В книге, выпущенной Челябинским областным архивом, "Неизвестная война. 1941-1945" есть несколько примечательных документов. Они касаются переоборудования школьных зданий под военные госпитали еще в феврале 1941 года, то есть до начала войны. Так, согласно этим постановлениям, обследовались подъездные пути к школам, создавался специальный запас топлива и медикаментов, заключались хозяйственные договора.

 

"Желаешь мира - готовься к войне". Эта старая поговорка долгое время находилась под грифом "секретно", поскольку совершенно не отвечала тезису о внезапности и вероломности нападения фашистской Германии на Советский Союз. Между тем, войну ждали, к ней готовились, и не только в феврале 1941 года, когда на первых этажах челябинских школ устанавливались специальные ванные, дезинфекционные комнаты и медицинские склады. Подготовка началась гораздо раньше - еще в начале 1930-х годов - и касалась крупнейших промышленных объектов области. Так что найденные "школьные документы" - лишь маленький повод рассказать о событиях, документальные свидетельства которых просто обязаны были затеряться.

 

Главным сражением Второй мировой войны иногда называют сражение между крупповской и магнитогорской сталью. И это справедливо. Однако, забывается, что стратегия этого сражения вырабатывалась еще в середине 1920-х годов.

 

Согласно хронологии работы внешней разведки России, в октябре 1925 года Дзержинский поставил вопрос о создании при Иностранном отделе ОГПУ научно-технической разведки как особого органа по добыванию информации о технических достижениях за границей. А уже в 1926 году при председателе ОГПУ был создан Особая группа, задачей которой стало глубокое внедрение агентуры на военно-стратегические объекты в Европе, и, в частности, на германские заводы Круппа.

 

Не прошло и года, как руководителю группы Якову Серебрянскому и вместе с ним "правой руке" Дзержинского Артуру Артузову была доложена "странная промышленная динамика" -- со старых крупповских заводов все металлоемкое производство выводилось на новые площадки. Иными словами, прежние металлургические заводы освобождались именно от черной металлургии - то там, то здесь стали появляться с шумом и помпезностью новые заводы, а на прежних предприятиях "под шумок" возникало совершенно иное производство.

 

То, что старый промышленный горнозаводской Урал оставлялся как бы "про запас" в виде стратегической площадки для мобильного развертывания военного производства, доказывает и карта оборонных предприятий того времени. В списке ключевых военных заводов, согласно приказу ВСНХ № 609 от 24 марта 1924 года значились Тульские и Ижевские оружейные заводы, Ленинградский и Московский орудийные, Брянский и Киевский механические, Казанский и Охтинский пороховые, Московские, Таганрогский и Запорожский авиационные, и еще целый ряд других заводов. Несмотря на обширность списка, уральские заводы (уж они-то во многом сделали славу русского оружия) не упомянуты совершенно.

 

Зато известно другое - наибольшая часть списка позднее, в самом начале Великой отечественной войны, будет эвакуирована на Урал - на уже готовые, во многом, промышленные площадки. Произойти это в одночасье не могло. Несмотря на отсутствие циркулярных документов, сегодня почти не приходится сомневаться в том, что многие из площадок подготавливались уже в конце 1920-х годов по специальным распоряжениям и, скорее всего, под конкретные предприятия приграничной зоны (иными словами, к примеру, Брянский завод "знал", куда поедет в случае войны).

 

Будущие промышленные "площадки отката", естественно, готовились и курировались на местах органами ОГПУ-НКВД. О том, что к этой работе привлекались лучшие инженерные кадры, рассказывал незадолго до смерти в личном разговоре Александр Иванович Ступников, выходец со знаменитой украинской Макеевки, крупнейший уральский инженер, технический директор восьми горнозаводских предприятий. За его подписью сохранился в архивах целый ряд технических отчетов по Чусовскому, Саткинскому, Белорецкому заводам; он же заверит инженерный отчет по эксплуатации доменных печей в Магнитогорске.

 

Именно Ступникову, как представителю уральских заводов, придется совершить в 1931 году "занимательное путешествие" в Германию, которая еще только-только стояла на пороге прихода к власти национал-социалистов. Началось почти обыкновенно. 30 января начальник доменного цеха Белорецкого завода получил от заводоуправления "Востокстали" следующее предписание: "Вам представлено одно место в научную заграничную командировку на заводы Круппа, куда выделен т. Ступников. С получением оного срочно приступите к составлению плана работ по изучению доменных печей..."

 

Завод Круппа в Эссене

 

Обстоятельства поездки не разглашались, хотя немцы пока еще были достаточно лояльны к русским инженерам, да и к тому же многочисленные представители различных немецких компаний в те годы помогали Стране Советов в проведении индустриализации, привозили по контрактам оборудование и сами же монтировали его. Секретность поездки имеет иной источник - наш, собственный, советский. Одним изучением печей дело, естественно, не ограничилось - и по возвращении из Германии Ступников расскажет об особенностях реорганизации крупповских заводов.

 

Причем, расскажет это на приеме у Сталина в конце 1931 года, куда были приглашены еще десять ведущих инженеров-доменщиков страны. Сам Александр Иванович не много рассказал в личной беседе об этой встрече, зато с иронией припомнил о том, что сразу после нее, уже по приезду на уральские заводы, к нему были приставлены два штатных сотрудника ПП ОГПУ города Свердловска, отвечавшие за ведение секретной научно-технической информацией по оборонно-оружейному потенциалу старейших горнозаводских площадок. К тому времени на многих заводах, входящих в систему "Востокстали", были образованы специальные секретные части, через сотрудников которых проходила вся текущая техническая документация и соответствующие отчеты.

 

Кстати, на одном из сохранившихся удостоверений Ступникова стоит печать Секретной части Саткинского метзавода и разрешение проходить "по всем воротам, цехам и территории завода во всякое время дня и ночи..."

 

Со Сталиным он встретится еще раз - в 1934 году. На встрече также будет присутствовать Молотов и Орджоникидзе...

 

Обстоятельства этого московского путешествия, к тому же на фоне тотального подъема фашистской Германии, сейчас уже не реконструировать в полной мере. Со строительством таких заводов-гигантов, как Магнитогорский металлургический и Челябинский тракторный, внимание иностранных разведок, естественно, переключилось с технологичной горнозаводской зоны в уральские степи.

 

Оставался еще один проект, который и был принципиально решен в 1934 году. Речь идет о "Бакалстрое". Согласно первоначальным разработкам Урало-Кузбасского проекта, наряду со строительством Магнитогорского комбината и Челябинского завода ферросплавов (нынешний ЧЭМК), планировалось и строительство крупного металлургического завода на базе Бакальского рудного месторождения.

 

Так, в постановлении ЦК ВКП(б) "О работе Уралмета" от 15 мая 1930 года записано: "Сверх трех уже строящихся заводов (Магнитогорского, Кузнецкого и Запорожского) следующими новыми заводами должны быть уральские заводы Тагильский, с приступом к строительству в 1931-32 гг. и Бакальский с приступом к строительству в 1932-33 годах, в связи с чем ВСНХ немедленно развернуть проектно-изыскательские работы по этим двум заводам..."

 

Планы были совершенно в духе глобальной индустриализации - смета БМЗ составила 400 млн. рублей, население Бакала планировалось до 100 тысяч человек. К реконструкции рудников - и это примечательно для всего Урало-Кузбасского проекта - привлекались американские фирмы, в частности, бакальскую площадку исследовала компания "Оглбей Нортон". На этом, собственно, история горнозаводского БМЗ и завершилась. Слишком нелогичным выглядело его строительство в горных отрогах. Тогда и было принято решение перевести "Бакалстрой" из "потаенного" Златоустовского округа в степной Челябинск - на площадку будущего ЧМЗ.

 

Вызов Ступникова в Москву оказался, скорее всего, делом техническим - рассмотреть еще раз проект нового завода и учесть особенности теперь уже привозных бакальских руд. Расчет оказался верен - народ, кто в молодом задоре, кто под конвоем ехавший на новые социалистические стройки, перебираясь через уральские хребты, наслаждался живописными видами из окна вагона и вряд ли предполагал, что там, в горных долинах, с заводских площадок стирается, как с доски, прежняя история, чтобы затем написать новую - о войне...

 

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ