| Главная » Статьи » Южноуральские путевые заметки » По северным озерам |
Иткуль
К началу времен
Путешествие по северным озерам Южного Урала: от Иткуля до Иртяша – недостаточно назвать просто историческим. Это настоящая апология древних культур, необыкновенный простор для археологических изысканий. Михаил Фонотов очень точно выразился: «древность здесь буквально хрустит под подошвами». Археологические артефакты попадаются не только на местах древних стоянок во время раскопок – на них натыкаются даже садоводы, возделывая свои участки.
 Это изобилие свидетельствует – в глубокой древности (как минимум, три тысячелетия назад) здешние места были плотно заселены. В этом «этническом котле» переваривались различные древние культуры – от индоиранских до угорских.
Черкаскульские предки
Система Каслинских озер, Теплый Стан с перевалкой через Камень – это и есть наш, южноуральский, перекресток в движении народов и культур.
На самой границе Челябинской области есть небольшое, неприметное озеро, заболоченное и почти целиком поросшее по берегам, с одноименной забытой Богом деревушкой в несколько дворов – Черкаскуль. Здесь в 1956 году основатель южноуральской археологической науки Константин Владимирович Сальников открыл древнее городище и назвал по имени озера целую культуру.
Черкаскульцев называли «лесниками бронзового века», считали их частью огромного андроновского ареала и предками финно-угорских племен. Обосновавшись между лесом и степью, черкаскульцы оказались «проводниками» между Севером и Югом, переплавляя вместе с бронзой культурные архетипы прошлого. Черкаскульская кровь будет течь и в жилах древних иткульцев.
Таинственные иткульцы
С этим народом до сих пор много неясного – как минимум, среди исследователей нет общего взгляда на четкую принадлежность их к одной из древних культур. Они появились в уральских землях 2700 лет назад; появились всего на четыре века, а затем исчезли, оставив после себя мифы о «чуди белоглазой», ушедшей под землю. Хотя…
Именно иткульские городища, укрепленные по всем правилам древней фортификации, будут встречаться практически на всех северных озерах Южного Урала. А главное – повсюду останутся плавильные горны и глинобитные площадки, литейные формы для отливки наконечников стрел, мечей, аккинаков, кельтов, ножей и украшений, а также шлак, руда, фрагменты воздуходувных сопел, тигли, металлическая медь в каплях и слитках…
 Археологи не стесняются в определениях – здесь, задолго до демидовских заводов, существовала самая настоящая металлургическая империя.
- Иткульские металлурги являлись основными поставщиками меди и изделий из нее сарматам Южного Урала, племенам лесостепи Зауралья и Западной Сибири, - говорит профессор Александр Таиров. - Часть металла поступала к племенам ананьинской культуры лесного Приуралья, к скифам Северного Причерноморья.
Неординарность иткульской культуры в том и состоит, что еще в глубокой древности здесь была поставлена на промышленный уровень обработка меди и железа, причем, металл производился и обрабатывался в невероятных для того времени масштабах. Порой археологи находили до трех десятков металлургических печей сразу, на одном месте, в пределах одного городища. Последующая судьба древних иткульцев, повторимся, неизвестна…
Тайна имени озера от даиков…
Иногда исторические ниточки, к счастью, не рвутся.
На берегу озера есть две деревни: Иткуль и Даутово. Внешне похожие, но разные по родовой памяти: в первой живут терсяки, во второй – сынряне. Первые считают вторых «пришлыми» - во времена «презренного хана Сибири» Кучума сынряне, кочевавшие по берегам Тобола, участвовали в дерзких набегах на уральских башкир-сальютов, к которым относились терсяки, разоряя и обкладывая их данью.
С русской экспансией в Сибирь и на Урал, с развитием промышленности вольное житье кончилось, и сынрянам пришлось попроситься к коренным иткульцам на «постой». Поначалу отношения были весьма натянутыми. Пришлось бывшим недругам уживаться. А заодно и вспомнить, что эти два рода-племени имели общие корни и восходили когда-то к ираноязычному племени даиков. Именно отсюда идет название озера - Ыйыккуль, что значит «священное».
 …башкир…
Человеку свойственно упрощать. Вот и древнеиранское трудное многозвучие сменилось простым слогом «ит». Он входил в состав распространенного башкирского мужского имени Иткул, Эткол и обозначал тотемное животное – собаку. Но чаще всего «ит» переводят, как «мясо», и дословно называют Иткуль «мясным озером» - озером, богатым рыбой.
Такую трактовку приводит и Павел Бажов в «Демидовских кафтанах»: «А Иткуль-озеро на высоком местечке пришлось. Берега — песок да камень, сухим-сухохоньки, а кругом сосна жаровая. Как свечки поставлены. Глядеть любо. Вода как стеклышко — все камни на дне сосчитай. Только скрасна маленько. Как вот ровно мясо в ней полоскали. Дно, вишь, песок-мясника, к нему этак отливает. Оттого будто озеро Иткулем и прозывается. По-башкирскому говядину зовут ит, а куль — по-ихнему озеро, вот и вышло мясно озеро — Иткуль…»
…и Демидовых
Будет и еще одна «мясная история» - родом с демидовских времен и также рассказанная П. Бажовым.
Пригляделись местные земли и руды Акинфию Демидову, который решил поставить у Иткуля завод. Поначалу умасливал иткульских башкир подарками, сулил безбедную жизнь и даже начал строить дамбу и фабрику. Вот только строительство – вещь жестокая. Таскать камни согнали казачьими плетьми башкир со всей округи – многие остались на кладбище здесь же, возле дамбы.
Восстание не заставило себя долго ждать. Иткульчане стояли дозором по всему озеру, не пропуская казаков и каждый раз ввязываясь в бой. Строительство остановилось – на поверку: раз и навсегда. Разгневанный Демидов решил отомстить башкирам и приказал сбросить в озеро разрубленные на части свиные туши. «С тех пор Священное озеро стало Мясным». Хотя пожилые башкиры до сих пор называют его Ыйыккулем…
Вытягивая неводом
Легенды и названия на пустом месте не рождаются. Тот же П. Бажов пишет, что «первый, кто людей на это озеро привел, обязательно похвалялся: «Вон сколь тут живности, в воде-то. Все озеро мясом (рыбой) набито».
 Старожилы рассказывают, что неводы из озера приходилось вытаскивать лошадьми – настолько богатым был улов. Писатель и исследователь Леонид Сабанеев, чьи книги известны каждому рыбаку, приводил, к примеру, данные за 1864 год – в Иткуле за сезон было поймано неводом более 20 000 пудов рыбы, доставивших арендатору около 30 000 рублей дохода (немалые деньги в эпоху Александра II).
«В Иткуле живут все породы рыб, свойственные всему юго-восточному склону Среднего Урала, - пишет Леонид Павлович. - Главная коренная рыба озера чебак (местное, собственно башкирское название плотвы) составляет более половины всего количества рыбы. За ним следует окунь, щука, ерш, язь, елец и наконец линь и карась, которые заходят сюда из мелких тинистых озер».
Отмечает он и иткульскую особенность – как горное озеро, Иткуль вскрывается значительно позже других уральских озер. Поэтому даже рыба отличается по цвету и толщине – иткульского чебака или окуня ни с каким другим не спутаешь.
Вглядываясь вглубь
Есть еще один «показательный нюанс» - рыба в Иткуле растет медленно, «и иногда даже трехгодовалая беспрепятственно проходит в крылья невода». Причина в том, что озеро является очень чистым, практически не цветет и «корма в нем мало».
Несмотря на современные «издержки цивилизации», Иткуль остается чистым и сегодня и позволяет разглядеть себя до пятиметровой глубины. Помогают ему в этом холодные родники и проточный характер – в Иткуль бегут восемь родниковых речек, а «лишняя вода» уходит по Истоку в Синару. К слову, красноватый «мясной» оттенок придают дну озера кристаллические сланцы с вкраплениями граната.
Пробуя на вкус
Что в Иткуле, что в Даутово – двух деревушках на берегу – к озеру протоптана не одна тропинка. Сложно поверить, но люди до сих пор берут воду из озера, и не только для хозяйственных нужд. Зимой, к примеру, иткульская вода идеальна для приготовления и восхитительна на вкус.
- Есть, конечно, у нас скважины, - говорят жители. - Однако вода подземная не идет ни в какое сравнение с иткульской – жесткая и с привкусом: ни обед сварить, ни в бане помыться…
 К Шайтан-камню
Иткуль по праву считается одним из самых живописных озер Южного Урала. Где-то медленное и пологое с песчаным берегом, где-то суровое, с отвесными скалами, высокими обрывами и каменными мысами, оно неизбежно притягивает, завораживает, как когда-то Павла Бажова:
«И над всем этим – густой настой горного соснового бора и неуловимая мелодия музыки вершин… высунувшаяся из воды серая громада Шайтан-камня в игре светотеней и блеске водной равнины кажется согретой. Как будто старый Шайтан только что окунулся каменным лицом в воду, по-стариковски добродушно усмехается и говорит: «Ай-яй, тепло. Старым костям хорошо…»
Именно этот горный останец в воде недалеко от берега и удивляет путешественника.
 Злой дух на добром озере
Об Иткуле и Шайтан-камне ходит много загадочных сказаний. Есть, к примеру, аллегория о двух братьях-духах: один творил добро, другой – зло. «Первый, желая доказать свою правоту, обратился в чудесное озеро, в котором отражался небесный закон. Второй в ответ обернулся черным камнем посреди его вод, и всем приходящим к озеру бросался в глаза именно этот камень, а не отражение неба».
У башкир своя легенда. «Рассказывают, что когда-то в этих местах жил могущественный колдун, который в страхе держал весь народ. И как-то раз этот колдун взял к себе в обучение молодую девушку и влюбился в нее. Что только колдун ни делал, но девушка на его чары не подавалась. Тогда чародей превратил ее в озеро, да такое красивое, что сам не смог наглядеться на него – так и застыл каменной скалой в озере. С тех пор, если какая-нибудь девушка шла купаться возле этой скалы, то колдун затягивал ее к себе и больше ее никто не мог отыскать…»
Сакральный характер Шайтан-камня служил основой ритуальных обрядов для местных племен. Так, если лето было дождливым и пасмурным, на Шайтан-Камне резали белого барана, после чего на небе показывалось солнце. Если же царила засуха - убивали черного барана в надежде на долгожданный дождь.
Прячась от Полоза
Кстати, насчет утопленниц… Шайтан-камень действительно погубил немало людей на своем веку. Тем, кому удавалось выбраться из водоворотов, рассказывали, что чувствовали, как сквозь тело проходит невидимая змейка, сковывая движения, опутывая и затягивая в глубину.
У этой «змейки» есть имя. Местные башкиры называют ее Аджарха (кстати, иранское слово, которое означает змею, дракона; отсюда и хребет Аджигардак в Ашинском районе). В уральских преданиях – это знаменитый Полоз, хозяин золотых жил и россыпей.
Павел Бажов рассказывает историю любви башкирского охотника Айлыпа и дочери всемогущего Полоза по имени Золотой волос. Несколько раз пытались они сбежать от него, но Полоз успевал ухватить дочь за золотую косу. Помог юноше старый филин, сказал приметку: «Побегай, погляди по озерам и увидишь, — в одном посередке камень тычком стоит вроде горки… Кто с золотом доберется до этого камня, тому ход откроется вниз, под озеро. Тут уж Полозу не взять…»
Так влюбленные и поступили – добрались до камня, открылся он перед ними и спрятал под озером. «С той поры на заплесках озера золото и появилось. И все, слышь-ко, чешуйкой да ниточкой. Откуда ему тут, золоту, быть? Вот и сказывают, что из золотой косы Полозовой дочки натянуло…»
 На горе Карабайке
Магия места неизбежно рождает сакральные смыслы. Вот и гора Карабайка – самая высокая вокруг Иткуля – из того числа. Ее название восходит к мужскому имени Карабай, где кара – «черный», бай – «богач», «господин». Но лучше переводить буквально: «богатая черным». Суть в том, что она состоит углистых сланцев, имеющих черный цвет.
Говорят, что каждую весну иткульские башкиры поднимались на вершину – «ближе к богу солнца», - чтобы принести в жертву белую лошадь. Считали, что и богу самому удобнее спуститься на самую высокую гору в округе, чтобы отведать мясо. Надеялись, что после этого лошади будут жирными и их не возьмет никакой мор.
Михаил Фонотов, пересказавший эту легенду, и сам забирался на вершину, но следов жертвоприношений не нашел. Не оправдывались и надежды путешественников, что с горы им откроются волнующие просторы, бесконечное небо и чистая гладь озера – увы, среди черных валунов густо росли березки и сосны, а Иткуль сквозь густую листву едва-едва угадывался. Так что, как говорится, никаких панорамных фотографий…
 Человек здесь лишний
Возможно, это и к лучшему, памятуя о желании человека «украсить собой» и без того прекрасные виды. Зато Карабайка целиком отдана природе и лесным жителям.
Леонид Сабанеев подробно рассказывал, кто обитал на Карабайке столетие назад. Так, на горе были медвежьи берлоги и водились черно-бурые лисицы, редкие на Южном Урале. Но со временем они перебрались в более глухие места. Зато в большом количестве по всему Каслинскому Уралу паслись дикие козы – косули. На Карабайке у них вообще был «зимний сбор» - подальше от глубоких снегов заводских дач. Кроме того, вершина черной горы была знаменита гнездами беркутов, а подножие – барсучьими норами, гнездами цапли и черного аиста.
Варварская охота и наступление по всем фронтам цивилизации оставляют лесным обитателям мало шансов. Правда, в качестве «компенсации» не так давно появилась на Иткуле оленья ферма – и теперь пятнистых оленей, которые занесены в Красную книгу, можно случайно встретить на лесных и проселочных дорогах…
 Сорок осокорей
Еще одна удивительная встреча ожидает на иткульской дамбе – той самой, которую когда-то начал строить Акинфий Демидов, но, рассорившись с башкирами, бросил вместе с заводскими стенами. Кстати, эти стены в три метра высотой, сложенные из каменных плит, еще можно было увидеть в начале 1990-х годов, пока их не разобрали по своим участкам снежинские садоводы.
У этой разрушенной дамбы растут двухсотлетние тополя со стволами в три обхвата – осокори. Такой разновидности тополей на Урале нет. Рассказывают, что Демидов привез их из Нижегородской губернии специально для укрепления дамбы. Осокори растут по берегам рек, а своими разветвленными корнями у поверхности почвы не дают грунту размываться.
Всего было посажено сорок осокорей. А осталось лишь шесть. Большая их часть была уничтожена во время башкирского восстания, другие не перенесли сурового уральского климата и испытания временем…
  Сынрянская юрта и французский платок
Удивительному озеру должна «сопутствовать» и удивительная сельская история. На поверку так и выходит: благодаря жителям Даутово и Иткуля сформировалась и сохранилась самобытная культура и не менее интересная история.
В городском музее Верхнего Уфалея есть настоящая сынрянская юрта, которая когда-то стояла на берегу Иткуля. «Сынрянцы довели ее до совершенства, - пишет М. Фонотов. - Башкирский кочевой шедевр. Ничего лишнего. И все - со значением. Если колыбель, то на черемуховом пруте. Если оборка на платье, то не просто украшение, а еще и «информация»: чем меньше оборок, тем больше детей. Все имеет свой смысл: от орнамента до цвета. Кстати, у сынрянцев цвет радости - черный, а цвет траура – белый…»
Еще один неожиданный момент: жительницы иткульских деревень традиционно носят… французские классические платки и французские монеты в яге, нагрудном украшении – в память о том, что семь иткульцев участвовали в Отечественной войне 1812 года и дошли до Парижа.
Революционное подорожье
В начале ХХ века Даутово и Иткуль, чья история идет рука об руку, не были затерянными селами – благо, стояли на большой конной дороге из Екатеринбурга в Касли.
По ней, к примеру, «пришло» книжное просвещение – в Иткуле появилась одна из старейших в округе библиотек. К слову, изба-читальня была организована на средства знаменитого Флорентия Павленкова, мецената, издателя серии народных биографий известных людей. Была на берегах священного озера и своя мечеть, которую уже в годы советской власти переоборудовали под клуб…
 По этой конной дороге пришла и революция. «По иткульским деревням с боями проходили то белые, то красные, - пишут историки. - Жители запомнили бесчинства и тех, и других: как правило, войска были голодными и, заходя в аулы, требовали у местных жителей продукты питания, отбирая все. Одежду, лошадей, упряжь изъяли ещё в начале Гражданской войны. Иткульчане, избегая побоев, скрывались в лесу. Отсюда, из леса, им пришлось наблюдать и за кровопролитным сражением между красными и белыми летом 1919 года…
Жизнь советская
Новое время вышло не слишком удачным для двух сел. В 1930 году появились первые колхозы – прежним вольным рыбакам и охотникам вменялось выращивать рожь, пшеницу, лен, табак на землях, не слишком пригодных для этого. Понятно, что дело не пошло.
Много лучше вышло с рыболовецким колхозом, который успешно снабжал карасём, окунем, чебаком, щукой, лещом. Рассказывают, что сетями за одну тоню – за раз – вытягивали свыше трех тонн рыбы. А в 1950-х годах с Ладоги завезли сига.
Еще раз жизнь иткульцев поменяется в 1955 году, когда рядом, буквально в двух шагах, появится богатый и закрытый «сосед» - Челябинск-70, Снежинск. Решением правительства часть земель по соседству с деревней отдали новому предприятию, колхоз ликвидировали, озеро определили питьевым источником для закрытого города, а деревни Даутово и Иткуль административно подчинили Верхнему Уфалею…
 В.Л.
| |
| Просмотров: 1838 | |
| Всего комментариев: 0 | |