МИАССКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЧУДО, ИЛИ РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ

Процедура банкротства - это менее всего желание продать предприятие с молотка по бросовым ценам. Сам закон включает в себя те процедуры, которые позволяют вывести предприятие из кризиса, улучшить его финансовое состояние, вернуть выведенные из него активы, увеличить объем производства, упорядочить отношения с кредиторами. Такова цель закона (другое дело, что сама действительность противоречива, и благие намерения часто оказываются прикрытием для противоправных действий), такова его главная идея. Чтобы воплотить ее, только принятых решений арбитражного суда недостаточно. Поэтому судьи ставят во главу угла процедуры банкротства, направленной именно на оздоровление предприятия, а не передел его собственности, внешних и конкурсных управляющих, способных справиться с этой задачей.

Сегодня большинство дел по банкротству заканчивается продажей предприятий (их имущества) и лишь единицы дел заканчиваются введением внешнего управления, хотя введение внешнего управления еще не гарантирует восстановления платежеспособности предприятия.

Исключением из общего правила, как рассказывает К.М. Малышева, стало восстановление в городе Миассе платежеспособности градообразующего предприятия - открытого акционерного общества "Уральский автомобильный завод" (ОАО "УралАЗ) благодаря внешнему управляющему Валерию Викторовичу Панову.

Панов в качестве внешнего управляющего был назначен определением арбитражного суда Челябинской области от 14 сентября 1998 года на предприятие, где численность работающих составляла 21 тысячу человек. Рабочие на предприятии получали тогда наличными всего 50 рублей, остальная часть и без того низкой заработной платы выплачивалась товарами по завышенным ценам. "На момент введения внешнего управления, на предприятии по сравнению с 1985 годом объем производства упал в 5 раз, зарубежные рынки и внутренний рынок силовых структур в значительной степени были утеряны. В анализе  финансового состояния также было отражено, что в 1995-96 годах уже сложилась ситуация, когда началось отвлечение финансовых средств - в 1996-97 годах предприятие участвовало своим имуществом в 144 дочерних, зависимых обществах, перепродавая по "договорным" (демпинговым) ценам продукцию завода многочисленным фирмам-посредникам".

На предприятии к приходу Панова отсутствовали какие-либо материальные запасы и оборотные средства, общая величина убытков ОАО "УралАЗ" составляла 1,5 млрд. рублей. По информационным сообщениям в прессе, на день введения внешнего управления кредиторская задолженность ОАО превышала 2,1 млрд. рублей.

Решение о введении внешнего управления, между тем, попыталось оспорить одно из закрытых обществ, являвшееся кредитором "УралАЗа" - Уральский окружной арбитражный суд на заседании в Екатеринбурге оставил в силе определение арбитражного суда Челябинской области и постановление апелляционной инстанции.

Восстановление платежеспособности предприятия потребовало сил и таланта внешнего управляющего. Достижение этой цели, как рассказывают в арбитражном суде, связано прежде всего с тем, что Панов имел реальное намерение максимально результативно и полностью решить возложенные на него задачи в точном соответствии с требованиями Закона и осуществлял более широкий комплекс мер, чем это предусмотрено федеральным законодательством.

Статистика свидетельствует сама за себя. В период внешнего управления производство техники выросло с 309 до 2313 единиц, за 11 месяцев 2001 года на экспорт поставлено больше, чем за 1998-2000 годы, расширена номенклатура продукции, включая новые модели, разработана программа работ по организации производства нового семейства тяжелых полноприводных грузовиков, а ее предложения включены в Федеральную программу развития автомобильной промышленности на период до 2010 года. За период внешнего управления проведено работ по реконструкции и техническому перевооружению производства на сумму 938,5 млн. рублей. Эффективность программы, методы работы внешнего управляющего, его ответственность, профессионализм в условиях рыночной экономики позволили решить вопросы оздоровления и сохранения предприятия. За время внешнего управления задолженность работникам по первой и второй очереди (профзаболевания, увечье, заработная плата) была погашена полностью.

Восстановление платежеспособности предприятия шло далеко не гладко. Миассцы, к примеру, помнят, как замерли в ожидании решения арбитражного суда Челябинской области в январе 2001 года о продлении внешнего управления на автомобильном заводе еще на один год. Суть в том, что на вновь заработавшее предприятие некоторые кредиторы обратили "активное внимание". Сначала на Панова было заявлено несколько жалоб в Федеральную службу по финансовому оздоровлению (ФСФО) об "имевших место неоднократных грубых нарушениях закона о банкротстве". Надзорная инстанция ФСФО жалобу рассмотрела и даже выявила ряд нарушений организационного характера. Однако их сочли несущественными и сохранили за Валерием Викторовичем право на осуществление деятельности внешнего управляющего.

В январе 2001 года судебная коллегия под председательством К. Малышевой вынесла определение лишь с третьей попытки: заседания в октябре и декабре откладывались из-за отсутствия графика погашения задолженности и неоформленного должным образом поручительства. Все это время на внешнего управляющего оказывалось серьезное давление со стороны нескольких кредиторов. Арбитражный суд принял решение в пользу завода. Это решение о продлении внешнего управления также попытались оспорить, причем, кредиторы, задолженность "УралАЗа" перед которыми составляла не больше 1 процента от общей задолженности автомобилестроителей (тот самый преднамеренный "прецедент банкротства", о котором мы уже говорили). К слову, вице-премьер Илья Клебанов на одной из встреч в Челябинской области подтвердил, что подобная процедура скупки незначительной кредиторской задолженности промышленных предприятий московскими финансово-промышленными группами с целью последующей смены собственника завода и получения контроля над предприятием сейчас стало все чаще использоваться...

Весной 2002 года арбитражный суд Челябинской области рассмотрел вопрос о прекращении процедуры внешнего управления на ОАО "УралАЗ" и переходу к окончательному расчету с кредиторами. Самым крупным кредитором предприятия стало государство. Планом внешнего управления в свое время была предусмотрена схема погашения долгов перед федеральным бюджетом через передачу блокирующего пакета акций (25 проц. плюс 1 акция) дочернего предприятия ОАО "Автомобильный завод "Урал" в собственность государства. В этом случае была реальна возможность полного расчета со всеми кредиторами - определением суда от 1 марта 2002 года утвержден отчет и установлен срок окончания расчетов с кредиторами.

В ПОИСКАХ ВЫХОДА

Когда историю с Уральским автомобильным заводом называют, пожалуй, самой удачной и во всех отношениях позитивной совместной работы коллектива предприятия, внешнего управляющего и арбитражного суда, это достойно гордости. Омрачает лишь то, что подобные факты в современной волне банкротства единичны.

"Конечно, если бы все были такими, как Платонов на ЧТЗ или Панов на "УралАЗе", экономика вышла бы из кризиса гораздо раньше, - говорит председатель Арбитражного суда Челябинской области Г.Н. Ямщиков. - Но зачастую внешних управляющих провоцируют сами бывшие руководители - слишком велико искушение растащить хотя бы то, что от предприятия осталось. Здесь многое зависит от самого человека. По этой причине мы не только назначаем нового управляющего, но и зачастую отказываем в назначении тем, кто уже показал свои "способности".

Историю делают люди, в том числе и экономическую. Именно поэтому та же К.М. Малышева в своих заметках, написанных для этой книги, больше всего говорила как раз об управляющих, об их статусе, ответственности и контроле за их деятельностью.

Есть целый ряд проблем. Прежде всего, современная российская экономическая и правовая действительность такова, что предприятий-банкротов много, а людей, способных вывести предприятие из кризисного состояния, чрезвычайно мало. Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)", в частности, устанавливает право назначения внешнего и конкурсного управляющего, несмотря на то, что у отдельных управляющих, кандидатуры которых утверждены собранием кредиторов, в ряде случаев имеется до 10 предприятий-банкротов, и отказ суда в назначении таких кандидатур в последующем оспаривается. Желание кредиторов получить таких управляющих, как Панов, естественно, очень велико. С другой стороны, как рассказывает К.М. Малышева, не было случая, чтобы арбитражный управляющий имуществом должника при наличии значительной конкурсной массы отказался бы на собрании кредиторов или заявил бы отказ о его назначении в судебном заседании - отказываются, как правило, при назначении конкурсным управляющим на предприятия отсутствующего должника.

Наличие нескольких предприятий "на балансе" одного внешнего управляющего неизбежно влечет за собой невозможность исполнять арбитражными управляющими своих обязанностей надлежащим образом и ведет к затягиванию процедур банкротства. Так, в обзоре "О проблемах арбитражных управляющих по делам о банкротстве" заместитель председателя арбитражного суда Челябинской области Н.П. Петренко приводила такой пример: "Один из управляющих назначен сразу на четыре предприятия различного профиля деятельности (производство спецтехники для оборонных целей, производство консервированной продукции, швейное производство, реализация ферросплавов) и находящихся в разных населенных пунктах. Вряд ли такой управляющий может должным образом исполнять свои обязанности... Об этом свидетельствует и его отчет, содержание которого носит декларативный характер: "завод работает по старинке, без учета рынка, не приносит пользу району" и т.д. и не содержит реального анализа финансово-экономического состояния должника..."

Немало вызывает вопросов и проведение конкурсного производства - той процедуры банкротства, которая применяется к должнику, признанному банкротом, в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов. Контроль за деятельностью конкурсного управляющего осуществляется комитетом или собранием кредиторов, которому конкурсный управляющий обязан представлять не реже одного раза в месяц отчет о своей деятельности, информацию о финансовом состоянии должника и его имуществе. Кроме того, конкурсный управляющий также обязан по требованию арбитражного суда предоставлять суду все сведения, касающиеся конкурсного производства.

"К сожалению, подавляющее большинство конкурсных управляющих не соблюдают требования Закона о банкротстве (ст. 115), поскольку все решения в процедуре как внешнего управления, так и конкурсного производства принимаются конкурсными кредиторами, то есть кредиторами 5-ой очереди, а законодательство предусматривает, что удовлетворение требований этих кредиторов  производится после удовлетворения требований 1,2,3,4-ой очередей, и, как правило, имущества недостаточно для удовлетворения требований всех кредиторов.

Закон о банкротстве наделяет налоговые и иные уполномоченные органы правом голоса по вопросам, относящимся к компетенции первого собрания кредиторов, но не запрещает этим кредиторам потребовать информацию о ходе конкурсного производства, однако налоговые органы, даже когда они являются единственным кредитором или заявителем по делу о банкротстве, не контролируют деятельность арбитражного управляющего и подчас даже не являются в судебное заседание.

Отсутствие контроля за деятельностью конкурсного управляющего со стороны кредиторов позволяют отдельным конкурсным управляющим через комитет "своих" кредиторов использовать оставшиеся активы несостоятельного предприятия для личного обогащения и обогащения людей и организаций, которые к кредиторам не имеют отношения".

"Личная заинтересованность в незаконном обогащении", к тому же в том случае, когда в законодательстве существуют лазейки для этого, - вещь чрезвычайно опасная. Подчас невозможно не только проконтролировать действия управляющего, но и даже получить достоверную информацию от него о положении на предприятии. Руководитель Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству Татьяна Трефилова в одном из своих интервью привела целый ряд подобных примеров: и о том, как некий управляющий не пускал службу на проверку в течение четырех месяцев, и о том, как каждый раз возникают отговорки: мол, необходимо собрать документы, а главное - не попасть "на больничный". Управляющие зачастую уходят "в глухую оборону", и добиться от них каких-либо сведений зачастую просто невозможно. Руководитель ФСФО приводит в пример Канаду, где практикуется жесточайшее регулирование банкротства: "Там, к примеру, суперинтендант по банкротству обладает огромными полномочиями. И если его указание арбитражный управляющий не выполнил, он его вычеркивает из списка арбитражных управляющих навсегда. И никто его действия никогда не обжалует. Дело в том, что с чужими финансовыми активами должен работать человек только с чистыми руками и незапятнанной репутацией..."

"Конкурсный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно, прежде всего в интересах должника и его кредиторов, - пишет К.М. Малышева. - Однако, к конкурсному управляющему, допустившему злоупотребления при осуществлении конкурсного производства, суд может применить только те меры, которые предусмотрены законом. Суд самостоятельно, независимо от обжалования действий конкурсного управляющего, дает оценку его действиям, и в случае, если будет установлено, что конкурсная масса распределена неправильно, отказывает в завершении конкурсного производства".

Наша южноуральская практика богата примерами на эту тему (равно, как и другой регион России). Приведем лишь процедуры внешнего и конкурсного управления на одном из открытых акционерных обществ города Озерска. Предприятие - ОАО "Швейная фабрика" - находилось в течении 18 месяцев (предельный срок) во внешнем управлении, затем было открыто конкурсное производство, так как платежеспособность управляющим не была установлена. "Суд неоднократно рассматривал его отчеты (два конкурсных кредитора оценивали работу управляющего хорошо), пока, наконец, не отстранил его от обязанностей конкурсного управляющего. Конкурсным управляющим был назначен Владимир Валентинович Селезнев, который установил отсутствие бухгалтерской документации, отсутствие правоустанавливающих документов на имущество предприятия. Оценка имущества фабрики, сделанная внешним управляющим - 3 млн. рублей - не соответствует сложившейся в Озерске рыночной конъюнктуре - уже сегодня есть заявки на покупку фабрики за 5 млн. рублей; кроме того, сделка по продаже одного из фабричных ангаров, совершенная в 1999 году, оказалась незарегистрированной. Управляющим установлена вероятность возврата имущества фабрики, благодаря изменениям в финансово-экономической деятельности фабрики будет возможность заключить мировое соглашение с кредиторами".

Очень важно само условие для заключения мирового соглашения - "установлена вероятность возврата имущества". По сути, это главное свидетельство того, что предприятие способно выйти из кризиса и нормально работать.

В одном из интервью, отвечая на вопрос об экономическом кризисе, через который в разной степени проходили практически все предприятия Челябинской области, Г.Н. Ямщиков говорил: "Инициировать процедуру банкротства, в принципе, совсем не сложно - подать иск в суд может любой кредитор: поэтому можно обанкротить даже стабильное предприятие. Иное дело с такими предприятиями, положение которых действительно плачевно. Достаточно вспомнить историю "Челябинскугля", где единственным выходом из затяжного кризиса могло быть только введение внешнего арбитражного управления".

Арбитражная история применения закона "О несостоятельности (банкротстве)" в отношении крупнейшего предприятия угольной отрасли еще только начинается. Поводом для нее послужил иск совсем незначительного кредитора. 20 мая арбитражный суд Челябинской области ввел в ОАО "Челябинскуголь" временное наблюдение. Заключение челябинского отделения Федеральной службы по финансовому оздоровлению, посчитавшего, что суд поторопился с решением, стало предметом прокурорской проверки, в ходе которой Прокуратура Челябинской области не выявила нарушений законности при введении арбитражных процедур в ОАО "Челябинскуголь".

Между тем, сам кризис на угледобывающих предприятиях области длится уже годами, и ситуация в акционерном обществе оказалась настолько катастрофичной, что иного пути не остается ни кредиторам, ни правительству области. Многочисленные программы, принимаемые, но невыполняемые, никакого результата не дали - и не могли дать. Если учитывать еще и социальное напряжение, которое буквально разлито в шахтерских городках, то введение арбитражного управления становится не только правовым гарантом, но и своеобразной "правовой надеждой" на то, что предприятия угольной отрасли удастся спасти.

Этот настрой сегодня и в правительстве области - государственные чиновники, в частности, склоняются к тому, что, чем скорее будет продано имущество "Челябинскугля" новому владельцу, тем лучше это будет для всех. Называется и одно из главных условий продажи на конкурсной основе -покупатель должен заплатить сумму, достаточную для погашения долгов по зарплате - 220 миллионов рублей. В любом случае, как подчеркивают заместители губернатора, акционерное общество в своем нынешнем юридическом статусе и с долгами в 4 миллиарда рублей обречено.

И снова все будет зависеть от того, насколько честным и опытным будет внешний управляющий, в какой степени будет оказываться на него давление (вряд ли арбитражное управление на "Челябинскугле", как отмечают многие журналисты, сложится гладко) и в какой степени хватит сил этому противостоять...

ДОЛГ ИЗ МАЛАХИТОВОЙ ШКАТУЛКИ

Есть еще одно небольшое - на фоне крупнейших промышленных гигантов и целых отраслей - дело о банкротстве, рассмотренное арбитражным судом Челябинской области в 1999 году, но принципиально важное для понимания самой сути законодательства о банкротстве, которое для цивилизованного мира уже давно перестало быть чем-то вроде пугала глобального кризиса или синдромом тотального передела собственности, а остается нормальным процессом урегулирования отношений между должником и кредитором.

В ст. 3 Закона "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции 1998 года записано: "Юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязанности не исполнены им в течение трех месяцев с момента наступления даты их исполнения". Иными словами, невозвращенный долг - основа для начала процедуры банкротства (цивилизованной правовой процедуры, а не тем примитивным криминальным "выбиванием денег", к какому привыкли в России, и, скорее всего, еще не скоро отвыкнем).

Суть дела, рассмотренного арбитражным судом Челябинской области, такова. Решением арбитражного суда Челябинской области осенью 1997 года с одного из акционерных обществ в пользу ТОО "Малахитова шкатулка" было взыскано свыше 2 млрд. неденоминированных рублей задолженности за жесть. Уже в 1998 году судом было принято решение и о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами по взысканной ранее задолженности.

Должник исполнять судебные решения не торопился. И тогда - реализуя свое законное право - руководство "Малахитовой шкатулки" обратилось в Арбитражный суд Сахалинской области (по месту нахождения должника) с заявлением о признании должника банкротом.

Процедура банкротства вряд ли входила в планы акционерного общества-должника. Поэтому, как следует из материалов дела, еще до принятия решения по делу стороны представили в суд мировое соглашение, в соответствии с которым должник обязался погасить задолженностью как путем перечисления части средств, так и поставкой товарно-материальных ценностей. В том же мировом соглашении были определены график перечисления денежных средств, ассортимент и сроки отгрузки продукции.

В арбитражный суд Челябинской области было представлено соответствующее заявление о прекращении производства по делу о взыскании задолженности, а судебный пристав-исполнитель признал оконченным исполнительное производство в связи с заключением мирового соглашения. Заявление о прекращении исполнительного производства арбитражным судом было удовлетворено.

Интересно постановление ВАС РФ о протесте на решение апелляционной инстанции и постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа об отмене решения суда первой инстанции (должник, скорее всего, не спешил исполнять обязательства и по новому соглашению): "Если должник не будет исполнять своих обязательств по мировому соглашению, ТОО "Малахитова шкатулка" вправе в соответствии со статьей 130 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предъявить свои требования к должнику в объеме, предусмотренном мировым соглашением. В этом случае истец должен обратиться в суд в самостоятельном порядке. По существу между сторонами возникли новые обязательственные отношения, что привело к прекращению ранее связывающего их обязательства. Поэтому исполнительное производство по делу о взыскании задолженности было прекращено обоснованно..."

Именно в этих деталях, в попытке найти условия для мирового соглашения (равно как и лазейки для неисполнения обязательств), в праве кредитора подавать заявление о признании должника банкротом (пусть и в случае с измененным объемом мирового соглашения) представлена основа цивилизованного урегулирования отношений между кредитором, который имеет право на возвращение своих средств, и должником, который также имеет право вернуть эти средства, не дожидаясь в отношении себя процедуры банкротства.

Читать дальше: Его величество платеж (1)