Спускаясь с гордых скалистых шиханов в сторону просторных каслинских озер, невольно ловишь себя на мысли, что юго-западная подошва Вишневых гор словно проваливается в дождливый след на земле. Места здесь болотистые, «промокшие» от небольших озерков, прудов, речушек. И названия-то у них – то Горькая, то Топкая.

 

Озера здесь мало чем примечательные. Ближе к Аракулю расположились два Кагана: Большой и Малый. Ближе к Каслям в понизях шумят густые заросли малинника и молодой черемухи, а среди них – заросшие тростником, илистые озера Карабутяк и Карасье. Здесь же две запруды на реке Большой Маук: Зацепинская и Пименова. Вода из озер и прудов медленными протоками перебирается в Киреты – озеро, вдоль которого идет оживленная автомобильная дорога на Касли-Кыштым.

 

Перебирается вместе с одной жестокой демидовской историей…

 

 

С южной стороны пруда есть весьма внушительная насыпь, укрепленная по бокам тесаными каменными столбиками. Эту насыпь называют Пименовой плотиной, а историю о ней рассказал в своем знаменитом «Каменном поясе» Евгений Федоров.

 

 

Дело было после страшных лесных пожаров 1770 года. Демидовский конюх Митька Перстень решил жениться и показал хозяину свою невесту – Катерину, дочь кержака Пимена. Зря сделал. Никите Акинфиевичу девка приглянулась, и он сам решил взять ее в барские хоромы в сожительство, а следом вызвал Пимена и стал его дочь «торговать».

 

- Катеринка - дите не продажное! - решительно отрезал кержак. - В барские хоромы не под стать залетать моей синичке. По своей воле не допущу. Разве в землю уложишь меня!

 

Как в воду глядел. Затаил Демидов на него злобу. А здесь и случай подвернулся. «По Маукскому тракту, вдали от Кыштымского завода, разлилось широкое и привольное озеро Кириты. Дороги были длинные, тяжелые груженые обозы скрипели в объезд зеркальных вод. Демидов рукой пересек озеро и повелел быть тут плотине.

 

На этой плотине и стал работать Пимен – возил на тележке песок и камень. Но приболел и несколько дней не появлялся. Тогда порешил Демидов – за то, что старик в бега ушел, закопать его живьем в плотину. В густых сумерках привез Пимен свою последнюю бричку, как пятеро бородачей скрутили его и бросили в густой камыш у плотины, а сверху песком засыпали. С той поры пошел в народе слух – мол, тлеет старый работяга под песком на дне Киреты-озера…

 

 

 

Киреты – озеро просторное, с отлогими берегами, местами поросшими осокой, ольхой и черемухой. Но есть и своя «особинка». Около двух десятков островков входит в его вотчину – от самых маленьких с каменистыми россыпями и редким кустарником до величественных, поросших лесом. Знаменит и его Микешин полуостров – узкая каменистая гряда, которая словно врезается в озеро с юга.

 

Названия у островов примечательные. Например, остров Малиновый назван так совсем не из-за малины, а вслед красному терпкому шиповнику. На острове Железка, где растут вековые сосны, можно найти первобытный металлический шлак – здесь в древности стояли домницы.

 

Впрочем, современных жителей и путешественников притягивает другое: доступность озера. Рядом - хорошая дорога с прибрежным отелем; в озере, пусть неглубоком и илистом, водятся ерш, щука, сиг, чебак – рыбачить можно как с лодки, так и с берега; прибрежные рощи облюбовали ежи, а поймы - цапли.

 

А вот характер у Киретов из-за северо-западных ветров своенравный, упрямый – так с башкирского имя озера и переводят…

 

 

В.Л.