| Главная » Статьи » Южноуральские путевые заметки » По Бродокалмацкому тракту |
Вокруг Сугояка
Сверток на Сугояк
Свернуть налево, на Сугояк, с большой Бродокалмацкой дороги, даже не успев на нее толком выехать из Миасского, - для этого нужны основательные «поводы»: как исторические, так и обычные, тривиальные.
Челябинцам озеро Сугояк хорошо известно – благо, недалеко от города: три десятка километров напрямую. Красивое живописное озеро, как магнит, притягивает строителей коттеджей. Само озеро объявлено памятником природы регионального значения, поэтому на берегу новостройки не получатся. Зато поодаль, в границах Лазурненского сельского поселения, коттеджные поселки стали появляться активно. С названиями никто не стал «заморачиваться» - Лазурный-1, Лазурный-2 и т.д. Под такими именами они и предлагаются состоятельным покупателям.
Но мы сворачиваем на Сугояк явно не за покупками. К тому же «удивить домами» на Сугояке сложно – вокруг озера издавна стоят несколько сел: Харино, Лазурное, Слава, Пашнино (1-е и 2-е).
Промочить ноги
Кстати, Сугояк объявили гидрологическим памятником как раз на излете советской эпохи – в 1987 году – когда будущий свободный рынок казался привлекательным, а не корчил нынешние гримасы с захватом природоохранных зон.
 Сугояк – достаточно крупное озеро: более 13 кв. километров зеркала. Название можно переводить по-разному. Одни считают, что оно произошло от древнего тюркского мужского имени, другие, как Ирина Пашнина, переводят его с башкирского, где «Су» - вода, «Аяк» - нога. Конечно, «мокрая нога» или «холодная нога» звучит не слишком поэтично, поэтому название перевели как «остановка воды». Это вполне соответствует характеру озера – оно бессточное и питается родниками, которые обладают целебными свойствами.
С советских времен остались базы отдыха и пионерские лагеря – и сегодня они отнюдь не пустуют…
Золотой карась
Озеро словно обрамлено хорошей автомобильной дорогой, что делает его крайне привлекательным для заезжих рыбаков. Подобраться к берегу – не проблема, найти рыбацкий домик или арендовать лодку – тоже.
Рыбаки приезжают сюда за золотым и серебряным карасем. Вылавливали порой экземпляры в полтора килограмма веса. Утренняя рыбалка, конечно, хороша, но самый богатый улов дают пасмурные, дождливые дни – в такую погоду сугоякский карась клюет почти круглосуточно.
Харинская заимка
Село Харино – ровесник Миасской крепости, и появилось оно как заимка зажиточного миасского казака Харина. В архивных документах упоминается впервые в 1795 году. Особых историй или легенд, связанных со становлением села, услышать не довелось. Зато современное мифотворчество так и просится в отдельную главку.
Истина где-то рядом
Это случилось летом 2011 года. Ранним утром один из жителей села увидел на пшеничном поле большие прогалины примятой пшеницы – словно посреди поля кто-то провел утюгом. При этом никаких следов от протекторов комбайна жители не наши.
Круги и кольца на пшеничном поле сразу стали главной уфологической новостью всего района, а селяне почувствовали себя англичанами, жителями Стоунхенджа, где подобные круги появились еще в 1968 году. Были бы деньги, пиктограммы с харинских полей сфотографировали бы. А так…
«Новость жители деревни Харино обсудили в сельском магазине и вспомнили, что еще в 1980-е годы столичный исследователь сфотографировал над местным храмом необычные шары. Правда, тогда никто не поверил ни снимкам, ни своим глазам». Зато сейчас стали вспоминать уфологические подробности в деталях.
- Ни урагана, ни ветра сильного не было, - рассказывают жители. – И вдруг: раз! На мгновение буквально, на полсекунды во всей деревне выключился свет, и тут же включился…
Кто трогал злополучный рубильник – инопланетяне или нечистая сила – история умалчивает. Кстати, против нечистой силы в Харино есть свой, особый заговор…
Александр Невский, защитник
Центр любого села, «ось жизни» - церковь. В Харино эту ось «надламывали» несколько раз, но каждый раз храм возрождался.
Первый раз это случилось в XIX веке. Сельская церковь была деревянной и по неизвестным причинам сгорела. В 1900 году местные жители начали строить новый храм из красного кирпича – на свои средства наняли артель строителей из Казани, затем добились от Священного Синода, чтобы тот утвердил в Харино приход. Храм в честь Александра Невского вышел удивительным, красивым; он словно парил над Сугояком.
Полет прервут 1930-е годы. Храм в Харино большевики не взорвали, но закрыли, сняли и вывезли на переплавку колокола, сожгли церковную утварь и иконы. Правда, жителям села две иконы – Георгия Победоносца и Серафима Саровского – удалось спрятать. Образы вернулись в храм уже в наше время.
В советские годы храм превратился в зернохранилище, а потом и вовсе был заброшен. В приходской школе, которая была построена при храме, по иронии большевистской судьбы сначала разместился сельсовет, потом – начальная школа и детский сад.
 Возрождать храм стали лишь в 1993 году – селяне сами организовали приходской совет, но лишь осенью 2000 года у храма появился настоятель – священник Александр Щапин.
«По приезду я увидел красивые стены, свод, но не было ни крыши, ни куполов, – рассказывает отец Александр. – Здание действительно красивое, старинное, но бесхозное. Правда, жители неплохо следили за ним – даже сохранился дореволюционный пол. С помощью благотворителей привезли с полей солому, завалили окна, зашили щитами, поставили буржуйки. Первое богослужение прошло в спартанских условиях, в дыму…»
Постепенно храм преобразился: сначала поставили окна, затем возвели купола...
Нелазурные истоки Лазурного
О происхождении поселка Лазурный Интернет угрюмо умалчивает: Красноармейский район – не Краснодарский край, не Черноморское побережье, и писать, стало быть, не о чем. Вдобавок, поселок зародился в недрах НКВД – малоприятной организации в историческом отношении.
Как свидетельствуют источники, здесь, накануне войны, осенью 1940 года был организован молочно-овощной совхоз при Челябинской исправительно-трудовой колонии. В годы Великой Отечественной войны поселок стал местом высылки немцев. Вообще, немецкий колорит будет сохранен в Лазурном надолго, равно как и слава «выселок».
«Меня привезли в Лазурный когда мне было четыре года из Сибири, где мои родители были в ссылке, - вспоминает его жительница Анна Клейманн. - Лазурный тоже был когда-то трудармией для российских немцев, высланных из Украины. В 1958 году, когда мы туда приехали, были почти одни бараки. Финские домики в срочном порядке построили солдаты, чтобы переселить в них пострадавших из зоны взрыва 1957 года…»
Подсобное хозяйство ЧЭМК
Весной 1942 года, когда Челябинск уже принял более 200 эвакуированных предприятий и огромное количество людей, вопрос продовольствия стал одним из самых актуальных. Именно тогда принимается простое и эффективное решение – выделить и закрепить за предприятиями в ближайших селах и колхозах подсобные хозяйства. Будущий Лазурный, к великому своему счастью, стал «продовольственным цехом» завода ферросплавов – будущего ЧЭМК.
Богатый комбинат особенно проявил себя после войны, когда стал вкладывать весомые средства в свое подсобное хозяйство. В 1960-70 годах поселок начал активно строиться, а сам совхоз даже стал «опорно-показательным» в Красноармейском районе.
Название поселку, который был цифровым «почтовым ящиком», придумал легендарный директор совхоза Владимир Викторович Зеберг. Рассказывают, что, отдыхая на Черноморском побережье, он присмотрел это название – и в 1961 году перенес на берег Сугояка…
С крейсерской скоростью
Еще один поселок на Сугояке появился, благодаря Николаю Кузьмичу Леокину. Как рассказывали его родные, Леокин в начале ХХ века служил на крейсере «Слава». Точнее: на эскадренном броненосце. «Слава», как и знаменитый «Варяг», должен был отправиться на Дальний Восток, но вскрылись неполадки в машинах, и крейсер оставили в Кронштадте. Здесь вспыхнул революционный бунт на корабле. Дело замяли быстро, но зачинщиков отправили на Урал.
Здесь, на Сугояке, Н.К. Леокин уже в 1928 году вместе с четырьмя эстонскими семьями организовал товарищество по обработке земли. За названием далеко ходить не стали – пусть будет в честь крейсера.
Сразу же была установлена «морская дисциплина» - все, кто попадал в поселок, поражались необыкновенной чистотой, строгим порядком. Здесь у каждой вещи было свое строгое место. Еще поселок прославился своими солениями. С самого начала здесь выкопали большие засолочные ямы и в «промышленных масштабах» солили огурцы, помидоры, квасили капусту. Проблем со сбытом не возникало – под боком был большой, индустриальный Челябинск…
 На северном берегу
Северный берег Сугояка «занят» основательно – здесь расположилось сразу несколько сел. И это произошло далеко не сегодня. Место на озере приглядели казаки Миасской крепости Пашнины и устроили здесь свою заимку. В исторических документах село Пашнино впервые упоминается в 1795 году. Семьи росли – и уже в одной деревне становилось тесно. Вскоре появится и второе Пашнино, и третье.
Полный Георгиевский кавалер
На пашнинских заимках в 1889 году родится человек, который будет известен всему казачеству – Иван Васильевич Пашнин.
Его «стихией» станет Первая мировая война. Пашнину – 25 лет, он молод, полон сил и отваги. Под огнем противника он, к примеру, прорубает проволочное заграждение и поднимает своих в атаку, налаживает телефонную связь и выходит в разведку, сражается в составе армии генерала Брусилова. Пашнин заслужил «полный бант» - четыре Георгиевских креста и четыре медали «За храбрость».
В 1915 году Главнокомандующий армией Великий Князь Николай Николаевич «повелел наградить героя за примерную доблесть конём высоких кровей». А следом, на родину, в 3-й отдел Оренбургского казачьего войска, поступила телеграмма, что неплохо бы и местным казакам отметить своего земляка – например, шашкой с ножнами, украшенными золотом. Такая шашка стоила 175 рублей – достаточно большие для станичников деньги. Но они пошли на такие траты, наградили Ивана Васильевича и избрали его атаманом Миасской станицы и прилегающих сел.
 Повороты судьбы
Революционную бурю И.В. Пашнин встретит неоднозначно. Поначалу он, как атаман, даже будет участвовать в работе Челябинского Совета крестьянских и казачьих депутатов, но потом, после начавшегося красного террора, примет сторону Дутова.
После окончательного установления советской власти места в «новой российской жизни» у полного георгиевского кавалера уже не будет. Вместе с белогвардейскими отрядами, Пашнин уходит на восток и, наконец, эмигрирует в Харбин. Точную дату его смерти установить невозможно. Последние сведения о нем найдены в списке Оренбургской казачьей станицы имени атамана Дутова в Харбине (Китай). На 14 декабря 1942 года И.В. Пашнин был жив и значился в чине есаула.
Но родовое древо Пашниных на Урале сохранилось, продолжало расти и ветвиться. В советские годы на слуху будет имя механизатора Виктора Ивановича Пашнина (скорее всего, внучатого племянника И.В. Пашнина): он тоже станет полным кавалером – только уже ордена Трудовой Славы…
| |
| Просмотров: 1062 | |
| Всего комментариев: 0 | |