В эти выходные в Челябинской академии культуры прошел круглый стол «Проблемы актуализации культурно-исторического наследия региона». Научная традиция требует таких названий, а взбалмошная современность каждый раз перчит с избытком их содержание.

От нашей литературной группы «Раритет» пришлось слово держать мне. Вышло, правда, скомкано – мне проще написать, чем то же самое сказать. К тому же, когда тебе в глаза смотрят Г.Б. Зданович, С.Г. Баталов, С.Г. Фатыхов и другие корифеи исторической науки, очень трудно не растеряться, не стушеваться.

Поэтому, пользуясь блогом, делюсь тем, что мне хотелось сказать в идеале:

«Каждый из нас, краеведов, ученых, людей, любящих свою малую родину, вносит свою лепту в сохранение культурно-исторического наследия Южного Урала. Вносит по мере сил, по мере возможностей. Каждый из нас натыкается на тысячу преград: житейских, экономических, идеологических. Не раз возникало чувство, что «малая история», как таковая, никому не нужна, что «текущее» не в пример важнее «ушедшего». Справиться с этим чувством сложно. Тем более, когда мы понимаем или подкожно ощущаем его истоки.

Во-первых, нынешнее «пренебрежение к истории» возникло не на пустом месте. Его подпитала «академическая корпоративность», своего рода закрытость исторической науки, которая подвластна лишь посвященным (по 650 рублей за монографию, тему). Но я не отношу к просвещенным тех людей, которые считают для себя зазорным заниматься просветительством.

Во-вторых. Мы продолжаем - и в данный момент объективно - существовать, как «острова в океане». Ни одно краеведческое сообщество, за исключением «Chelchel», не желает делиться своими наработками.

Если говорить по нашей группе, то год назад мы плюнули на все эти «авторские права», на «самостийность» собранных краеведческих материалов и просто выставили их на своем сайте для всеобщего пользования. Иными словами, что нашли - то ваше.

Третье. «Продавать» историю можно только тогда, когда есть на нее спрос. У нас не сформировано историко-информационное пространство. История - есть, информации - нет. Подавляющее большинство муниципальных сайтов, с анализом которых пришлось столкнуться, - не просто «скудны исторически». Это - пустота, пустыня, где даже самая подробная справка выглядит сухой верблюжьей колючкой.

Четвертое. Мы зачастую боимся «переплетения эпох». Обманываем себя, что человек времен палеолита, или петровских времен, или советский человек отличается от нас, нынешних. Те же два глаза, нос посередке лица... Те же чувства: любовь, зависть, ненависть, счастье, дружба - разве это ушло? Этот обман сделал историю как науку сухой и не интересной, не нужной человеку нынешнему.

И последнее, пятое. Не хочу забираться в дебри времен, но даже те историко-промышленные или градостроительные памятники, которые сегодня еще можно потрогать руками, зачастую оказываются в историко-культурной пустоте. Вокруг них нет ни воспоминаний, ни легенд, ни баек.

Мы с этим столкнулись, когда писали очерк о Покровских - дом Владимира Покровского, где разместилась геологическая музейная коллекция, совершенно оказался лишенным исторического «флера» - легенд, загадок и тайн. А раз он «ничего такого из себя не представляет», то и снести его - нет проблем...

Мы будем сталкиваться с этим каждый раз, пока тот или иной историко-культурный объект не получит комплексного исторического знания: археологического, архитектурного, мифологического, фактологического, мемуарного, личного. Личные воспоминания о том же Аркаиме - защита не меньшая, чем штат юристов, которые, кстати, в отличие от краеведов, быстро меняются...

К краеведению это имеет самое прямое отношение. Мир любит «вещи с историей», с легендами, тайнами, особым знанием. Из этого и нужно исходить, создавая вокруг себя благодатное историческое поле...

И еще один момент, о котором нужно сказать отдельно.

10 лет назад в работе над первым своим «заказом» по истории арбитражного суда, мы встречались и записали интервью с Зинаидой Лысенко, которая пришла в арбитраж аж в 1937 году. Это интервью, эти воспоминания и по сей день являются единственным источником по истории арбитража советских времен.

Потом были беседы с Лазарем Михайловым, главным инженером завода «Электромашина», который начинал вместе с Харитоном по ядерному проекту; были беседы с Валерием Пустовым, легендой челябинской милиции, или с Лидией Балезиной, которая гоняла шантропу еще в послевоенные годы.

Их уже нет. Люди уходят. Но в своих воспоминаниях они оставили вкус эпохи, ее запах, шорохи, всполохи.

Поэтому нам так близка «История людей на Южном Урале», серия, которую выпускает Рустам Валеев. Идея проста и «легка», как мир - собрать под одной обложкой воспоминания людей о своей жизни.

Рустам Шавлеевич не изобретал велосипеда. Подобное до него сделал Александр Солженицын, когда предложил бывшим белогвардейцам - а ныне американским таксистам,  швейцарам и т.п. - рассказать о своей жизни.  Пусть тяжелейший перелом российской истории останется в памяти...

И если мы вслед за Солженицым говорим о сбережении российского народа, то есть смысл сказать и о сбережении человека в истории. Это чувствуется интуитивно - в желании, чтобы человек «не потерялся», чтобы он не ушел, как песок сквозь пальцы.

Масштабы не имеют значения. Идем вслед за Ф.М. Достоевским: «Мы - маленькие, но мы - не ничтожества...»