* * *

Я пришла на ЗЭМ в отдел Главного конструктора в 1967 году. Пришла простым инженером, затем стала ведущим. ОГК имел следующую структуру. В нем было техбюро, которое возглавлял Владимир Яковлевич Таубес, опытное конструкторское бюро под руководством Б.Н. Гомберга, и серийное конструкторское бюро, которое возглавлял Грознецкий.

 

Отдельно стояла лаборатория, которая занималась исследовательской работой, подготавливала изделия по стандартам. Лабораторией руководил Иван Кузьмич Козин. Были и свои группы – по стартерам-регуляторам, по автоматике. Одну из групп возглавлял Б.А. Штребель.

 

* * *

ОГК, а затем и СКБ «Ротор» разрабатывали различные системы. В частности, система 3-ЭЦ-11 – система пожаротушения, 6-ЭЦ – «Штора», активная защита, 9-ЭЦ – система разминирования, 4-эц – привод регулятора. В СКБ было много талантливых разработчиков – Б.Н. Гомберг, много работавший в Харькове по внедрению наших систем, Иван Алексеевич Тимофеев, Альгерт Андреевич Валиконис, Владимир Мефодьевич Сергеев, талантливый разработчик систем автоматики.

 

У творческих людей всегда был непростой характер. Но главное, что всегда чувствовалось, - это свобода: мышления, общения. И.А. Тимофеев запомнился как интересный собеседник, оптимист, который заряжал своей энергией коллектив. У каждого были свои особые черты. Например, Б.Ю. Беккер всех превосходил по своим схемам – оптимальные, ничего лишнего. Это была особая красота. После Беккера схемы можно было не переделывать – все равно ничего не добавить и не убавить. Свою первую схему с составлением требований он сделал еще будучи простым инженером. Главный конструктор ОГК Биркин поначалу даже не поверил – провести такую работу одному человеку очень сложно. Но талант и интуицию молодого инженера признал сразу же.

 

Непререкаемым авторитетом пользовался Главный конструктор СКБ «Ротор» Михаил Демьянович Борисюк. Он был единственным военным в СКБ и прекрасным организатором. Военная закалка позволяла идти вперед, по всем кабинетам. Страха перед вышестоящими организациями он никогда не испытывал. Этим и импонировал.

 

Очень многое сделал для СКБ Б.Н. Гомберг. В его характере всегда была любовь к порядку, к четкости, к ясному оформлению мысли. Собственно, он нас и научил оформлять бумаги, документы, схемы как положено.

 

* * *

В СКБ «Ротор» была особая нравственная атмосфера в коллективе – атмосфера честности и доброжелательности. Был особый демократизм, в отличие от административной субординации. Это поражало. В совете никто не отказывал – существовала гибкая связь, и простой инженер всегда мог рассчитывать на доброжелательную помощь. Не было никакой кулуарности, замкнутого круга. Да и совместные мероприятия объединяли людей. К примеру, поездки на картошку – веселые, яркие, свободные. Не обходилось без гармошки – Борис Наумович Гомберг прекрасно играет, а его искренность и коммуникабельность всегда пленяли.

 

Вместе с тем, в СКБ не было и никакой расхлябанности. СКБ работало четко, как часы. В любых рапортах, к примеру, обязательно обозначался не только день, но и час. Помню, что никогда не подводила нас и служба снабжения. Военный четкий режим, где все было расставлено по местам, - прерогатива Борисюка. Он и сам определил себе четкий график. К примеру, в СКБ все знали, что с 8 до 10 часов утра он просматривает всю документацию. Секретарь в эти часы никого к нему не пускала.

 

Большим преимуществом СКБ оказалось выполнение социальных программ. По меньшей мере, в СКБ реально было получить квартиру – очередь двигалась достаточно быстро. Естественно, в этом была большая заслуга руководства. Это позднее, в 1990-х годах, многое изменилось. Мы по два года не получали зарплату, многие не выдерживали, уходили – и по-человечески понять можно. Те же, кто остались, пытались найти заказы и заключить договора; было сильно желание «вытянуть» СКБ, не дать его приватизировать. Но положение все равно оставалось неясным, смутным.

 

В 1990-е годы в СКБ приходили и новые люди, конструкторы, приносили с собой новые идеи. К сожалению, многие идеи так и не удавалось воплотить в серию. Причина была еще и в том, что оказалась нарушена преемственность, разорвалась связь времен. А новую идею без анализа предыдущего опыта не реализовать.

 

* * *

Разработка темы – задача очень сложная. Обычно, от подготовки темы, ее разработки до испытаний уходило 5-6 лет. При этом темпы работы были достаточно высокими. Приходилось прорабатывать массу вариантов, делать множество расчетов. Над темой работало обычно до 20 человек.

 

Темы были самыми разными. Так, в 1980-е годы появилась противоминная тема. Она разрабатывалась на Т-55, тагильских машинах; головным разработчиком являлся УКБТМ. В СКБ по этой теме работал Анатолий Владимирович. Пришлось задействовать разные принципы разминирования: катками, шнурами. Наконец, был выбран вариант с упреждающим взрывом. Машина выбрасывала впереди себя облако и туда вбрасывался снаряд. Когда он взрывался, взрывались и мины.

 

Большой и важной темой стало создание системы взрывоподавления «Иней». На нее были выделены весьма крупные суммы. Тема началась с того, что в 1982 году нам поступила информация о зарубежных разработках системы пожаро- и взрывоподавления в танке. Важность темы подчеркнул и арабо-израильский конфликт. М.Д. Борисюк сделал тогда доклад на совете ВПК, где четко сформулировал тактико-технические требования к новой системе. В итоге, СКБ «Ротор» оказался головным предприятием по этой теме. Все изделия проходили двойной контроль – через ОТК и службу заказчика.

 

Одной из основных тем со времен ОГК была разработка системы пожаротушения. Она начиналась с первых термодатчиков, разработанных на ЧТЗ совместно с приборостроительным факультетом ЧПИ. Тема имела несколько обозначений: «Снег», «Роса», позднее – «Иней». Ходовые испытания новых машин проводились под Смоленском. Были натурные испытания и по нашей теме – в частности, разлив топлива, пожар, попадание снарядом. Каждый блок системы пожаротушения был начинен печатными платами – мы тогда переходили на тонкопленочные технологии. Самой большой проблемой на испытаниях являлась прочность установки блоков – при непробитии, сильном ударе. Мы проверяли каждый блок, каждое крепление. Проводились и стандартные испытания: на вибрацию, изменение температуры и т.д.

 

* * *

Эффективная работа конструктора невозможна без исчерпывающей информации по теме. В начале 1980-х годов в СКБ «Ротор» была создана мощная патентная служба, которую возглавляла Нелли Ахатовна Хлебникова, имевшая большой опыт работы в патентном бюро на ЧТЗ.

 

Помощь патентной службы была неоценимой. Нам прежде приходилось самим искать массу литературы, на что уходили и силы, и время. Теперь мы отправляли подробные заявки и получали литературу. Стоит сказать, что с выполнением заявок никогда не было задержек. В СКБ «Ротор» существовала и своеобразная «кольцевая почта». Патентное бюро выписывало целый ряд зарубежных научно-технических журналов, а также советские: «Оптика», «Приборостроитель», «Автоматика и вычислительная техника», специализированные издания академии наук. Приходившие журналы помещались в отдельную папку, которую передавали затем из рук в руки. Каждому начальнику отдела отводилось два дня на изучение.

 

* * *

СКБ «Ротор» не избежало, как и многие другие предприятия и организации, конверсии начала 1990-х годов. В том, что нам придется самостоятельно искать заказчиков и разрабатывать «мирные» темы, мы убедились уже в 1992 году, когда прозвенел первый «звоночек» - задержка заработной платы. Основу конверсионной программы СКБ «Ротор» составили наши датчики. На их базе в СКБ, к примеру, стали разрабатывать для пищевой промышленности системы контроля уровня кислотности, влажности; для строительных организаций – системы контроля температурных режимов.

 

Одно время мы жили, совместно с Усть-Катавским заводом, на производстве пультов управления для варки колбасы, которые обеспечивали разные режимы работы. Растерянность от неясных перспектив будущего СКБ «Ротор», конечно, была. Но и в конверсионных разработках мы искали интересные направления.

 

Особо запомнилась работа с совхозом «Россия», где мы внедряли автоматизированную систему для животноводческого комплекса. За образец использовали системы фирмы «Альфа-Лаваль». Наш «интеллектуальный автоматический комплекс» делал буквально все – автоматически включал процессы кормления, доения, доводил молоко вплоть до цистерн. Кроме того, система наблюдала за каждым животным в отдельности – какой корове что не хватало; определяла даже «совместимость» при скрещивании животных…

 

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ