Исход секретоносителей

Заметки на полях "Миасского дела" 1992 года

"Лучший способ сохранить тайну - не знать ее". Так, по меньшей мере, говорит житейская мудрость. Но что делать нам, южноуральцам, живущим в регионе, буквально пропитанном государственной тайной, где находятся многочисленные стратегические объекты и предприятия, занимающиеся разработкой новых, в том числе и оборонных технологий?

"Защита государственной тайны - это защита государством сведений в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности РФ" - так говорит федеральный закон "О государственной тайне".

"Закон этот родом из кризисных 1990-х годов, когда контроль за сохранностью госсекретов был катастрофически ослаблен" - это уже из новой книги "Государственная безопасность: три века на Южном Урале", которая увидит свет в 2002 году...

Говорить о секретах можно по-разному и со многими - были бы секреты, а слушатели найдутся. Достаточно вспомнить, к примеру, как после открытия Челябинской области к нам хлынул поток иностранных "туристов". Согласно "статистике посещений" 1992 года,  из 1916 иностранных граждан 1135 человек являлись учеными-специалистами, 716 - "частники" из общественных организаций, в том числе "экологически-радиационных", 36 - журналисты, 25 - дипломаты, и 4 человека - собственно, туристы, которых ни "Маяк", ни ГРЦ Макеева не интересовали.

С другой стороны, Управление ФСБ РФ по Челябинской области зачастую "фиксируют" и так называемых "инициативников" - отдельных лиц, которые сами ищут выход на сотрудников иностранных спецслужб для передачи секретной информации. Этот "сценарий судьбы", например, выбрал для себя в конце 1990-х годов сотрудник ПО "Маяк" "К", попавший в поле зрения контрразведки как подозреваемый в "оказании помощи иностранной организации". В ходе надлежащих оперативных мероприятий были получены тому неоспоримые доказательства...

Наконец, есть и нелепые случайности, оплошности в обращении с секретами. Так, К., заместитель руководителя подразделения одного из крупных промышленных предприятий, имеющих в составе и оборонное  производство, дал интервью корреспонденту местной газеты. Он рассказал, в частности, и о специзделиях, выпускаемых заводом, и о перспективах развития одной  из стратегических отраслей промышленности. Или один из сотрудников геологоразведки, имевший длительный и безупречный стаж работы, допустил утечку секретной информации, и сведения просочились в прессу по случайной оплошности. Благо, это не нанесло тогда ущерба экономическим интересам страны.

Оценить ущерб, который может возникнуть "по вине секретоносителя", очень сложно. Да и денежный эквивалент не всегда уместен. Поэтому и стоит вспомнить "Миасское дело" 1992 года об "исходе секретоносителей" с Государственного Ракетного Центра имени академика В.П. Макеева.

Главным героем дела, несомненно, стал тот всеобщий российский кризис начала 1990-х годов, о котором мы сегодня вспоминаем, как о страшном сне. Действительно, стремительный спад промышленного производства, нарушение хозяйственных связей, сложности в реализации хозяйственной реформы и политики конверсии не просто ухудшили в начале 1990-х годов экономическое положение многих оборонных и важных народнохозяйственных  объектов. Возникшая угроза массовой безработицы и ощущение брошенности на произвол судьбы потребовала от высококлассных специалистов, в том числе и занимающихся стратегическими разработками, что-то предпринимать, чтобы выжить в новых условиях. И пока в государственных властных структурах говорили о "предпосылках к утечке мозгов" за рубеж, она уже пошла полным ходом.

Исход специалистов стал сродни библейскому. Так, только в 1992 года из "ГРЦ Макеева" уволилось несколько сотен (!) квалифицированных рабочих и инженеров. В том, что этот исход был явно не в пустоту, являлось несомненным. Главным "пристанищем" специалистов становились различные коммерческие структуры, появлявшиеся в смутные времена, как грибы после дождя. Но кроме них, оказались и другие "новые адреса" российских специалистов.

Тогда, в 1992 году, отделом контрразведывательного обеспечения стратегических предприятий Управления ФСБ по Челябинской области совместно с Миасским подразделением была получена информация о незаконном выезде одного из специалистов-секретоносителей ГРЦ во время отпуска в Северную Корею. Целью его поездки,  как выяснилось в дальнейшем и как сообщается в справке УФСБ РФ по Челябинской области, являлось "изучение условий контракта с корейской стороной о работе группы российских ученых в одном из институтов Академии наук КНДР сроком от трех до пяти лет. Перспективным контрактом предусматривалось создание с помощью специалистов КБМ ракетоносителей для корейской стороны, используемых, в том числе, и в оборонных целях".

Эта информация, естественно, оказалась зловещей. Указанные обстоятельства могли оказать крайне отрицательное влияние на внешнеполитическую ситуацию в мире. По меньшей мере, Россию без труда и со всеми необходимыми доказательствами могли обвинить в создании для Северной Кореи ракеты, способной нести ядерное оружие. Стоит ли говорить, что России сразу же был гарантирован упрек в "дестабилизации существующего военного паритета". Кроме того, подобный контракт бывших сотрудников ГРЦ вполне мог быть истолкован и как нарушение государственных договоров о нераспространении ракетно-ядерных вооружений.

Между тем, в конце 1992 года уже 36 специалистов, уволившись с ГРЦ, находились в Москве "на чемоданах" - с целью дальнейшего выезда в КНДР. Некоторые из них поддерживали контакты с корейскими дипломатами, которые, как следует из составленной УФСБ по Челябинской области справки, подозревались в причастности к спецслужбам. В январе 1993 года, совместно с московскими коллегами, попытка несанкционированного выезда в КНДР была успешно предотвращена. Большинство специалистов вернулись в Миасс и устроились на прежние места работы...

На совещании при Президенте РФ в марте 2002 года, согласно информации "Курчатовского института", был подведен итог нашего печального десятилетия: на Запад выехало в общей сложности более 200 тысяч ученых, многие из которых, несомненно, были причастны к современным техническим разработкам или российским ноу-хау. Заработная же плата тех, кто остался в России, и сегодня в три раза меньше, чем у подобных специалистов в Мексике, и в десять раз меньше, чем в США.

Впрочем, завершим тем, с чего начали - цитатой. "Чтобы предотвратить утечку мозгов (и тем более в стратегических областях науки), нужно лишь обеспечить своим ученым достойное существование". Это уже тема разговора двух президентов - В. Путина и Д. Буша - на встрече со студентами Санкт-Петербургского университета 25 мая 2002 года...

Вячеслав ЛЮТОВ

Олег ВЕПРЕВ