| Главная » Статьи » Южноуральские путевые заметки » Несекретная история: Снежинск |
Снежинск (часть десятая)
Путинский приезд
Безвременье не может длиться долго, хотя «лихое десятилетие» для истории молодого города и института – срок значительный. У позитивного перелома будет своя дата – 31 марта 2000 года. Помимо официальных протоколов и стенограмм, она «зафиксирована» в книге почетных гостей музея ядерного оружия.
«Самая большая опасность, перед которой стоит Россия и весь мир, - нарушение баланса сил. Ценой огромных усилий и жертв Советскому Союзу удалось добыть равновесие. Огромная заслуга в этом вашего коллектива. Вместе мы обязаны не только сохранить имеющиеся достижения, но и добиться новых успехов. С надеждой и любовью, В. Путин…»
Этот автограф был оставлен после выездного совещания коллегии Минатома России – совещания, можно сказать, судьбоносного, которое послужило толчком к возобновлению оборонных программ, активизации разработок, выделению средств, расширению тематических задач ВНИИТФ.
Ответственность за их выполнение теперь лежала на Георгии Николаевиче Рыкованове, выпускнику МИФИ, физику-теоретику, ведущему специалисту по детонации и термоядерному синтезу, возглавившему институт в 1998 году.
 Тряхнуть «Булавою»
- Безусловно, главным для института останется ядерное оружие, - говорит Г.Н. Рыкованов. - Это та самая работа, которая скрепляет все структуры института. Без оружия он как единое целое существовать не может.
В 1990-е годы основной упор, за отсутствием госзаказов, был сделан на безопасность ядерных зарядов, на гарантийный надзор за их «поведением». За ядерным изделием – и это совершенно правильно – нужно ходить, как за ребенком: с первого до последнего дня. Вот только научные амбиции института такая работа не удовлетворяла.
Новую жизнь вдохнул заказ на разработку ядерного заряда для «Булавы», межконтинентальной баллистической ракете морского базирования, которая сегодня только встает на вооружение. Работа по ней началась в 2000 году – требовалось создать заряд с разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Кстати, чтобы получить этот заказ, ВНИИТФ пришлось участвовать в специально организованном конкурсе.
Просвечивая насквозь
Новое рыночное время показало: «нельзя все яйца складывать в одну корзину». Конверсионные программы входили в жизнь института. Первой идеей стало использование ядерных технологий в медицине – при лечении онкологических заболеваний. Суть в том, что раковые клетки можно побеждать с помощью нейтронной терапии. На базе института как раз располагался уникальный и единственный в стране нейтронный генератор. Его и решено было задействовать.
Подготовительные работы по созданию центра нейтронной терапии длились долго – катастрофически не хватало средств. Последний компонент, запустивший центр в эксплуатацию, был предоставлен ВНИИТФ – 1 грамм трития из внутренних резервов института стоимостью 25 тысяч долларов. Вскоре центр, работавший в тесной связке с Челябинским областным онкодиспансером, принял первых пациентов. Была и интересная работа по созданию первого отечественного компьютерного томографа, который появился в конце 1999 года.
Кроме медицины, одно время институт с азартом занялся оптоволокном. Но мировая практика показала бесперспективность этого направления. Сегодня ВНИИТФ занят производством изотопов и препаратов для ядерной медицины, гетероструктур для светоизлучающих диодов и энергоустановок для твердооксидных топливных элементов.
Открытый закрытый город
Французы правильно говорят: «Все, что моложе 50 лет, - не история, а современность». Она живет в новостных лентах, она меняется в оценках, она противоречива и непосредственна, ее невозможно «объективно» пересказать. Разве лишь беглыми штрихами.
В Снежинске, к примеру, определились со статусом города. Одно время, на рубеже 1980-90-х годов, многие горожане активно выступали за то, чтобы открыть город. Это было целое поветрие в городском мышлении, да и воздух свободы пьянил. Однако вместе с ним в город пришли социальные болезни: появились свои алкоголики, бомжи, наркоманы, брошенные дети, преступники. Пришлось забыть, оставить в прошлом столь любимые непосредственные записки в дверях квартир – мол, «ключ под ковриком, еда в холодильнике».
Потребовалось всего несколько лет, чтобы вновь утвердиться в мысли о закрытом статусе, подчиняясь инстинкту самосохранения, чувству защищенности и здравому смыслу ответственности за ядерные технологии.
Снежинские родники
Но перемены в мировоззрении все же произошли., и на этот счет есть одна маленькая, но показательная история.
Говорят, что «наука с верой плохо уживается». Это на бытовом уровне – а на молекулярном все совсем иначе…
Как-то на берегу Синары в Раскурихе нашли новый родник, облагородили его, дали имя «Мария» и даже повесили над ним соответствующую икону. «К роднику началось паломничество. Но нашлись недовольные, которые икону регулярно сбивали. А однажды вообще варварски срубил» четыре ольхи, перегородив и обезобразив подход к роднику. Это было показано снежинским телевидением. Увидев передачу, местный батюшка отец Евгений по всем правилам провел обряд освящения родника – с крестным ходом, хоругвями, песнопением, кадилом». Теперь вода в роднике святая, и икона Марии на месте.
 Возвращаясь к православным истокам, снежинцы выстроили часовню на городском кладбище, восстановили церковь в соседнем селе Воскресенское и серьезно подумывают о собственном храме…
Каждому – свое
Еще одну перемену вполне можно назвать «перераспределением полномочий». В свое время в кабинете директора ВНИИТФ на стене висел большой план города Снежинска. И вот при Г.Н. Рыкованове он исчез.
- План Снежинска я снял неслучайно, - пояснял Георгий Николаевич в одном из интервью. - Теперь в городе своя власть. Мэр там командует. Взваливать на себя все городское хозяйство немыслимо в нынешней ситуации. Во времена Челябинска-70 помимо директоров всегда были научные руководители, главные конструкторы. Поэтому директора больше занимались городскими делами. Сейчас тоже остались хозяйственные вопросы, но научная работа, теоретические исследования – на первом плане.
Каждому – своя зона ответственности. В начале 1990-х годов Снежинск, как и повсюду в стране, простился со структурами КПСС, в 1993 году – с Советом народных депутатов. В 1996 году у города появился первый избранный глава – им стал Анатолий Владимирович Опланчук.
Искушение оффшором
Жизнь моногорода в эпоху реформ и переменчивого законодательства – процесс весьма драматичный. Может быть, поэтому в отношении руководителей многих закрытых городов возбуждались то уголовные, то административные дела.
Самым противоречивым оказалось разрешение создавать на территориях ЗАТО зоны льготного налогообложения – так называемые оффшоры. Зарегистрированные здесь предприятия, с одной стороны, снижали свою налоговую нагрузку, с другой – обеспечивали городской бюджет. На тот момент это было единственной возможностью удержать городское хозяйство «на плаву».
Снежинцам удалось существенно обновить городскую инфраструктуру, ввести современную телефонную станцию, выстроить большой роддом, возвести физкультурно-спортивный комплекс и крытый рынок. Правда, когда «тучные годы» кончились, строительство ряда объектов – того же перинатального центра – оказалось в подвешенном состоянии. Достраивали с трудом уже после всех кризисов.
Больше предприятий, хороших и разных
Но самым сложным для города процессом стало, пожалуй, преодоление монопрофильного характера экономики. Институт – «не резиновый», всех обеспечить работой не сможет. К тому же в 1990-х годах многие его специалисты оказались «в бессрочном отпуске». Часть из них ушли в малый бизнес, причем, отчасти сохранили свою квалификацию и сферы деятельности – например, занялись сложной металлообработкой, системами штрихового кодирования и физической безопасности, энергосберегающим оборудованием, 3D-прототипированием и моделированием, голографией, новыми материалами…
Вскоре в Снежинске возникли совершенно новые предприятия, никак не связанные с тайнами ядра. Самым успешным стал завод «Керамин», выпускающий облицовочную плитку и известный в стране под торговой маркой «Уральский гранит». Он, кстати, действительно уральский - полевой шпат для плитки привозят из соседнего Вишневогорска. На очереди еще два предприятия: завод по выпуску специализированных электромашин и завод по производству кабеля.
 Хотя самые большие ожидания в Снежинске связаны с возможностью строительства Южно-Уральской АЭС – с таким огромным опытом и интеллектом здесь можно было бы развернуться в полную силу…
Под занавес
В Снежинск, как и в любой другой закрытый город, путешественнику трудно попасть. Хотя город немаленький – как-никак 50 тысяч жителей на сегодня.
Летом Снежинск растворен в зелени. Это в Челябинске деревья вплетены в кварталы, а в Снежинске наоборот – кварталы вплетены в деревья. Эта разница сразу бросается в глаза. Зелень повсюду. Аккуратно стриженые деревья, похожие на зеленые шары, создают впечатление, что ты находишься где-нибудь в Пятигорске. И только сосны во дворах выдают суровую уральскую действительность…
А зимой… Лет двадцать назад в самый канун Нового года меня впервые «завезли» в Снежинск. В новогоднюю ночь шел крупный снег, какой бывает, пожалуй, только в Питере. По снежинкам на вороте можно было изучать геометрию, восхищаясь красотой и точностью линий. А первый январский день выдался солнечным. Ближе к обеду мы спустились к Синаре. Удивительное по красоте снежное озеро не просто «бросилось в глаза» - оно прошлось по ним ослепительной, сверкающей бритвой. Такого белого снега я больше нигде не видел (наверное, мало ездил). Мне говорили, что здесь и зимой загорать можно – и под солнцем, и в его снежном отражении.
После такого понимаешь, что другого названия для города не придумать…
 Кто придумал Снежинск…
О названии города есть несколько историй. На протяжении почти четырех десятилетий – до 1994 года – город «прятался» за всевозможными цифровыми обозначениями. В самом начале – Касли-2, затем, до середины 1960-х годов – Челябинск-50, а с 1966 – Челябинск-70, «семидесятка».
Рассказывают, что название городу придумал его основатель – Дмитрий Ефимович Васильев, когда на одном из совещаний осенью 1956 года взглянул в окно, за которым, завораживая и пленяя, пролетали крупные хлопья снега.
Еще одна версия связана с именем М.С. Соломенцева, знаменитого секретаря Челябинского обкома партии, курировавшего в то время закрытые города области. Михаил Сергеевич вспоминал в своей книге, что, когда впервые ему удалось приехать в город, он был поражен ослепительной снежной белизной, остановил машину и вышел, любуясь открывшимся видом. После этого и предложил название…
Впрочем, не будем оспаривать первенство. Благо, что город не назвали в чью-либо советско-партийную честь, как в то время предлагалось «на полном серьезе».
…снежинку…
В новый век город вошел со своим гербом – снежинки слетаются к атомному ядру…
 Символика герба достаточно интересна. В частности, круг, безант, который образуют снежинки, является символом вечности, совершенства и непрерывного развития мироздания. Плетёная пентаграмма, «микрокосмос», в виде пятиугольника - это символ молчания, учения и посвящения. Иными словами – «молчание посвященного» в тайны атома. Красный цвет неизменно означает огонь и энергию и символизирует право, силу, мужество, любовь, храбрость. А серебро в геральдике - символ благородства, чистоты, великодушия.
…и Снежика
А последним и самым симпатичным приобретением в народной символике города, безусловно, стал Снежик – маленький снежный человечек в синей спортивной шапочке с большими глазами и широкой улыбкой.
 Его «родителем» является художник, архитектор, мультипликатор и карикатурист Андрей Викторович Чесноков. Кстати, первоначально Снежик – это весьма злая карикатура на мэра города А.В. Опланчука, которая появилась в 1999 году в газете «Окно». Со временем злость ушла, а Снежик настолько покорил сердца горожан, что ему даже поставили памятник на центральной площади города.
Это правильно - все-таки лучше смотреть и на мир, и в будущее веселыми глазами…
В.Л.
| |
| Просмотров: 1298 | |
| Всего комментариев: 0 | |