандартизации. В 1983 году даже была опубликована статья в газете "Челябинский рабочий" - "Бракоделы". Проводилась и совместная с прокуратурой проверка. Но на позицию заводы эти меры не оказали никакого влияния. Не помогло даже взыскание с руководства завода (заместителя директора и главного экономиста) штрафа в сумме 300 рублей..."

Между тем, говорить только о недостатках было бы несправедливо. Нужно учитывать, что челябинские арбитры ставили целью не только сокращение споров, но и реальное уменьшение убытков на предприятиях. Так было в случае с Коркинским асбестоцементным комбинатом, дававшим ежегодно 100-150 споров. "Заинтересованность руководства, консультации арбитража, взаимопонимание с юридической службой, целая программа мероприятий по улучшению качества шифера привели к тому, что количество исков против комбината сократилось почти в пять раз, - сообщается в справке 1986 года. - Большая часть претензий сводилась к бою шифера при транспортировке. Тогда был решен вопрос об отгрузке шифера в кассетах, а чтобы исключить повторную перегрузку шифера, подъездные пути были проведены прямо в цех".

Думается, что Коркинскому комбинату попросту повезло с руководством - и это "везение", по сути, определяет еще один советский закон: если и происходили позитивные изменения на предприятиях, то не в силу тех или иных экономических условий, а в силу личной заинтересованности человека, который не может смотреть сквозь пальцы на битое стекло...

Читать дальше: На улице Пушкина (2)