| Главная » Статьи » Южноуральские путевые заметки » Кыштым |
Революционные улицы
Всматриваясь и вчитываясь в карту Кыштыма, удивляешься, что такой маленький, живописный город имеет сплошь «революционные» названия улиц: улицы Возмездия, Освобождения Урала, Интернационала, Пролетарская и даже улица Социалистического Штурма! Кыштым словно готовился к революции, начиная с пугачевского бунта и восстания мастеровых людей под руководством Клима Косолапова в 1822-23 годах. Кстати, его именем тоже названа одна из улиц. Красное революционное знамя поднялось на вершине Сугомака еще в 1905 году и даже провисело несколько месяцев (!). Правда, затем полиция спохватилась, и в городе начались аресты. В революцию 1917 года Кыштымская организация РСДРП входила подготовленной и во всеоружии. Среди увековеченных в названиях улиц героев-революционеров: братья Гузынины, Николай Горелов, Иван Сопляков, Василий Долгов и другие.
Дом Швейкина…
Но самым известным революционным именем стало имя Бориса Евгеньевича Швейкина, одного из руководителей кыштымских большевиков. Сохранился дом, где он родился – добротный, бревенчатый, на высоком каменном фундаменте, с пятью окнами со ставнями под четырехскатной крышей – чисто уральский образчик жилищного строительства старого Кыштыма.
Б.Е. Швейкин родился в 1886 году и был четвертым из восьмерых детей в семье. Его отец работал в заводоуправлении и, после учебы сына в мужском училище, помог устроиться ему слесарем-электриком на газогенераторную станцию. «Талантливый, трудолюбивый и любознательный парень принялся самостоятельно изучать электротехнику, химию, механику, много читал». Тогда и попала к нему в руки «плохая литература» - через служащего заводоуправления А.М. Шатова, высланного в Кыштым под надзор полиции. Мечты о справедливом обществе вместе с юношеским максимализмом быстро становятся убеждениями. Уже в 15 лет Борис Швейкин на самодельном гектографе перепечатал первую в своей жизни листовку, направленную против самодержавия. В 19 лет он превратил свой дом в настоящий штаб кыштымских революционеров. Ему было 22 года, когда морозной январской ночью 1909 года арестантский столыпинский вагон провез его мимо родного Кыштыма – в Сибирь, на долгие восемь лет. Сохранились его письма из ссылки (в том числе в городском музее), в которых нет ни одной жалобы на тяготы арестантской жизни.
Б.Е. Швейкин
В июне 1917 года Б.Е. Швейкин вернулся в Кыштым, а через год был избран первым председателем исполкома Кыштымского Совета рабочих и крестьянских депутатов. Вот только судьба отведет ему совсем немного времени. В конце 1919 года на фоне разрухи после боев гражданской войны Кыштым захлестнула эпидемия тифа. Борис Евгеньевич слег, а 26 января 1920 года его не стало.
…и библиотека его имени
Последним его детищем и заботой стала кыштымская городская библиотека. «В отдел Центропечати. Губернский комитет просит выдать кыштымцам литературы. Завод очень большой и потребность в печатном слове велика». «Выписать сто разных брошюр по выбору». «По настоящему мандату доверяю получить литературу для Кыштыма делегату Губернского съезда Советов…» Эти резолюции за подписью Б.Е. Швейкина, возглавившего внешкольный подотдел в Кыштымском городском отделе народного образования, буквально разбросаны по всему 1919 году. - В 1919 году летом, в июне месяце отступили белые войска, с ними убежала кыштымская буржуазия, оставив в своих квартирах множество книг, - вспоминала Е.Ф. Горелова, одна из старейших кыштымских библиотекарей. - Борис Швейкин заведовал тогда отделом народного образования. Он организовал нас на сбор оставленных книг, перевез их в Белый дом. К 6 ноября мы закончили работу по комплектованию книжного фонда в несколько тысяч экземпляров. Библиотеку открыли 6 ноября накануне празднования второй годовщины Советской власти. После смерти Бориса Евгеньевича Швейкина библиотеке было присвоено его имя…
Пожар 1921 года
Первые годы молодой советской власти в истории Кыштыма проходили крайне тяжело. В 1921 году вспыхнул грандиозный пожар, уничтоживший огромное количество домов. Десятки людей, защищая от огня свое жилье, получили тяжелые ожоги, четверо погибли. «Уже с весны установилась исключительно жаркая и сухая погода, даже колодцы и ключи пересохли, - рассказывал краевед Г.П. Щербаков. – Большую часть строений в городе составляли деревянные рубленые дома, многие из них были старыми, с замшелыми крышами. В день бедствия дул сильный северо-западный ветер. Все вокруг было белесым от зноя и пыли». Занялось 25 мая в полдень. Солнце буквально накалило склад купоросного масла в серно-кислотном цехе, и вспыхнуло пламя. Через считанные минуты пожар охватил целый квартал – горожане и заводская пожарная команда остановить его были не в силах. Очевидцы рассказывали, что это была невероятной силы огненная буря, охватившая сотни домов и сметавшая все на своем пути. В тот день сгорело почти 700 домов, школа, детский дом. Огнем был уничтожен продовольственный склад Потребительской коммуны – над городом стоял запах сгоревшего хлеба и жженого сахара.
Приезд М.И. Калинина
Вскоре после несчастья в Кыштым специально приехал «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин, чтобы на месте оценить масштабы трагедии. Сойдя с поезда, он пошел по центральной улице вместе с корреспондентом газеты «Уральский рабочий»: «Перед глазами безотрадная, унылая картина. Целые ряды улиц выгорели буквально дотла. От домов остались одни печи, от строений - только фундаменты. Деревья и те сгорели. Цветущий город превращен в пустыню. Кругом мертвая тишина…» Его ждали: чуть ли не весь город собрался на площади у Белого дома. М.И. Калинин, выступавший с балкона, сразу перешел к простому диалогу: чем нужно помочь, какие есть внутренние резервы, как организовано питание, приюты пострадавшим. Следом – о необходимости быстрее закончить планировку улиц, чтобы приступить к строительству. Тут же было принято решение о выделении строевого леса на льготных условиях, бесплатных гвоздей, скоб. В ответ Калинин призвал не ждать милостей сверху, а самим приложить все силы. Свои обещания Михаил Иванович сдержал – помощь городу была регулярной, необходимые средства (20 миллиардов рублей в ценах 1921 года) были выделены. В итоге Кыштым всего за два-три года сумел заново отстроиться. Народная память отблагодарила видного деятеля советской эпохи – М.И. Калинину был установлен памятник, а его имя присвоено Кыштымскому машиностроительному заводу…
Старый новый завод
Удивительно, но именно революция и молодая советская власть обеспечит старейшему Верхне-Кыштымскому заводу «второе рождение». Завод вызывал противоречивые чувства уже в начале ХХ века. Несмотря на достаточно крупное производство чугуна, завод все чаще испытывал недостаток в железных рудах, а высокая себестоимость продукции «съедала» прибыль. Вопрос о «перемене профиля» поднимался уже в годы Первой мировой войны, когда Кыштымский горный округ приобрели английские инвесторы с Лесли Урквартом во главе. Затем с началом революции завод был остановлен. Производственная «пауза» с 1919 года затянулась почти на десять лет. После тяжелых боев гражданской войны завод оказался в полуразрушенном состоянии, все наиболее ценное оборудование было вывезено, работники разъехались. Железные рудники близ Кыштыма были истощены, а потому восстанавливать завод как металлургический не имело смысла. Поворотным стал 1930 год, когда по стране покатилась первая волна индустриализации с ее ударными промышленными стройками. Именно тогда решением правительства старый завод сменил профиль – стал Кыштымским механическим заводом по производству оборудования и машин для цветной металлургии.
Родина отечественного перфоратора
Производственная номенклатура «старого нового завода» была пестрой: шахтные насосы, вагонетки, лебедки, подъемники, запчасти к горным машинам. Но первую славу заводу принес другой инструмент: перфоратор, бурильная машина… В 1934 году на машзавод приехал Серго Орджоникидзе: обошел все цехи, поговорил с рабочими, записал на память, что необходимо для нормальной работы завода. Тогда ему и показали новый перфораторный цех и первый отечественный перфоратор, выполненный «в пику» американцам. Даже устроили «битву машин»: за минуту кыштымский бур углубился в твердую породу на
Директорские штрихи к истории завода
История Кыштымского машзавода созвучна многим другим отечественным предприятиям и описана в книгах. Но некоторые «директорские детали» примечательны. Так, в годы Великой Отечественной войны, когда завод перешел на отливку картеров для запуска авиадвигателей, отличился молодой директор Иван Иванович Коркин. Чтобы завод работал, как часы, он отладил здесь свою «информационную систему», переведя ее чуть ли не в он-лайн: в строго положенное время три раза в сутки в диспетчерскую поступали данные о количестве деталей и изделий и по каждому цеху и формировалось задание на смену. В 1950-60-х годах на волне промышленного рационализаторского творчества директор завода, фронтовик Игорь Николаевич Каморин буквально увлек заводских конструкторов новыми идеями. Под его началом была разработана машина, ставшая классикой глубокого штангового бурения, - БМК. Позднее, уже в 1970-х годах, еще одна машина: скреперная лебедка – будет удостоена золотой медали на выставке в Лейпциге. Кстати, рассказывают, что И.Н. Каморин в силу свой военной выправки не терпел грязную обувь, поэтому первым делом закатал в асфальт подъездные пути к заводу, площадки перед цехами, тротуары, полы открытых складов. Вокруг были высажены деревья и разбиты цветники: для этих целей даже пришлось обзавестись заводской оранжереей на сто тысяч корней цветов. Следом на Верхнем Кыштыме начался настоящий строительный бум. Главным «прорабом» бытового строительства выступил директор завода Василий Сидорович Нечипуренко. При нем в Кыштыме было выстроено 14 жилых домов, сданы заводской профилакторий, детский лагерь, два детских сада с яслями, новый стадион и база отдыха на озере Увильды… Наконец, на излете советской эпохи предприятие возглавил Борис Алексеевич Муратов. Еще в военном 1942 году он 16-летним пареньком встал за токарный станок, а затем после учебы в Свердловске и в Харьковском горном институте, вернулся на родной завод технологом. Именно под руководством Б.А. Муратова началось техническое перевооружение завода.
За сигареты не купишь
В середине 1990-х годов все складывалось против машиностроителей: цены росли, поставщики срывали исполнение договоров, рушились хозяйственные связи, сократился объем производства. Затем акции предприятия по дешевке скупили «новые собственники», которых на заводе никто не видел. А следом накопились многомиллионные долги по зарплате. В мае 1996 года в красном уголке механосборочного цеха работники завода - три женщины и двадцать мужчин – объявили голодовку. На следующий день «новые хозяева» все же появились, но не с деньгами для выдачи зарплаты, а с 16 блоками сигарет «Мальборо» и пакетами лапши. В итоге трехдневная голодовка переросла в бессрочную, всколыхнув весь завод. Стальную выдержку проявил, пожалуй, лишь один человек – внешний управляющий Леонид Михайлович Бейкин. Сначала он навел жесткий порядок в договорах, затем наладил отношения с «Норильским никелем». В 1999 году кыштымское горношахтное оборудование отлично показало себя на выставке в Каире, а следом возобновились экспортные поставки. В 2002 году завод стал акционерным обществом «Кыштымское машиностроительное объединение», а вскоре у него появился новый собственник-инвестор… В.Л. Читать дальше: Кыштым (часть седьмая)
| |
| Просмотров: 1747 | |
| Всего комментариев: 0 | |