Самое северное на Каслинском Урале большое озеро, названное по башкирскому мужскому имени, - Окункуль – имеет и свое народное топонимическое объяснение. Местные рыбаки рассказывают о том, что когда-то озеро просто кишело окунями, что их можно было доставать голыми руками. Это похоже на правду. Л. Сабанеев, чьему профессиональному мнению и доверяемся, писал, что рыбаки здесь пудами набивали острогой чебака, леща, окуня, карася, щуку и вообще никогда не уходили без улова.

 

 

Кстати, в XVIII веке, когда шла активная продажа башкирских земель заводчикам, башкиры это рыбное богатство «проворонили», не воспользовались им на правах вотчинников. Тот же Сабанеев назвал грустную причину: лень. «Всякий труд в тягость башкирцу, и поэтому немногие из них постоянно занимаются рыболовством; они ловят рыбу, только когда в доме не останется куска хлеба…» Продать прибыльно тысячи пудов рыбы за сезон – это уже заслуга владельцев Каслинских заводов и местного помещика Клеопина, выкупивших земли вместе с озерами.

 

Сегодня рыбалка, к слову, тоже платная. Утешает, что приличный клев возможен и зимой, и летом – что с лодок, что с берега или донными сетями.

 

 

Но самым богатым на улов в прошлые времена было озеро Карагуз, названное по-башкирски в честь орла-беркута – «черная птица». «В сущности, это огромный рыбный садок, в котором рыба отъедается и растет необыкновенно быстро, - пишет Л. Сабанеев. - Это кормное озеро, которое изобилует питательным небольшим рачком – мормышем. Коренная рыба здесь – карась, но пересаженные сюда чебаки, окуни и ерши в короткое время необыкновенно размножились и достигли значительной величины».

 

Причем, настолько, что летом от рыбы, приступающей в жару к берегу и ищущей выхода, озеро словно колышется, «рыба воду на себе носит» - «и вдруг, точно по сигналу, внезапно выпрыгивает из воды и с шумом, подобным раскату грома, падает обратно».

 

Сейчас такого, конечно, не увидишь, но…

 

 

 

«От самой воды начинаются огороды. Только не на всех участках стоят дома. Пустеет деревня Знаменка, и улицы ее похожи на рот старухи с дырками выпавших зубов-домов. Было три улицы, стало две, - пишет с грустью в своих зарисовках академик-ядерщик Борис Литвинов и добавляет «современности»: - На них всё больше и больше появляется горожан. Цены на деревенские дома поползли вверх, а число коренных жителей вниз. Горожане все переделывают на свой манер, чуждый вековому опыту уральской деревни…»

 

Увы, опыт у Знаменки был не слишком… Бывшие башкирские земли Салзаутской волости купил в 1753 году горный чиновник Никифор Герасимович Клеопин (как и земли под Тюбуком, Воздвиженкой, Григорьевкой и другими селами). Затем деревня перешла Никите Демидову.

 

Помещичье, крепостное землевладение не «располагало» к богатству – жители деревни занимались земледелием, рыбалкой, выжигали древесный уголь для Каслинского и Сысертского заводов.

 

Правда, при советской власти Знаменка чуть было не расправила крылья. В конце 1920-х годов здесь появился совхоз «Заветы Ильича». В деревне ходит апокриф, что в Знаменку приезжала и «жена Ильича» - Надежда Константиновна Крупская. «Была в нашей школе, агитировала, чтобы все в хорошо учились и ставили спектакли, - вспоминает старожилка Н.А. Лебедева. - Книжонок разных надавала. А еще Крупская нашим селам надавала новых названий. Возле нас было озеро Карагуз. И деревня так же называлась. А как Крупская приехала, стала наша деревня Знаменка…»

 

В.Л.