| Главная » Статьи » Южноуральские путевые заметки » Кыштым |
На Нижнем Кыштыме
Нижний Кыштым также является ровесником города, хотя «поначалу при нем даже никакого жилья не было, и рабочие ежедневно приходили из Верхне-Кыштымского завода».
Нижне-Кыштымский завод был задуман и построен Н.Н. Демидовым в 1757 году как передельный – здесь железо доводилось до ума и становилось торговой маркой. Демидовское железо вырабатывалось в кричных печах на древесном угле и отличалось исключительно высоким качеством. Согласно архивным описаниям, на Нижнем Кыштымском заводе в конце XVIII века «были 3 молотовые фабрики, в каждой из них по 6 кричных горнов и 5 молотов, действующих 24 деревянными клинчатыми и 18 чугунными призматическими горизонтальными мехами. Чугун для перековки в полосовое железо доставляли с Верхнего завода…» Стоит сказать, что Никита Никитич строил нижний завод основательно. Почти два с половиной века спустя, во время реконструкции медеплавильного завода, когда были разобраны последние старые здания и удалось добраться до демидовского «слоя» - фундамента – наши современники были весьма удивлены. - Цех стоял на сваях из огромных лиственниц, - рассказывают на заводе. – Простояли в мокрой земле 230 лет, а вытащили их – они как новые. Сваи набивали достаточно плотно, и прямо на них стали поднимать стены, толщина которых доходила до полутора метров. Весь каркас вкруговую связали железными поясами. Эти оковыши поражали: вроде бы черный металл, но через два века на нем ни следа ржавчины – чистая поверхность.
Кризис во спасение
Тем не менее, Нижне-Кыштымский завод словно оставался в тени – в XIX веке основные вложения шли в Верхний завод, он модернизировался в первую очередь, да и городская жизнь кипела возле него. Нижний словно ждал своего часа… Старому заводу «помог» кризис начала ХХ века. Прежнее акционерное общество Кыштымских горных заводов, в состав которого входили расторгуевские наследники, пыталось поправить свои дела новыми займами, но это только усугубляло ситуацию и увеличивало долги. В 1907-1908 годах встал вопрос о продаже компании и всех ее акций новым владельцам. Спасением для горе-акционеров стал новый инвестор – английский миллионер Лесли Уркварт, основатель Англо-Сибирской компании. «Сначала он приобрел предварительный договор, дающий право на заключение долгосрочного соглашения на покупку основного капитала, а затем в ноябре 1908 года купил акции Кыштымского горного округа». Так в истории Кыштыма открылась новая – теперь уже английская – страница, а главными действующими лицами стали талантливый бизнесмен Лесли Уркварт и его заместитель, будущий 31-й Президент США Герберт Гувер.
Знакомьтесь: Лесли Уркварт
Уркварт приехал в Кыштым молодым 30-летним человеком, но деловая хватка и опыт оказались колоссальными. Уроженец Турции, но выходец из шотландской семьи, он вырос в многонациональной Малой Азии, знал несколько языков и впитал восточные и западные традиции ведения бизнеса. Начинал с торговли нефтяным оборудованием в Баку, осваивая совершенно новую отрасль в мировой экономике. Деньги здесь вращались бешеные, и в один прекрасный день на бакинской улице расторопного англичанина чуть было не убили шесть бандитов. Тем не менее, Уркварт остался в России, а когда в 1906 году попал на Урал, был просто пленен Кыштымским горным округом, став основным его пайщиком. С приходом англичан работа в Кыштыме заметно оживилась. Старые инженеры с опаской говорили – «задавят нас эти иностранцы, ох задавят…» Действительно, в 1911 году капитал акционерного общества составил 16 миллионов рублей – сумма по тем временам огромная. На эти средства были построены Карабашский медеплавильный завод, а также фабрики в Соймановской долине. Но основные вложения получил Нижний Кыштым – завод был переоборудован под медеэлектролитный. Верхний же оказался в роли подсобного производства.
Джон Лесли Уркварт
Герберт Гувер
Медные ванны
В начале ХХ века Кыштым стал своего рода инновационной площадкой. Электролиз меди был делом совершенно новым – до Уркварта электролизную медь в России не производили. Причем, новые технологии не требовали грандиозной перестройки: печи были емкостью всего 17 тонн, отопление – дровяное, металл разливался по чугунным изложницам вручную – железными ложками. Электролизные ванны установили в здании волочильного цеха, где до этого тянули железную проволоку. Комплектовали ванны сериями по три линии по 11 ванн в каждой. Как свидетельствует хроника, в 1913 году было выпущено свыше 8 тысяч тонн катодов – рафинированной меди; и еще более 5 тысяч тонн медных слитков. С началом Первой мировой войны Лесли Уркварт, казалось, еще раз убедился в правильности своего выбора. Как только возникла острая потребность в сере и азотной кислоте для производства боеприпасов, он решился на строительство химического завода, что и сделал в 1915 году. Сернокислотный цех по своей производительности был самым крупным в России.
Лесли Уркварт против Ленина
Вот только дни императорской России были уже сочтены. Удар по компании Уркварта, которая считалась второй в мире по производству меди, был сокрушительным – в революционном водовороте растворились десятки оборудованных промышленных площадок с объемом инвестиций в 3 миллиона фунтов. В июле 1918 года, когда в Кыштым был в руках белогвардейцев, на заводы от Уркварта прибыл бывший управляющий Н.Ф. Вогулкин. По его распоряжению все ценное оборудование с заводов было снято и отправлено в Сибирь. Позднее англичане попытаются заключить концессионное соглашение с советской властью и даже подготовят соглашение о возвращении имущества компании и оплате 2 млн. фунтов в оборотном капитале. В 1921 году Лесли Уркварт приедет в Москву лично к Ленину, чтобы урегулировать этот вопрос. Однако, «вогулкинский разгром» не пройдет для иностранных концессионеров даром. Ленин будет взбешен условиями соглашения: «Прочитав договор с Урквартом, я высказываюсь против его утверждения. Обещая нам доходы через два или три года, Уркварт с нас берет деньги сейчас. Это недопустимо совершенно. Доказано, что в разрушениях виноваты не мы, а иностранцы. И мы же будем платить!..» Уркварт и его компаньоны уехали из России ни с чем…
Шлам – не дам!
Восстановление Нижне-Кыштымского завода после гражданской войны давалось с трудом. Одно время завод работал на запасах, которые оставались от прежних владельцев: огарки медного колчедана, обрезки свинца, вайербарсы, годные для производства проводов. При всех трудностях в 1922 году завод выдал первую партию советской меди. За восстановление завода отвечал технический директор Георгий Николаевич Киселев, имевший всего два класса училища, талантливый самоучка с Катав-Ивановского завода. По приезду в Кыштым он был занят на строительстве электролизного цеха, а потому знал его досконально.
Знал он и главную тайну производства: богатство завода складывалось не только из меди, но и сопутствующих металлов. Помнил, как тот же Уркварт с величайшей аккуратностью, до единой крупиночки, собирал невзрачный порошок, похожий на грязный песок, который оставался на дне ванн после растворения пластин меди, - шлам. В нем содержалось большое количество селена, теллура, серебра и золота. Уркварт заставлял рабочих промывать шлам, пропаривать серной кислотой, просушивать на чугунных сковородках. А потом это богатство упаковывалось в ящики и под видом суррогата отправлялось в Англию. Там оно превращалось сначала в сплав Доре – сплав серебра и золота, а затем, после аффинажа, выходили слитки чистого металла. Таким богатством не разбрасываются! Поэтому одновременно с восстановлением электролизных ванн, в Кыштыме была отремонтирована шламоплавильная печь. В 1923 году выплавку драгоценных металлов возродили в полном объеме.
Кремлевские звезды – Кыштымские то ж
В 1927 году Кыштымский завод превзошел довоенный уровень производства, выдав почти 9 тысяч тонн катодов. Следом кыштымцы изготовили первые партии отечественного селена (1928) и теллура (1932). Кстати, первые партии кыштымского селена стали историческими и символическими одновременно – они пошли на производство рубинового стекла для звезд Московского Кремля. Первоначально в 1935 году звезды были сделаны из высоколегированной стали и красной меди с драгоценными уральскими самоцветами: топазами, аквамаринами, аметистами. Но через год звезды потускнели. Тогда в 1937 году им на смену пришли новые светящиеся рубиновые звезды. Рубиновое стекло было сварено на Константиновском заводе по рецепту московского стекловара Н.И. Курочкина. В этом рецепте одним из ключевых элементов стал кыштымский селен: он и придавал стеклу глубокий насыщенный ярко-красный цвет…
Ободки снарядов
В годы Великой Отечественной войны Кыштымский электролитный завод работал в основном на Наркомат боеприпасов – медь шла на ободки снарядов, электрооборудование самолетов и танков. Осенью 1941 года в Кыштым был эвакуирован из Москвы медеэлектролитный завод. Силы удвоились, но практически сразу возникла проблема с топливом для котельных и силового оборудования. Ситуацию спасли кыштымские болота, богатые торфом – к торфяникам подвели высоковольтную линию, установили машины по добыче и прессовке торфа. Старожилы помнят, что в годы войны по Нижне-Кыштымскому пруду от завода к станции поплыли барки, связанные из нескольких лодок, груженных медью. Своей железнодорожной ветки у завода еще не было, а лошади, на которых перевозили продукцию, как и люди, были мобилизованы в РККА. Вот и вышли из ситуации таким способом. Всю войну во главе завода находились директор А.А. Молчанов и главный инженер Т.Н. Гальянов. При всей напряженности военных будней, заводу удалось избежать каких-либо крупных аварий. Лишь «в 1942 году в медеплавильном цехе у анодной печи упал свод. По правилам печь надо было остановить на 10 суток. Но в цехе решили сделать горячий ремонт печи. От жара несколько раз загорались спецовки у рабочих. Но уже через сутки печь была снова пущена в работу». Для работников электролитного завода лозунг «Тыл – фронту» не был красивыми словами. С началом войны они перечислят первые шесть тысяч рублей на строительство танковой колонны «Челябинский комсомолец»; в 1943 году кыштымцы внесли 850 тысяч рублей на создание легендарного Уральского добровольческого танкового корпуса. Когда корпус формировался, на столе в военкомате было 237 кыштымских заявлений, но зачислят лишь 32 человека.
Послевоенное безвременье
Когда отгремят победные залпы и схлынет невероятное напряжение, начнется ревизия всего того, что накопилось за годы войны. Оборудование в заводских цехах было изношено и приходило в полную негодность. В электролизном цехе нечем было дышать – пары серной кислоты сразу обдавали легкие, и были такими плотными, что постоянно сдавливали грудь. В медеплавильном – вечная копоть, шум форсунок, сквозняки и очень тяжелая работа на загрузке: вручную, с рычага, похожего на ухват. И рвалось там, где тонко. Так, в первую послевоенную зиму погиб один из лучших плавильщиков завода Николай Шарманов. Случилось так, что после остановки печи забыли слить воду из пустотелой заслонки. «Она там, естественно, замерзла, а когда печь запустили снова, закипела в середине и разорвала заслонку. Николай как раз встал к ней спиной, чтобы погреться…» Завод нуждался в обновлении. Более того, ему требовалась новая большая производственная идея, способная дать импульс для модернизации. Она появится – в середине 1950-х годов – вместе с новым директором…
Легенды КМЭЗа: А.Н. Беневоленский
Новый директор Анатолий Николаевич Беневоленский был совершенно не похож на директоров «военного призыва». Он не кричал и не грозил судом, зато умел стимулировать людей на труд – ставил четкую техническую задачу, а по ее выполнении выписывал премиальные. Люди держались и за саму возможность работать на заводе. К середине 1950-х годов, например, плавильщики получали под две тысячи рублей, а туфли в магазине стоили 150 рублей, самый дорогой хороший костюм – 500 рублей. У А.Н. Беневоленского был особый азарт, интерес к техническим преобразованиям, которыми он занимался с особым удовольствием. Например, Анатолий Николаевич особенно настойчив был с автоматикой – она казалась ему вершиной технического прогресса. Планомерно печи оснащались системой автоматического регулирования. Одновременно инженеры совершенствовали технологии – кыштымская медь всегда отличалась высоким качеством, и этот статус терять не хотелось. Но для нового технологичного содержания нужны были другие формы, а не старые стены…
Один цех и две крыши
Со стенами пришлось немало повозиться. Настоящей заводской легендой стала реконструкция электролизного цеха, причем без остановки производства. Действительно, старый цех, помнивший Уркварта, был невысоким и буквально вдавливал рабочих в ванны своей теснотой, напитанной кислотными парами. Главный механик завода М.П. Чернов предложил оригинальную технологию ведения строительных работ, которая позволила нарастить стены и сделать новые перекрытия. Был момент, когда цех имел две крыши – старую убрали только тогда, когда была завершена новая. На все работы ушло три года. Зато результат был отличным: новые краны расположились значительно выше прежних, и крановщики уже не задыхались над раскаленными ваннами. Кроме того, в цехе установили промывочные машины, о которых давно мечтали.
Медная фольга и «фадеевская группа»
Летом 1956 года на заводе была впервые озвучена столь желанная идея совершенно нового производства, которое позднее составит славу КМЭЗа, - приказом А.Н. Беневоленского начиналась работа по производству медной фольги, которая использовалась в печатных платах, электронике и ракетной технике. Потребление фольги возрастало многократно, и приобретать ее за границей становилось все накладнее. Первые метры медной рулонной фольги были получены осенью 1957 года. А перед самым Новым годом случилась трагедия: Анатолий Николаевич был застрелен в своем рабочем кабинете нетрезвым милиционером. Что конкретно произошло между ними в тот день, никто не знает. Но этот выстрел сделал для всех заводчан работу над фольгой настоящим завещанием А.Н. Беневоленского. Директор «поручил фольгу» своему тезке – Анатолию Николаевичу Фадееву, талантливому инженеру, выпускнику Уральского индустриального института, строившему Джезказганский медеплавильный комбинат. Производство медной фольги в Кыштыме – это путь «через тернии к звездам» в самом классическом его понимании. В Советском Союзе подобного производства не было. Первое время вместо фольги, которая должна легко отставать от барабана, к нему намертво прикипал медный осадок, и его приходилось сдирать наждачными лентами. Затем пришлось решать задачу с обрезкой кромок и с наматыванием фольги в рулон, чтобы она не сминалась. Лишь в 1964 году «фадеевской группе» удалось запустить первую промышленную установку оксидированной фольги, пролив семь потов над каждым узлом и со временем увеличив выпуск фольги до 700 тонн. Потом началась большая работа по выпуску сверхтонкой фольги сначала в 35 микрон, затем и в 18 микрон. Через десятилетие, в 1974 году, сложнейший комплекс по выпуску медной фольги наконец-то вошел в эксплуатацию. Кыштымский электролитный завод стал первым в стране, освоившим выпуск столь «капризной» и востребованной продукции. Увы, А.Н. Фадеев, который буквально дневал и ночевал в цехе фольги, этот большой производственный триумф не застанет – он умрет в апреле 1969 года от туберкулеза легких, сгоревших в парах электролита…
Картинки быта
С развитием медеэлектролитного завода менялся и сам Нижний Кыштым. В конце 1950-х годов поселок стал активно застраиваться. Сначала появились первые 16-квартирные дома, затем площадь построенного жилья увеличивалась и исчислялась тысячами квадратных метров. Вскоре на Нижний Кыштым пришел газ – газификация начиналась с поселка Коноплянка, который в народе называли «немецким». - Пленных немцев на Нижнем Кыштыме было много, - рассказывает ветеран завода В.М. Морозов. – В районе Коноплянки располагался целый лагерь. Немцы строили баню, убирали в цехах, выполняли погрузку. Надо отдать должное – хорошие были работники. У них в лагере действовали всякого рода мастерские: сапожные, швейные, по починке инвентаря. И всюду был образцовый порядок…
Время меняет «картинки быта». Старожилы помнят, что на Нижнем пруду зимой устраивали не только каток – специально расчищали длинную дорожку для скоростного бега на коньках. А в конце 1950-х годов на Коноплянке появился первый заводской санаторий, куда путевка стоила всего 144 рубля – и это на 24 дня с трехразовым питанием! В 1980 году здесь был построен современный санаторий-профилакторий «Металлург», где можно было принимать электролечение, лазерное лечение, спелеотерапию и водогрязелечение. В здании профилактория организовали бар, прачечную и зимний сад, для которого кыштымский скульптор Ю. Борисенков соорудил оригинальный фонтан. В сложные пореформенные годы на Нижнем Кыштыме силами завода началось еще одно строительство – в 1990 году будет заложен, а в 1995 году построен большой плавательный бассейн с длиной дорожки в
Народная стройка
Но самым притягательным на Нижнем Кыштыме, доминантой всего архитектурного ансамбля остается Дом культуры металлургов. Вообще, в советские годы не иметь собственного ДК означало для предприятия потерю статуса, «лица». Электролитный завод приступил к строительству собственного Дворца культуры лишь в середине 1960-х годов. Дом культуры металлургов строился по инициативе трудового коллектива – многие работы выполнялись на общественных началах. Это была поистине народная стройка. Рассказывают, что когда развернулось строительство, на площадку пришел один из старейших строителей, ветеран завода Василий Николаевич Глазков. Несмотря на возраст, он охотно взялся за топор – отличный плотник, он устанавливал в ДК дверные блоки и стелил полы.
Сдача Дома культуры в эксплуатацию была приурочена к 50-летию революции – и в 1967 году он распахнул свои двери, став за полвека настоящим культурным и творческим центром Нижнего Кыштыма. В нем работали вокальные и инструментальные коллективы, театральная студия, а в конце 1980-х годов «визитной карточкой» Дома культуры стал ансамбль народной песни «Россияне» под руководством Владимира Русинова. Кстати, Дом культуры металлургов был известен не только творческими успехами – здесь действовали филиал городской детской библиотеки и богатейшая заводская техническая библиотека…
Глухарь на тихом зимовье
Символическим местом, объединившим сразу несколько эпох, стала сама площадь перед медеэлектролитным заводом. Инициатором украшения заводской площади был архитектор Константин Константинович Герасимов. В творческом поиске родился символ завода – глухарь, одна из излюбленных птиц на Урале. Осторожная, умная, с идеальным слухом и зрением, она редко дается в руки охотникам и всегда ищет для себя пусть суровое, но тихое зимовье.
На заводской площади «Глухарь» из кованой меди работы Ю.Л. Борисенкова затокует в 1995 году. А чуть позже при разборе последних «демидовских» зданий завода будет обнаружена старинная чугунная отливка, которая и станет основанием памятнику «Кузнецы» работы того же мастера - «С уважением и памятью – работникам медеэлектролитного завода».
"Кузнецы" работы Ю. Борисенкова
Время А.И. Вольхина
На излете советской эпохи началась коренная реконструкция завода. Ее двигателем стал выпускник Уральского политехнического института, инженер-металлург Александр Иванович Вольхин, возглавивший завод в 1987 году.
А.И. Вольхин
К началу радикальных 1990-х годов на заводе обновили практически все вспомогательное производство и выстроили новый цех по производству фольги. Немалую помощь в этом оказали Южно-Уральское управление строительства и Геннадий Максимович Середа, близкий друг А.И. Вольхина и человек, выстроивший половину современного Озерска. В новые рыночные времена А.И. Вольхин входил с сильной командой. Свобода действий и финансовая независимость, которую медеэлектролитный завод получил в начале 1990-х годов, заставила вновь вернуться к тому же шламу, который на излете советской эпохи отправлялся для переработки в Пышму. «Негоже, что такие деньги уплывают на сторону», - решили на заводе и стали возрождать линии по производству золота, серебра, селена. За новыми технологиями поехали за рубеж – в Финляндию, в концерн «Оутукумпу». В выборе сложнейшего оборудования помог еще один легендарный человек, который даже в штате завода не состоял – Павел Иосифович Гаспарович, конструктор «Унипромеди». Венцом его творений стал медеплавильный цех в Кыштыме, один из лучших в стране. На парадной стене цеха на памятной чугунной доске увековечено его имя. Что же касается кыштымского золота, с которого началась новая финансовая история электролитного завода, то первые же поставки на центральные склады Гохрана получили самые высокие оценки специалистов: «Ваши слитки – лучшие из тех, какие поступают из России…»
«Ракета» для Нижне-Кыштымского пруда
Первый рыночный успех металлурги отметили своеобразно – отдали дань «питерской моде» устраивать в пришвартованных судах кафе и рестораны, подобно тому, что стоит у Эрмитажа. Для несудоходного Нижне-Кыштымского пруда была выбрана знаменитая советская «Ракета» - скоростной теплоход на подводных крыльях. Ее нашли на базе Камкого речного пароходства. В октябре 1995 года над Заозерским кладбищем судов завис самый мощный вертолет «МИ-26». Его рев заглушил все вокруг, а ветер из-под лопастей прижал всех к земле. И вот – на стальных тросах «Ракета» медленно поднялась в воздух и, качнув на прощание родному затону, ушла вверх, взяв курс на Кыштым. Рассказывают, что «Ракету» купили за 50 миллионов рублей (в безумных ценах 1995 года), а чтобы транспортировать ее в Кыштым – выложили 200 миллионов нефтяникам Тюмени за специальный вертолет.
К сожалению, «пермская гостья» не слишком прижилась в новом Кыштымском «порту». Поначалу здесь разместилось кафе «Чемпион», но «ресторанные дела» в кризисные годы не пошли. Краска на «Ракете» выцвела, иллюминаторы разбились, ржавчина поползла. Хотя «речная птица» по-прежнему ждет своего попутного ветра…
Под крылом медной компании
Впрочем, «изломы времен» никому не давались легко. В 2003 году КМЭЗ вошел в состав «Русской медной компании», основанной И.А. Алтушкиным. Можно сказать, что «Русская медная компания» создавалась под одну большую идею: производство рафинированной меди полного цикла - от добычи сырья до готового продукта высокого передела. Южный Урал с Александринским и Михеевским месторождениями меди является, в этом плане, удивительным регионом, где такая производственная цепочка представлена полностью. Ее венцом, безусловно, является обновленный Кыштымский медеэлектролитный завод, производящий целый спектр продукции: от традиционных катодов и фольги до медной катанки и драгоценных металлов. В новейшей истории за Кыштымским медеэлектролитным заводом, ровесником города, закрепился образ «наследников Демидовых», а сама «Русская медная компания» стала третьим по величине производителем меди в России…
В.Л. Читать дальше: Кыштым (часть восьмая)
| |
| Просмотров: 1723 | Комментарии: 1 | |
| Всего комментариев: 0 | |