| Главная » Статьи » Южноуральские путевые заметки » Кыштым |
Рождение горного округа
К середине XIX века Кыштым словно притих, устав от прежних скандалов и легенд. Тем не менее, в 1830-40 годов началась новая административная реформа, когда в Пермской губернии было проведено так называемое «генеральное межевание». По его итогам были уточнены и зафиксированы в документах горные округа, размеры земельных и лесных владений казенных и частных заводов губернии. Все заводы наследников Расторгуева объединили в Кыштымский горный округ, а его общая земельная площадь с 14 золотыми приисками и 30 рудниками составила более двухсот тысяч десятин. Вот только у наследников Зотовых-Харитоновых дела не ладились. Дореволюционные исследователи отмечали: «Совладельцы постоянно ссорились, доходя до таких курьезов, что заводами управляли одновременно три управляющих, по одному от каждой враждующей стороны…» Причем все они имели равные права, и управляющий с одной стороны запросто мог отменить решение управляющего с другой. В результате безвластия Кыштымский округ приходил в упадок.
Дом Дружининых
«В управлении заводами должен быть свой человек», - резонно рассудила дочь наследница Льва Расторгуева Мария Львовна, выдав замуж в 1850 году свою дочь Ольгу Харитонову за полковника лейб-гвардии Московского полка Григория Васильевича Дружинина (1818-1889). По приезду в Кыштым зять энергично взялся за дело, и на карте города – на острове рядом с церковью Сошествия Святого Духа на Апостолов – появился еще один объект: дом Дружининых в окружении вековых лип, похожий на сказочный терем.
В начале 1850-х годов Григорий Васильевич строил его «с пристрастием», основательно. Дом был рубленым; для венцов были заготовлены массивные бревна из высокогорной лиственницы – все одного диаметра, тщательного отеса, обработанные растворами от возгорания и жуков-вредителей. Дом был в два этажа с нарядным крыльцом и фигурными балясинами, поддерживающими крышу с резным карнизом. На окнах – массивные резные наличники в традиционном русском стиле. К дому была пристроена теплая оранжерея – сооружение для тех времен диковинное; пристроена так, чтобы солнце освещало ее с восхода до заката. При усадьбе был большой двор с конюшнями и амбарами. Еще одна диковинка – глубокий подвал с отдельным входом и кирпичным дверным проемом. Ходили легенды, что это часть подземного хода, ведущего к Белому дому по дну заводского пруда. На деле все проще – это был ледник, в котором летом сберегали продукты.
Из любви к искусству
Сам хозяин дома, дворянин, человек весьма небедный, был человеком высокой культуры. Его брат Александр Васильевич Дружинин был известным литературным критиком, писателем и переводчиком. Среди близких друзей: писатель И.С. Тургенев и русский художник П.А. Федотов. Григорий Васильевич, меж тем, оказался страстным коллекционером бронзовой скульптуры, гравюры, фарфора, живописи и литья.
Г.В. Дружинин
Именно Г.В. Дружинин сделает первые экспозиции чугунного литья на международные выставки. Более тридцати лет он был, по сути, художественным руководителем Каслинского завода. После его смерти преемником стал его сын – коллежский советник, секретарь Императорского археологического общества Василий Григорьевич Дружинин (1859-1936). Продолжая дело отца, он практически утроил коллекцию художественного литья. А еще Василий Григорьевич был прекрасным фотографом. Его работы высоко оценил Д.И. Менделеев: «Между особенностями пребывания в Кыштыме считаю необходимым упомянуть о массе виденных там превосходнейших фотографий окрестных видов, мастерски снятых Василием Григорьевичем Дружининым… Места там искусно выбраны, и снимки так воспроизведены, что могли бы украсить каждое издание…»
В.Г. Дружинин
В 1930 году Василий Григорьевич будет арестован по так называемому делу «академиков» и выслан в Ростов-Ярославский. Перед смертью вернулся в Ленинград, где и умер в 1936 году.
Эпоха П.М. Карпинского
Новый подъем Кыштымского горного округа на рубеже XIX-XX веков будет целиком связан с именем талантливого горного инженера и организатора Павла Михайловича Карпинского. Любовь к горному делу передалась ему от отца – Михаила Михайловича, горного инженера, специалиста по золотым промыслам. Своим сыном он гордился. В 1864 году 21-летний Павел окончил курсы в Институтском Корпусе горных инженеров и целиком погрузился в уральскую заводскую стихию: работал смотрителем на Верхне-Туринском и Кушвинском заводах, затем управляющим Нижне-Исетского завода, смотрителем Березовских золотых приисков, управляющим в Сысерти.
П.М. Карпинский
В 1887 году по настоятельному приглашению В.Г. Дружинина П.М. Карпинский приехал в Кыштым. В одной из статей он сам рассказывает, в каком состоянии ему достался округ. «Заводские сооружения, за отсутствием всякого ремонта, обветшали, рабочие прорезы в плотинах, лари и водоспуски были небезопасны, особенно во время водополья, здания покосились… Печи, машины и станки тоже устарели. Большинство двигателей работало только водой и при этом крайне неэкономно. Лесное хозяйство велось примитивно – рубили там, где задумается лесничему… Золотое дело было в упадке: старые россыпи были выработаны, а новых найдено не было…» Вдобавок, при заводах не хватало запасов сырья для бесперебойной работы, а долги висели хомутом на шее.
Обновиться шаг за шагом
Но больше всего угнетало мышление по старинке. «Теперь, когда технические науки быстро идут вперед и ощутительно приносят пользу, неразумно бы заводам было оставаться при рутинном деле, - писал П.М. Карпинский. - Старая обстановка уже нисколько не сбивчива для тугого набивания карманов…» Карпинский буквально настоял на масштабной, но поэтапной модернизации Кыштымских заводов, прежде всего Верхнего. Действительно, выглядело уже смешно: на наиболее передовых заводах вовсю работают пудлинговые печи, а здесь до сих пор заняты кричным железом. В итоге были установлены новые печи, воздуходувные машины, молоты. Был модернизирован прокатный стан, получивший название «Геркулес». Появились первые турбины и нефтяные двигатели. Было и несколько нестандартных инженерных решений. Например, в 1898 году через весь заводской пруд протянулась канатная дорога – она хорошо видна на старых фотоснимках, а ее деревянные опоры кое-где сохранились и по сей день. По этой дороге доставляли руду прямо к заводским домнам. А в 1901 году на Верхнем Кыштыме была построена газогенераторная станция, которая дала городу первый электрический ток.
Кроме того, П.М. Карпинский начинает поиск сторонних инвесторов, проводит закупку оборудования и паровых машин, использует все свои связи для продвижения продукции, в том числе и в Европу. Усилия не пропали даром – в конце XIX века кыштымское железо подтвердило свое легендарное качество и даже получило главный приз Парижской выставки.
Головокружение от успехов
Успехи управляющего «окрылили» владельцев-акционеров Кыштымского горного округа – те впали в эйфорию и задумали грандиозную перестройку заводов. В 1900 году было создано акционерное общество Кыштымских горных заводов и принят его устав. Новое акционерное общество поставило перед собой весьма смелую задачу – разом перевести железоделательные заводы на выпуск меди и других ценных металлов. Павел Михайлович такое рвение, которое обернулось бы крупными долгами по кредитам и вымыванием оборотного капитала, не одобрил. Его не послушали – и основные финансовые ресурсы иссякли как раз накануне русско-японской войны. В 1904 году правление общества обратилось в Министерство финансов с просьбой выделить ссуду в миллион рублей, не забыв при этом предупредить о возможном волнении рабочих. В последующие два года ситуация так и не выправилась, что в итоге привело акционеров к краху и продаже компании.
Как Карпинский рабочим помогал...
Финансовые неурядицы никому не идут на пользу. До кризиса, при П.М. Карпинском на Кыштымских заводах сложился вполне приемлемый «социальный пакет», как сказали бы сегодня. Например, жителям заводских поселков ежегодно выдавался бесплатный билет на рубку дров (4 кубических сажени). «Для этого необходимо было проработать на заводах, фабриках, рудниках или золотых приисках не менее 80 дней в году. Для строительства жителям округа лес отпускался за половину стоимости, а в случае пожара погорелец получал 60 бревен бесплатно. Правом бесплатного отпуска леса на дрова пользовались также вдовы, сироты и пенсионеры». «Наряду с этим, - пишут исследователи, - в округе существовала так называемая «однопроцентная касса», куда все рабочие и служащие перечисляли 1 процент заработка. Определенные суммы вкладывало и заводоуправление. Из этого капитала выдавались пособия сиротам умерших рабочих и больным рабочим. К примеру, только в 1903 году было выдано 685 таких пособий». Много позднее, в советском обиходе, на предприятиях появятся «кассы взаимопомощи», выстроенные по такой же финансовой схеме.
Как Карпинский за водку платил...
Павел Михайлович жил в Белом господском доме – его квартира занимала правое крыло со средним подъездом. Многих своих рабочих Павел Михайлович знал по имени-отчеству, некоторых – по прозвищу, что также было в обиходе тех лет. В доме было немало просителей: кому корову помочь купить, кому лошадь, кому еще по каким надобностям. Помогал, но в меру. Про Карпинского есть одна известная байка. Рассказывали, что у одной бедной кыштымской вдовы единственный сын наконец-то поступил учеником мастера на завод. Мастер по такому случаю велел ей приготовить к вечеру бутылку водки и пельменей. Вдова, у которой не было ни гроша, пошла одалживать у Карпинского и сказала, зачем ей нужны деньги. Вечером, когда чествование мастера подходило к концу, неожиданно появился Павел Михайлович – выпил за компанию рюмку и положил на стол целый рубль (хромовые сапоги стоили тогда 2 рубля). - Я выпил одну рюмку, оставляю один рубль, - обратился он к мастеру, разговевшегося за счет ученика. – И ты должен сделать то же самое. Мастеру пришлось рассчитаться сполна…
Как Карпинский елку устраивал
Запомнился П.М. Карпинский и тем, что первым стал устраивать в Белом доме елку – в зале на третьем этаже. «Отворились двери, и появился Карпинский, - вспоминала много позднее одна из участниц той елки. – Он тотчас встал в елочный хоровод, который мы водили, а потом попросил почитать стихи… На этой елке мы получили хорошие подарки: каждой девочке – по книжке, пенал с принадлежностями, коробки с нитками для рукоделия, ножницы и иголки, гостинцы в матерчатых нарядных мешочках. Радости нашей не было конца…» В феврале 1907 года он откажется от должности управляющего – плохо себя чувствовал; да и силы были уже не те. Он умрет через четыре месяца и будет похоронен на заводском (старом) кладбище. Кыштымцы ухаживают за его могилой и по сей день, памятуя слова академика М.А. Павлова: «Со смертью Карпинского исчез «последний из могикан» старого Урала, вершитель судеб, владыка округа…»
В центре Кыштыма
«По горам виднеются заводы: белая церковь с чугунною решеткою на синем фоне сосновых лесов, вокруг нее разбросан чуть ли не целый городок, аккуратные домики с тесовыми крышами, прямые улицы, вдали доменная печь, массы красноватой руды вокруг нее, - вот общая их физиономия». Так писал П.А. Кропоткин в «Письмах из Восточной Сибири». Первый градостроительный план Кыштыма был разработан еще в середине XIX века, в 1846 году. Хотя план предусматривал более четкую прямоугольную сетку улиц, город «подчинялся» неспокойному рельефу и системе прудов. Основные магистрали города направлялись к заводской Верхне-Кыштымской площади, которая оказалась и главной торговой площадью города. По ней горохом рассыпались всевозможные постройки, деревянные или крытые брезентом, где торговали мануфактурой, одеждой, обувью и сельскохозяйственной продукцией: хлебом, овсом, овощами, арбузами, дынями, яблоками и грушами. Специальное место отводилось для торговли скотом и птицей. Классическая ярмарка, да и только!..
От освобожденных крестьян
Для многолюдной площади не хватало символического обрамления. В 1885 году на площади, «немного повыше, позади торговых рядов», поставили мраморный памятник в честь отмены крепостного права 19 февраля 1861 года. Поставили на средства мастеровых – тех самых потомков приписных крестьян, которые поднимали Кыштым и тянули лямку заводских повинностей. Это был именно памятный знак. На двухъярусном постаменте с четырьмя царскими орлами была установлена высокая колонна из серого уральского мрамора, увенчанная короной. На нижнем ярусе – чугунные плиты со словами из указа императора Александру II об освобождении крестьян, на верхнем – четыре изображения икон святых императорского дома Романовых. Вокруг памятника была ажурная чугунная ограда.
Но сменилась власть – сменились и символы. В 1918 году «снесли стелу с короной и царских орлов, сбили плиты, а на постамент установили гипсового вождя пролетариата В.И. Ленина. В таком виде памятник простоял до начала 70-х годов. Когда началось благоустройство центра, памятник разобрали, а на его месте установили бюст Карла Маркса. Часть постамента, увенчавшись фигурой Ленина, оказалась в поселке Тайгинка. Чугунная ограда исчезла, и судьба ее неизвестна».
Путешествие чугунного фонтана
В свое время П.М. Карпинский держал на личном контроле функционирование еще одного «стратегического городского объекта» - уникального чугунного фонтана на заводской площади. Достоверно неизвестно, когда он появился. Вероятнее всего, фонтан был установлен к столетию завода в 1857 году по инициативе управляющего Л.Н. Деханова и заводовладельца Г.В. Дружинина. Автор замысла тоже неприметен - иногда встречается имя крепостного художника Михаила Блинова, по эскизу которого фонтан якобы был отлит.
Кыштымский фонтан являлся сложным гидротехническим сооружением и работал на естественном перепаде воды. Служил как украшением, так и источником воды для жителей. Он состоял из четырёх чаш разных по диаметру, расположенных строго горизонтально, и вода стекала из него ровной тонкой стеночкой из чаши в чашу. В.А. Весновский отмечал, что «жители пользуются из него водой» – подносят, как к водонапорной колонке, ведра, фляги и бидоны. Здесь же заправлялись водой бочки на конных подводах. Старожилы рассказывали, что люди, желающие увидеть «кыштымское чудо», приходили пешком из Каслей, Карабаша, Уфалея. Удивительное дело, но фонтан в Кыштыме оказался «путешественником». В середине XIX века он располагался на центральной площади, а затем был перемещен на территорию демидовской усадьбы и стал украшением парка, «ничем не уступавшим шедеврам Петергофа». В 1960-х годах фонтан еще работал. Но сегодня уникальный чугунный фонтан ждет второго рождения и… нового переезда – ориентировочно в сквер на берегу речки Кыштымки…
Парк на набережной
По мере развития заводов и расширения поселений «вопросом престижа» становились скверы и парки – те самые общественные пространства, в которых пульсировал ритм города. Центром горнозаводской цивилизации и прежде была плотина, но теперь она становилась «парадным выходом к воде», знаковым местом, «визитной карточкой». У каждого завода плотина чем-нибудь да отличалась – бульварами или аллеями, видовыми площадками со скульптурами и цветниками; обязательным атрибутом плотины стали чугунные литые решетки. В Кыштыме, к примеру, были устроены небольшие каменные набережные, также огражденные чугунными решетками; рядом разбивались аллеи деревьев. Парк просился на набережную еще во времена заводовладельцев, но настоящий рассвет паркового искусства пришелся уже на советские годы. В городском саду на набережной жизнь преобразилась. Вдоль аллей – скамейки, а рядом с ними - гипсовые тумбы с белыми вазонами для цветов. В середине сада левее центральной дорожки была оборудована танцевальная площадка, где играл духовой оркестр. Справа от центральной аллеи работали летний кинотеатр, тир, бильярдная, буфет. Здесь же медленно крутилось колесо обозрения. Под надежным присмотром
По соседству, в детском парке, - свой мир. У детей, которые уже стали взрослыми, он связан с воспоминаниями о доме пионеров и «дедушке Калинине», чугунном фонтане с драконами и маленькими питьевыми фонтанчиками, гипсовыми танцовщицами и пионерами с горнами, жуками-пожарниками на центральной аллее, огромными тополями с шершавой корой и кустами сирени. За взрослыми и детьми в парке был свой особый присмотр. «В глубине парка стоит дуб, - рассказывает в «Исторической азбуке Кыштыма» М.А. Лезина. – это самое старое дерево. Оно помнит и важных господ, отдыхающих в тени деревьев, и пришедшим им на смену людей в форме, занимающихся военными построениями и стрельбами. Дуб был посажен в конце XIX века по распоряжению заводовладельцев садовником «барского дома» Василием Цыплятниковым…»
Кыштымская женская гимназия
Когда-то это двухэтажное здание из красного кирпича было на виду: внушительное, солидное, с большими арочными окнами. Это здание на берегу реки Кыштымки по проекту техника И. Ушакова было построено в 1907 году – специально для женской гимназии (прогимназии).
По тем временам открыть гимназию – дело не просто хлопотное, и не каждый город мог себе позволить такую роскошь. Гимназии открывались Высочайшим повелением императора. Например, в середине XIX века с большим трудом удалось открыть гимназии в Троицке и Златоусте – а эти города были побогаче Кыштыма. Не удивительно, что женская прогимназия в Кыштыме оказалась первой и единственной в горнозаводском округе. Ее начальницей была Е. Толкачева, подобравшая достаточно сильный состав преподавателей. Первый набор составил 138 девушек из привилегированных сословий – дочери дворян, духовенства, зажиточных и состоятельных людей. Рассказывают, что в Кыштымскую гимназию приезжали учиться даже из Екатеринбурга. Воспитанниц обучали разным наукам, домоводству, танцам, хорошим манерам, музыке. Женская прогимназия была четырехклассной. Также при ней была создана первая в городе детская библиотека, в которой было около двухсот книг. Между тем, история гимназии в ее «классическом виде» длилась недолго – одно десятилетие. После революции в здании гимназии открылась школа второй ступени – девятилетка, которая готовила учителей начальный классов. А в годы войны здесь разместился эвакуированный из Ленинграда педагогический институт имени А.И. Герцена. Ленинградцев встретили тепло и приветливо. Понадобилось всего 12 дней, чтобы институт вернулся к занятиям, а затем провел «кыштымский набор» студентов. После Великой Отечественной войны здание старой гимназии сменит профиль еще раз, став техническим училищем. А в пореформенные годы вообще «отойдет от дел», спрячется в тень, растворится в зелени тополей и старых ив…
Чего-то важного недостает
В свое время Д.Н. Мамин-Сибиряк с гордостью писал, что только «заводская косточка» умеет держать себя с «особенным неуловимым шиком»: «И чекмень на нем не так сидит, и шляпа сдвинута на ухо, и ходит черт-чертом…» И все же именно культурного пространства в Кыштыме не хватало. Журналисты отмечали, что «жизнь на заводах идет убийственно скучно, однообразно, утомительно целые дни с утра до ночи, люди томятся или у заводского горна, или в конторах. Развлечений, не относящихся к области кабака и карт, мало» Стремительный ХХ век отчасти изменил эту картину. В том, что в Кыштыме назрела необходимость организации здорового и трезвого досуга для рабочих и служащих, понимали даже заводчики. В частности, баронесса Клавдия Владимировна Меллер-Закомельская предложила использовать для организации народных развлечений деревянный склад флюсов, расположенный на берегу заводского пруда. Склад быстро перестроили, оборудовав в нем зрительный зал на 80 мест и комнаты для работы кружков. В 1903 году состоялось открытие Дома народных развлечений. Сразу же начали свою работу библиотека, народный театр, хор педагогов и врачей, а также струнный оркестр рабочих и служащих чугунолитейного завода.
Народный дом
И все же «временный характер» нового культурного центра не давал покоя – хотелось большей основательности и организованности. В 1911 году старое деревянное здание склада сгорело, что только ускорило строительство нового здания, проходившее по инициативе и под наблюдением Общественного собрания Кыштымского завода. Деньги собирали всем миром, поэтому и назвали дом Народным. Он был достроен в 1913 году. Его архитектор, увы, так и остался неизвестным… Здание Народного дома, расположившись на берегу пруда, состояло из нескольких просторных прямоугольных помещений, выполненных из желтого кирпича. Как отмечают исследователи, кыштымский Народный дом был «верхом эклектики»: его фасады отличались обилием архитектурных деталей, портал был выделен массивными пилонами, имел широкий и высокий арочный вход, над сценой был установлен купол, окна на боковых фасадах были подчеркнуты романтичными наличниками, а стены выполнены «под руст». До реконструкции в 2008 году в интерьерах широко использовались лепные украшения и зеркала. Первая мировая война несколько спутала карты: в здании Народного дома в конце 1914 года разместился лазарет. После освобождения Кыштыма от колчаковских войск в 1919 году здание Народного дома занял Кыштымский революционный комитет (ревком) во главе с председателем Иваном Гузыниным. После гражданской войны Народному дому присвоили имя М. Горького.
Театр, «сбежавший» в Озерск
В 1920-х годах определился главный «профиль» Народного дома – он стал настоящим театром, где работал вполне профессиональный драматический коллектив. В годы Великой Отечественной войны «для культурного обслуживания трудящихся города Кыштыма» сюда был переведен коллектив Троицкого театра драмы. В его репертуаре была не только классика в виде «Дамы-невидимки» Кальдерона или «Разбойников» Шиллера, но и самые современные, «горячие» пьесы: например, «Парень из нашего города», которую незадолго до войны написал Константин Симонов. После войны, когда по соседству появился атомный Озерск, часть кыштымской труппы перебралась в «запретку», где стараниями И.В. Курчатова еще до пуска первого реактора открылся свой театр. Кыштымцы составили костяк новой труппы. Другие остались на берегу Верхне-Кыштымского пруда – в октябре 1948 года бывший драматический театр был преобразован в городской Дом культуры имени М. Горького. В новейшее время Народный дом с успехом прошел «испытания ремонтом» - и после масштабной реконструкции был освящен и снова принял зрителей. В.Л. Читать дальше: Кыштым (часть шестая)
| |
| Просмотров: 1591 | Комментарии: 2 | |
| Всего комментариев: 0 | |