Не родись красивым…

О потаенных городах, которые с началом атомного проекта жили под завесой строжайшей секретности, в народе ходит много пересудов – до сих пор можно услышать и о двуглавых домашних питомцах, и о том, что вода из крана светится, а здешние жители в темноте видят лучше. После 1989 года, когда в перестроечной эйфории закрытые города были «обнародованы и представлены широкой общественности», таких историй стало меньше. Зато на волнах кризисной пореформенной эпохи обостренно говорили о прежнем «шоколадничестве», высоком уровне жизни и быта, который в «запретках» старались сохранить как можно дольше.
В начале «тучных» 2000-х годов, благодаря журналистской стезе и очередной предвыборной кампании, мне довелось побывать в небогатом Катав-Ивановском районе и почувствовать, с какой грустью местные власти смотрят в сторону Трехгорного, получившему тогда «оффшорные преференции» и многократно нарастившему городской бюджет. Особенно хорошо это было заметно в Юрюзани, одном из старейших горнозаводских городков, где местный острослов, указав рукой за речку, грустно пошутил:
- Да уж: не родись красивым, а родись… в Трехгорном…

Трехгорный

Арзамасский дублер

Рождение Трехгорного было обусловлено логикой развития всего атомного проекта, который выходил многогранным и многослойным. Изначально было понятно, что концентрировать все этапы производства в одном месте – прямая угроза его реализации. Каждый новый атомный объект выполнял свою четкую локальную задачу. Не забыли и народную мудрость о том, что нельзя все яйца складывать в одну корзину – поэтому возникли предприятия с дублирующими функциями.
Трехгорный, а в те годы завод № 933, задумывался как дублер заводу № 551, первому серийному предприятию по изготовлению ядерных боеприпасов, который располагался в Сарове (Арзамас-16). Густонаселенные районы Центральной России в плане безопасности и секретности были не слишком надежны. В итоге в Сарове будут сосредоточены научные теоретические силы и опытное производство, а на Южном Урале появится серийное производство, предназначенное для сборки ядерных боеприпасов и узлов автоматики к ним.
Новое предприятие скромно назовут приборостроительным заводом….

Вглядеться в герб

Что же касается секретов, то сегодня главный из них открывается сразу же – стоит лишь вчитаться в герб Трехгорного. Так, красный цвет означает право, силу, любовь, мужество и храбрость; лазурь - символ красоты, истины, чести и добродетели; зеленый цвет говорит о природном богатстве и обозначает величие, уверенность и постоянство.

Но главные герои герба – три горные вершины, по-уральски ровные, основательные в своем медленном очертании бело-серебристого цвета, который говорит о совершенстве и благородстве. А в центре - золотой знак атома с орбитами электронов, который «выдает» промышленный профиль города и его причастность к стратегическим проектам и национальной безопасности, и заодно символизирует высокотехнологичный статус наукограда, так как желтый цвет традиционно обозначает рациональное начало в человеке и его тягу к науке.
Впрочем, чтобы это все появилось на одном гербе, потребовалось почти невероятное стечение обстоятельств: природных, исторических, человеческих. А итогом стало рождение среди горных вершин в долине реки Юрюзань удивительного города, одного из самых красивых на Южном Урале…

Три вершины

Горные хребты цепочкой опоясывают город с разных сторон. Символично выбрать самые близкие. Центральной вершиной является гора Завьялиха высотой 860 метров. Она узнаваема по ровным полосам горнолыжных трасс. Название у нее русское - в старину «завьялицей» называли метель, вьюгу, и легко было затеряться. Когда-то на вершине Завьялихи стоял высокий деревянный маяк, вид с которого открывался на десятки верст; и он были видны за десятки верст, поэтому служил путникам ориентиром. Когда началось строительство завода, вышку спилили – по режимным соображениям.
По левую руку от Завьялихи открывается гора Шуйда высотой 946 метров. Ее тоже легко узнать – уже по современному телевизионному ретранслятору, который вещает сразу на два города: Юрюзань и Трехгорный. Между тем, Шуйда – это, прежде всего, горный хребет: ровный по высоте, поросший до самых вершин тонкоствольным сосновым лесом. На его пологих склонах было немало богатых на травы сенокосных полян с копнами сена вкруг высоких жердей-шестов, которые башкиры называли «шийда».
По правую руку от Завьялихи расположилась гора Бархотина, или Бархатная высотой 890 метров с ровной треугольной вершиной, похожей на пирамиду, а зимой – на знаменитую японскую Фудзияму. Свое название гора получила благодаря обильным зарослям кукушкиного льна или торфяного мха. Мох в здешних местах был особенным. Первостроители города вспоминали, что, заночевав в лесу, в него можно было укладываться, как в мягкую перину.

Вид на гору Бархотину

Быстрая река

Среди всего горного богатства по узкой и извилистой долине бежит речка Юрюзань. Именно бежит, перекатываясь через камни, что подчеркнуто в ее названии от башкирских слов: «йор» - быстрый» и «узен» - река. Своенравная, стремительная, особенно в половодье и после больших дождей, Юрюзань не прощала людям беспечности – в низовьях реки не раз находили плоты, лодки, утопленные рюкзаки с запасом еды, ружья и прочую охотничью и сплавную утварь. Бывали и трагические случаи. Доставалось и мостам. Первостроители вспоминали, как в половодье мост перед заводом солдаты и заключенные буквально удерживали тросами и бульдозерами, чтобы его не унесло водой.
К речной долине спешили горные родниковые ручьи. В Трехгорном их особенно много: к правому берегу Юрюзани бегут река Буланка, ручьи Гремячий, Малиткин, Бахтияров, Смольный; к левому – ручьи Бусимкин, Аксарский, Песочный, Рахманкин. На самой реке есть несколько природных прудков - их облюбовали таежники, разбив на берегах огороды, картофельные и репные поля. Поэтому в Трехгорном строителей долгое время кормили пюре из пареной репы.

Река Юрюзань

Несостоявшаяся плотина

Между тем, природные ландшафты долины реки Юрюзань со строительством нового объекта и города могли бы измениться неузнаваемо. Еще на стадии проекта, подготовленного Ленгипростроем, для водоснабжения города планировалось строительство большого водохранилища длиной в десять километров вверх по течению реки – вплоть до деревни Екатериновки. Высота плотины, которая перекрыла бы Юрюзань, по проекту составляла 21 метр. Случись это, то сегодня рядом с Трехгорным плескался бы рукотворный Зюраткуль.
К строительству плотины почти приступили, но в 1958 году было пробурены несколько скважин – обнаружилось, что под будущим городом находится большое подземное озеро с прекрасной водой. Первый директор завода К.А. Володин тут же отменил строительство, сэкономив большие государственные средства – качать воду из скважин было намного дешевле.
В итоге природные места Трехгорного сохранили свою первозданность, и река Юрюзань не замедлила свой ход…

Гнездо глухаря

В уральских потаенных местах, где «гнездятся» города Росатома, одним из символов места всегда был глухарь. Удивительная птица, самая крупная в лесу, оседлая, привязанная к своей малой родине, осторожная, умная, с идеальным слухом и зрением, она редко дается в руки охотникам, прячась зимой в «лунках» под снегом. Зато весной, в апреле, глухари-рыцари собираются на токовища и начинают свои любовные песни, привлекая своих спутниц-старок. Именно в это время самец теряет слух, отчего и называется – глухарь.

Под присмотром глухаря

Таежные темные глухари, казалось, были повсюду. Ветеран завода В.Т. Малыхин рассказывал, как они однажды вместе с директором К.А. Володиным пробирались на машине к будущему объекту и увидели, как на большом пне, не обращая на них никакого внимания, сидит здоровенный глухарь и вертит головой из стороны в сторону. В пассажирах проснулся дух охотника – откинулась дверца автомобиля, и раздался одиночный выстрел, но мимо цели. Тут же из густой травы поднялась целая стая глухарей и с шумом ушла в сторону от незадачливых «мазил».
В 1967 году по инициативе директора А.Г. Потапова на крутом горном склоне рядом с лестницей, ведущей к мосту через Юрюзань, появился символ города: бетонный глухарь, внимательно приглядывающий с высоты за Приборостроительным заводом…

Ласточки в цеху…

«Живых историй» в Трехгорном много. Один из первостроителей завода, охотник Г.Т. Таймасов рассказывал, как силу природы и силу промышленного производства однажды примирили быстрые черно-белые ласточки - в 20-м цехе ПСЗ они просто прилепили гнездо к швеллеру мостового крана и вывели там потомство.
- И ведь в каких условиях! Слышится стук слесарного молотка, визжат пневмоинструменты, шумят металлорежущие станки, заезжают-выезжают электрокары, работают сварочные посты. А птенцы целый день катаются на мостовом кране! Под строгим присмотром, конечно, и заботой – рабочие специально сняли стекло на воротах…

…и лосиха Люся

Но самой известной заводской байкой стала история лосихи Люси. Вообще, в лесных урочищах лоси были частыми гостями. Пришельцы из древнего каменного века, сильные животные, которые ударом копыта легко перешибали волку хребет, в Трехгорном они часто досаждали… режимной службе,  обрывая периметрическую колючку.
- На территории второго производства обосновалась лосиха, которую назвали Люсей, - рассказывала работник зеленого хозяйства Е.В. Пантелеева. – Как она попала за периметр, никто не знал. Обитала около теплиц, подходила к окнам и часами стояла, упершись лбом в текло, глядя на зеленое волшебство. Ей иногда выносили в качестве угощения одну-две зеленые веточки.
А потом Люся «привязалась» к директору А.Г. Потапову. Александр Георгиевич обычно начинал свой день с объезда цехов. Лосиха его расписание изучила и ежедневно утром встречала у проходной, как часовой, - знала черную директорскую «волгу», и как только машина появлялась, выходила из-за сосен.
- Директор сам ее избаловал. Он никогда не забывал положить в сумку угощение: горсть пиленого сахара или пару яблок. Кормил с руки и даже позволял залезать в сумку по уши проверить, не осталось ли что-нибудь еще.
И все же лоси – животные внушительные; работницы пугались, когда к ним под руку лезла сохатая голова. В итоге Люсю «перевели» на другую площадку, где было не так многолюдно…

Твердышевский куст

Места вокруг Трехгорного, несмотря на всю их таежность, трудно назвать глухими – они обживались на протяжении нескольких веков: сначала башкирами, которые считали эти земли исконными, затем русскими – на волне первого промышленного подъема. Здешние земли осваивались бойкими тульскими купцами братьями Твердышевыми, основавшими Юрюзанский и Катав-Ивановский заводы. Причем, строили сугубо на частные средства, сделав ставку на «высокие технологии» - Катавский завод вдвое превосходил по мощности любой демидовский.
Это принципиальный момент, который помогает лучше будущий успех Трехгорного. Катавский горный округ всегда питал особую страсть к инновациям, к новым технологическим решениям. Самым ярким примером является история с телефоном. Не успел американец А. Белл в 1876 году представить миру «говорящий телеграф», как уже через два года первая в России телефонная линия соединила Катав-Ивановский завод с домом приказчика.
В итоге бывшие твердышевские места с их «инновационным запалом» словно притянули к себе совершенно неизведанную атомную отрасль. И в начале 1950-х годов звезды сошлись…

В старой Юрюзани

Идеальное место

Старый промышленный Урал, где заводские традиции испокон передавались из поколения в поколение и были люди, способные подключиться к новому делу, сыграл не последнюю роль в выборе места под строительство атомного объекта. Оно оказалось идеальным и с точки зрения секретности – здесь было множество глухих таежных мест, сокрытых горными хребтами и малодоступных постороннему глазу. Для нового завода № 933 выбрали горную котловину в долине реки Юрюзань – место влажное, пасмурное, значительную часть года спрятанное под облаками от воздушной разведки.
Была и чисто производственная специфика. К примеру, если для атомного реактора в Озерске в изобилии требовалась вода, охлаждающая стержни, то для размещения сборочного производства идеальным оказался камень – горы возрастом в полторы тысячи миллионов лет с уникальной тектоникой, способной погасить взрывную волну или задать ей нужное направление - в случае критических обстоятельств…
К выбору площадки под строительство будущего Приборостроительного завода подходили с максимальной тщательностью. Удивительно, но еще до рождения Трехгорного у города появилось свое мощное «атомное лобби» в Кремле…

Слово за уральцами

Легендарный вершитель атомной истории, Игорь Васильевич Курчатов не просто хорошо знал здешние уральские места. Это – его малая Родина, детство. Он родился под треск новогодних морозов 1903 года в Симском заводе, в семье лесника, и хорошо знал характер здешних мест. Рассказывают, что однажды пятилетний Игорь, будучи у отца на кордоне,  заблудился, попал в бурелом, перенес жестокую бурю с грозой и градом, но не растерялся и был спасен отцом и егерями. Почти через полвека И.В. Курчатов словно вернулся в «родной бурелом» и настоятельно поддержал выбор юрюзанской горной котловины в качестве места для строительства стратегического завода.
Был еще один человек, от которого зависел выбор места - Михаил Георгиевич Первухин, заместитель председателя научно-технического совета Первого главного управления при Совете Министров СССР.  Для жителей Трехгорного эту фамилию можно назвать топонимической – рядом с городом есть небольшая деревня Первуха, которая тянется одной улицей вдоль долины Бахтиарова ручья, притока Юрюзани. Здесь и родился в 1904 году М.Г. Первухин – в семье кузнеца в Юрюзанском заводе, к которому и относились прилегающие деревни. Он также знал особенности здешних мест и понимал потенциал старопромышленной территории.

Первуха

Уральцы сказали свое веское слово – и 24 января 1952 года вышло Постановление Совета Министров СССР  «О строительстве завода № 933», подписанное лично И.В. Сталиным…

В.Л.

Читать дальше: Трехгорный (часть вторая)