Фундаментом любого райотдела являются люди, искренне преданные своему делу, профессионалы высочайшего класса. Все остальное, как говорится, от лукавого. Своим «золотым веком» Советский РОВД во многом обязан уникальному и легендарному человеку – Владимиру Петровичу Горобченко.

 

Он начинал свою службу еще в Советском отделении в начале 1960-х годов оперуполномоченным уголовного розыска. Лучше всего о его профессионализме говорит одна из служебных аттестаций: «Лейтенант милиции Горобченко В.П. в должности оперуполномоченного ОУР работает с 1962 года… В 1964 году на его оперативном участке совершено 103 преступления, из них раскрыто 102…» Так что идеальный процент раскрываемости в истории Советского райотдела имел место не раз…

 

- О Горобченко можно рассказывать много, - говорят ветераны. - Большой, высокий, он был отличный организатором и пользовался непререкаемым авторитетом. Рота патрульной службы, которую он одно время возглавлял, его просто боготворила, на разводе буквально в рот смотрела и выполняла поручения беспрекословно

 

В рапорте на имя начальника УВД Челябинского горисполкома полковника милиции П.А. Гудкова в мае 1977 года А.С. Прохоров просил «назначить на должность заместителя начальника Советского РОВД по службе майора милиции тов. Горобченко Владимира Петровича». И тем самым открыл целое «руководящее десятилетие» Горобченко - он исполнял обязанности заместителя и первого заместителя начальника РОВД Советского райисполкома до 1986 года.

 

Ветераны называли Владимира Петровича душой и совестью коллектива. Его хорошо знали в Советском районе, часто приглашали на проведение культурно-массовых мероприятий. Все спортивные события и значимые мероприятия проводились при его личном участии.

 

Из легендарных личностей в автоинспекции следует назвать Валентина Архиповича Нижегородова. Его в шутку называли «главный смотрящий гаишник». Свыше 10 лет он возглавлял службу ГАИ Советского РОВД. На службу в Советский РОМ он пришел в 1957 году старшим инспектором ГАИ. Он одним из первых стал выступать по проблемам уличного движения и профилактике ДТП на «молодом» тогда Челябинском телевидении в 1960-е годы. В.А. Нижегородов являлся председателем суда офицерской чести Советского РОВД.

 

В Советском РОВД работал, пожалуй, один из лучших замполитов всех времен и народов – Вилен Григорьевич Позин. В кадровой работе он был настоящим стратегом, хорошо знал сотрудников, всегда мог подбодрить их, поддержать в трудной ситуации.

 

- Он начинал работать в уголовном розыске, - рассказывает Игорь Владимирович Яковлев, который возглавит Советское РУВД уже в новом веке. - Вместе с моим отцом они сидели в одном кабинете за соседними столами. Можно сказать, Вилен Григорьевич знает меня с самого рождения. К нему я и пришел на практику. Работа с кадрами требует совершенно особого характера. Замполит – должность властная. Если сотрудник провинился, замполит из него мог веревки вить. Но одной властью и одними приказами о наказаниях не проживешь. Вилен Григорьевич совершенно четко определял замполита как «воспитателя». С оперативным составом нужно работать, не упуская никаких мелочей, знать каждого. Удивительно, но Позин знал всех сотрудников, даже молодых, по имени-отчеству, знал их дни рождения. Знал, к примеру, всех заведующих детских садов в районе, а потому проблемы пристроить ребенка в детский сад у сотрудников практически не было.

 

Мелочи, но показательные. Замполитом он был от бога. Он умел чувствовать людей и вообще относился к сотрудникам по-отечески. Он мог прийти за полночь в райотдел к дежурной оперативной группе, вытащить из сумки хлеб, жареную курицу: - Ну, ребята, пора бы «пообедать». Забота – заботой, но и за провинности от замполита доставалось.

 

- У Вилена Григорьевича была знаменитая «черная тетрадка», «гроза всего райотдела», куда он записывал наши грехи, - вспоминают сотрудники. - В то время еще очень внимательно следили за моральным обликом человека, действовала комсомольская и партийная ячейки, был и товарищеский суд. Так что воспитательная работа шла полным ходом.

 

Вообще, в 1970-80-е годы в районных отделах милиции была совершенно иная атмосфера. Сегодня, когда число сотрудников увеличилось в разы, неизбежно оказались размытыми вопросы дисциплины. В «золотые годы» с дисциплиной было чрезвычайно строго. И речь шла даже не о каких-нибудь служебных провинностях, что само по себе уже ЧП. Порядок был даже в мелочах. На каждом разводе с сотрудников, к примеру, требовали до блеска начищенных ботинок, и чтобы пуговицы сверкали.

 

- Ты – представитель власти, к тебе обращается народ, - не раз говорил замполит. - Значит, выглядеть должен соответственно.

 

Такова формула тех лет, которая очень серьезно воспитывала характер и не допускала никакой вольности. В.Г. Позин в целом проработал замполитом, заместителем начальника по кадрам Советского РОВД два десятилетия...

 

1980-е годы стали настоящим «золотым веком» следственного отделения. Советский РОВД не раз занимал первые места именно по следственной работе. Ветераны следствия рассказывали, что попасть в это краснознаменное отделение было чрезвычайно трудно.

 

Решающую роль в создании такого статусного подразделения сыграли замечательные профессионалы своего дела Николай Иванович Сильвестру и Борис Михайлович Щипачев Н.И. Сильвестру перешел в Советский РОВД в 1980 году вместе с В.В. Эбингером и поставил следственную работу в отделе на должный уровень. Во главе всего – строгий порядок ведения следственного дела, внимательное, скрупулезное изучение материалов, доскональное знание законодательства и терпеливая работа с людьми.

 

- Нужно понимать, что за любым следственным делом стоит судьба человека, - говорят ветераны. – Любое отступление от закона или небрежное ведение документации недопустимо. Это касалось не только самих следователей, которых Николай Иванович держал строго, но и любого оперативника. Бывало, заканчиваются сутки, мы приносим дела, хочется уже побыстрее уйти домой. Он внимательно и детально изучает все, что ему мы представили, вносит замечания и поправки. Успокаивает: «Работа есть работа. Сделаете – и свободны». Поблажек не было, и ни разу этот жесткий, но очень важный порядок не нарушался. Как говорится, не строгостью единой…

 

Н.И. Сильвестру очень многое сделал для сплочения коллектива. Он был убежден, что успешной работы можно добиться не только профессионализмом, но и не в последнюю очередь хорошими взаимоотношениями между подразделениями. Он взял за принцип выезжать в выходные райотделом куда-нибудь на природу, на базу. Здесь были и следователи, и оперативники, и патрульно-постовая служба. Все шло независимо от званий.

 

Эту дружескую атмосферу запомнили многие. Любовь Федоровна Васильева, которая начинала следователем в Советском РОВД, рассказывала, что между службами не было особого напряжения, оперативное сопровождение считалось святым делом, а взаимодействие следователя с оперативным составом и участковыми инспекторами было очень плотным.

 

К слову, Любовь Васильева эту практику Николая Ивановича переняла, рассказывала, что на нее частенько ворчал один из заместителей, Федор Иванович Киосов - за то, что в ее кабинете сидели опера и «мирно пили чай». Приходилось говорить о том, что через чай крепнет дружба следствия и угрозыска…

 

Борис Михайлович Щипачев пришел в Советский РОВД заместителем Н.И. Сильвестру в начале 1980-х годов. Пришел переводом из Калининского РОВД как «штрафник» - «служебные неудачи» случались у многих, а руководство Советского РОВД не боялось собирать «штрафников», предоставляя им «новые страницы» по службе. Щипачев не просто оказался на своем месте, в своей стихии – у него появились новые силы, крылья, если можно так сказать. Он и сменит Н.И. Сильвестру, ушедшего на повышение в город, на должности начальника следственного отделения.

 

О методах его руководства рассказывала Л.Ф. Васильева:

 

- Как руководитель он поступал весьма мудро. Когда я только пришла в райотдел молодым следователем, сначала свозил меня на кражу – все объяснил, показал, надиктовал основные моменты. Затем – на одно из происшествий на металлобазе. И снова пояснения: как вести изъятие, составлять описание. Наконец – поездка по 111-ой статье… Иными словами, Щипачев методично «закрывал» все основные направления, основные типы преступлений, по которым велись следственные дела. А дальше – все зависело от самого следователя.

 

- Щипачев всегда был очень спокойным, не кричал, не устраивал грубых разносов. Черный, вечно загоревший, он мог так посмотреть на следователя, что ничего не оставалось делать, как все бросить и заниматься до упора, пока дело не будет завершено…

 

Рядом с Б.М. Щипачевым работали замечательные люди – Сергей Георгиевич Кошман и Владимир Алексеевич Уфимцев. Они закрывали два главных направления следственной работы – за «факты» и за «лица». Так в отделе условно называли неочевидные следственные дела и очевидные, где вина преступника была ясна. В других регионах их называли, соответственно, «темными» и «светлыми».

 

- Отличным следователем был Анатолий Шумаков, - рассказывает Л.Ф. Васильева. - Мы с ним работали в одном кабинете. Опытный, красивый, седоватый, он всегда отличался спокойствием, и настолько виртуозно владел методикой допроса, что оставалось лишь восхищаться, прислушиваясь к тому, как он «разводит» подозреваемого.

 

18 лет проработал в Советском РОВД Вячеслав Корзун, отличный следователь. Несколько неровный по характеру – с ним разное случалось – он обладал отличным знанием жизни и людей, что помогало ему в работе. Причем, он вел в основном 111-ую статью, очень сложную и трудоемкую.

 

Работа сотрудников РОВД – это всегда работа на «перекрестках»: различных подразделений, служб. В основе всего, как говорят ветераны, умение «топтать землю», знать все, что происходит на твоем участке, на твоей оперативной зоне. Невозможно научиться оперативной работе, если не поймешь именно этого, не возьмешь его за главный принцип совей работы. Если хочешь знать все на своей территории – исходи ее вдоль и поперек, отметь все проулки, лазейки, изучи район, как говорится, на ощупь.

 

Именно это лежит, в первую очередь, в основе работы участкового инспектора, который, к слову, очень быстро переходил в тот же уголовный розыск или ОБХСС. Вообще, в «приземленном» по определению райотделе очень сложно отделить службу участковых инспекторов от уголовного розыска – умение «оперативно жить на вверенной местности» и знать ее досконально являлось главным показателем и оперативной, и профилактической работы.

 

Многие ветераны РОВД показывали собственным примером, насколько значима эта истина. Одним из корифеев работы на участке был Григорий Федорович Щербина. Участник войны, он обошел Советский район на несколько раз, знал его превосходно, в самых мельчайших деталях. Он и начинал участковым инспектором, пока не возглавил отдел по работе с участковыми. Требовательный, строгий, он заставлял каждого испытывать себя на прочность – без этого в милиции делать нечего… Участковыми стали и два его сына.

 

«Если есть желание трудиться, то пеший километраж по участку не в счет». Это еще одна формула работы, но уже Виталия Григорьевича Баймакова, участкового, в чьем ведении находился сложнейший в те годы поселок АМЗ. Именно при Баймакове вся территория поселка оказалась строго разделена на зоны, что помогало в оперативном отношении.

 

Злополучное «синеглазовское направление» держал под жестким контролем еще один уникальный оперуполномоченный – Петр Лазаревич Горенштейн. Он буквально исходил вдоль и поперек все поселки, располагавшиеся по Троицкому тракту.

 

Прекрасно «знал землю» Алексей Николаевич Федченко, также начинавший участковым инспектором. Только в дежурную часть поступит звонок о происшествии на его участке и сообщат ему, а окажется, что он уже знает – что, где и с кем произошло. Вплоть до мелочей. Например, у старушки-пенсионерки украли курицу – уже через полчаса Федченко ведет задержанного и несет птицу.

 

- Мне посчастливилось работать со многими замечательными людьми, настоящими корифеями уголовного розыска, - вспоминает В.Ю. Фадеев. - Так, я, молодой опер, сидел в одном кабинете с уникальным человеком, старшим инспектором угрозыска Алексеем Николаевичем Федченко. Его как раз наградили орденом Трудового Красного знамени как лучшего инспектора уголовного розыска в Челябинской области. Он, собственно, и был моим первым наставником.

 

За Алексеем Николаевичем закрепилось прозвище «Полтора Ивана». Высокого роста, здоровый, крепкий, он не мог не внушать трепета. И участок ему достался «крутой» - ул. Доватора, Колупаевка, известная своей криминальной историей. У него был служебный мотоцикл «Урал». От рева его мотора все, кто мог, разбегались в разные стороны – кто через забор, кто в калитки, кто в переулки.

 

Уникальным старшим уполномоченным уголовного розыска был Владислав Шишуков. Он курировал такой сложный поселок, как АМЗ. Шишуков всегда вставал очень рано, как говорится, с первыми петухами. И шел на участок. К планерке в райотделе, которая проходила в 9 утра, он уже был полностью подготовлен и знал всю оперативную информацию.

 

- Действительно, все делают люди. А они в Советском РОВД были замечательные, - говорит В.В. Эбингер. - В уголовном розыске работали отличные ребята: Хабиров Рафаил Закирович, возглавивший уголовный розыск, затем сменивший его на должности Роман Латыпов, Александр Артамонов, Алексей Федченко, Владислав Шишуков, Владимир Горбунов, возглавлявший группу по карманникам, Геннадий Григорьев, специализировавшийся на кражах автомобилей, и многие другие. В ОБХСС работали такие профессионалы, как Сергей Сергеевич Карташов, Анатолий Николаевич Ямцов и другие.

 

Советский райотдел оставался кузницей кадров. В 1980-е годы в Советском РОВД работали Сергей Резвый, который станет позднее командиром ОМОНа, Петр Иванов, который возглавит управление наркоконтроля в Калининградской области, Любовь Васильева, которая станет начальником следственного управления УВД Челябинска.

 

Многие отмечают, что оперативный состав Советского РОВД был очень сильным. В этом была немалая заслуга Романа Хамитовича Латыпова. В его судьбе важную роль сыграл пример старшего брата Якова, который работал в милиции. После службы в военно-воздушных силах пришел в Советский РОВД и Роман. На первых порах он три года работал с несовершеннолетними, с мальчишками из неблагополучных семей. Затем перешел в уголовный розыск.

 

- Отдел уголовного розыска был очень дружным, - рассказывают ветераны. - В 1980-е годы, когда убийства были редки и воспринимались как чрезвычайное происшествие, все 20 сотрудников угрозыска буквально поднимались на одно убийство, не принимая в расчет свои «оперативные зоны», и максимально быстро раскрывали преступление.

 

Такая взаимная поддержка, конечно, дорогого стоила. Достаточно сильным было отделение по делам несовершеннолетних – подростки «шумели» весьма активно, а потому профилактическая работа с ними была напряженной. Умение ладить с детьми оказалось незаменимым в оперативной работе – дети не раз становились источниками ценной информации. В отделении по делам несовершеннолетних начинали многие: Татьяна Павловна Морозова, тот же Роман Хамитович Латыпов, Владимир Васильевич Биденко, Тынгиз Лолуа и многие другие.

 

Конечно, нельзя не сказать о женщинах, которые работали дознавателями. Профессионально и красиво работала Светлана Колесникова - умела говорить с преступниками «по-бабски», легко «уламывая» даже матерых рецидивистов, ловила их на несоответствии ответов.

 

- Возглавляла дознание Татьяна Сотникова, - вспоминает Пархоменко. - Это «баба-гром», сильная, смелая. Если ее преступник донимал, то могла встать и приложить так, что тот перелетал через стол. Конечно, незаконное «средство» дознания, но срабатывало безотказно – поскольку от женщины…

 

Еще одним залогом «золотого века» являлось тесное взаимодействие милиции и общественности, ныне во многом утраченное. Базовую роль в этих отношениях играли добровольные народные дружины. В начале 1980-х годов в Советском районе насчитывалось 20 первичных штабов народной дружины и 9 пунктов охраны общественного порядка. Всего же в районе функционировало 198 народных дружин.

 

Конечно, при советской системе общественно-производственных отношений можно было позволить – по договору с предприятиями – привлекать трудящихся к работе по охране порядка. Был и материальный стимул – например, отгулы или дополнительные дни к отпуску за участие в ДНД.

 

Тем не менее, люди с красными повязками сделали немало, чтобы обеспечить порядок на улицах. На счету дружинников немало и раскрытых преступлений. «Так, в ноябре 1981 года, - подводила итоги работы ДНД газета «Вечерний Челябинск», - студенты института физкультуры вместе с участковым инспектором задержали квартирного вора, а дружинники завода дорожных машин задержали двух учащихся техникума, совершивших кражу в гардеробе. Дружинники автоматно-механического завода раскрыли кражу книг из библиотеки Дома культуры».

 

К народной дружине в Советском РОВД относились очень внимательно. В частности, тот же инструктаж дружин перед началом работы большей частью проводили непосредственные руководители райотдела – на уровне заместителей. В отношении народных дружин отличным организатором показал себя заместитель начальника райотдела В.П. Горобченко.

 

Вообще, в 1960-80-е годы путь в милицию начинался еще за стенами районных отделений. Многие приходили в милицию с производства, по направлению комсомольских организаций. Причем, приходили уже с реальным, хотя и небольшим первым опытом оперативной работы, который давали народные дружины.

 

- В начале 1960-х годов, когда я после окончания техникума устроился работать на ЧТЗ, при заводе действовал оперативный комсомольский отряд, который тесно сотрудничал с милицией, - вспоминает Валерий Давыдович Поротников. - Мы, в основном, занимались патрулированием, были тесно связаны с ОБХСС, проверяя рынки и вылавливая спекулянтов, фальшивомонетчиков, различных гастролеров. По экономической линии мне было интересно работать, да и образование – торговый техникум – этому способствовало. Кроме «милицейской работы», участники оперативных комсомольских отрядов активно занимались спортом. Я уже тогда стал кандидатом в мастера спорта по самбо. Из нашего отряда в милицию пришел не я один. Со мной вместе пришли Бурцев, Мешков, Корняков и другие ребята, с которыми мы шли вместе по жизни.

 

Попасть на работу в милицию в те годы было достаточно сложно – к примеру, на место оперативника обычно «стояли в очереди» два-три молодых сотрудника. Поэтому по-человечески понятно, какое настоящее счастье испытал тот же В.Д. Поротников, когда ему выделили отдельный кабинет, дали пистолет и положили зарплату в 98 рублей.

 

Но романтика проходила достаточно быстро – с увеличением объемов реальной повседневной работы. Да и криминальный характер Советского района никак не располагал к «оперативной безмятежности». Огромный по площади Советский район, конечно, был разделен на оперативные зоны. Первая была связана непосредственно с центром и тянулась от проспекта Ленина к вокзалу.

 

- За привокзальной площадью издавна закрепилось название «бан», - рассказывает Виктор Юрьевич Фадеев. - Я не знаю, откуда оно пошло, с какого старого сленга, но у нас в отделе говорили о преступлении не на привокзальной площади, а «на бану». Здесь же, на бану, мы и сами встречались, пересекались.

 

Вообще, на привокзальной площади «обкатывалось на милицейскую профпригодность» немало молодых сотрудников. Для тех, кто попадал в патрульно-постовую службу, вокзал становился первым уроком.

 

- Мы все начинали с привокзальной площади, - рассказывает Н.А. Пархоменко. - Сотрудники ППС, уже имевшие опыт, подробно рассказывали, что и как, на что нужно обращать первостепенное внимание – сама площадь и прилегающие к ней строения и павильоны, трамвайное кольцо и диспетчерская, знаменитая переселенка, которая в ту пору еще только начинала застраиваться. Пришлось познакомиться с разношерстным контингентом: всевозможные шаромыги, бродяги, проститутки, воришки и прочее. Дежурство начиналось в 5 часов вечера и продолжалось до часу ночи. Потом был общий сбор.

 

Железнодорожный вокзал и прилегающие к нему улицы стали также своеобразной «территорией притонов». Притоны были на улице Свободы, Российской, Плеханова. Но самым «развратным местом» оказалась бывшая Переселенка, которая еще только застраивалась.

 

- В Советский РОВД попадало немало любителей клубнички, - вспоминали сотрудники. - Подчас приходили в одних трусах. Уйдут с вечера с какой-нибудь красоткой, выпьют водочки с клофелином, а потом оказываются невесть где и без ничего. Однажды к нам в трусах пришел даже директор одного из заводов. Разбор полетов проходил на уровне обкома партии…

 

В первой оперативной зоне всегда «шумел» Горсад. В те годы он был своеобразным Лас-Вегасом – здесь были игровые залы, бильярдные. Соответственно – разборки, убийства, драки, поножовщина.

 

- Вторая оперативная зона охватывала район улицы Воровского, Доватора и уходила в Колупаевку, - говорит В.Ю. Фадеев. - Я как раз начинал работать на этом участке, в «Бермудском треугольнике» - так у нас прозвали участок между улицами Воровского, Блюхера и Доватора, где всегда происходило много грабежей.

 

Третья оперативная зона – Мебельный поселок и поселок АМЗ. Тогда это был почти сплошной частный сектор.

 

Наконец, четвертая зона шла в Троицком направлении, по Троицкому тракту и включала в себя поселки Смолино, Ново-Синеглазово, Исаково. С Ново-Синеглазово вообще особая история. Возникший после войны, в конце 1940-х годов, этот поселок являлся «выселкой» - сюда отправляли со всего города ранее судимых за особо тяжкие преступления, в том числе и военные, подобно тому, как из Москвы высылали на 101-й километр.

 

Такую «синеглазовскую политику» размещения и сосредоточения в одном месте «пришлых» и людей «второго сорта» вряд ли можно назвать продуманной. Стоит ли говорить, что у сотрудников Синеглазовского отделения было мало спокойных дней и ночей. Да и со временем мало считались – любого могли сорвать среди ночи или вызвать на работу в выходной день.

 

Само отделение милиции в 1960-70-х годах располагалось в подвале жилого дома, где всегда стояла сырость – подвал не раз заливало водой. Сотрудники поселок в своеобразной экипировке: у офицера был пистолет, рядовые же имели макеты автоматов. Машин в отделении не было, так что «почетным сотрудником» оказался старенький мотоцикл «Харлей» с коляской, намотавший по поселку огромный километраж.

 

Ветераны вспоминали, что по ночам было особенно тяжело. Зачастую приходилось возвращаться домой глубоко за полночь пешком. Оружие с собой брать не полагалось. Вот и держали, к примеру, плоскогубцы в кармане плаща или шинели – на всякий случай…

 

Практически каждому сотруднику милиции приходилось проходить через сложные психологические испытания, тем более, если совершено тяжкое преступление. Т.Н. Прохорова вспоминает о первой неделе службы своего мужа:

 

- В Новосинеглазово в одном из бараков убили женщину. У Анатолия Степановича это был первый подобный выезд. Он приехал на место преступления. Из барака вышел с трудом, навалился на машину, весь бледный.

 

Это позднее он привыкнет к таким выездам – такова специфика милицейской работы, которая требует от человека перестроить характер и не давать волю эмоциям. Но подобное не стирается в памяти.

 

В 1970-е годы громким делом, вызвавшим общественный резонанс, стало убийство девочки Тани Громовой, проживавшей в одном из домов на улице Воровского. Девочку считали пропавшей, пока в подвале дома не нашли ее тело – среди груды мусора. Смотреть на ее труп не могли даже видавшие виды оперативники.

 

- Нам приходилось сталкиваться с такими преступлениями, что просто оторопь брала, - рассказывает И.В. Яковлев. - Одно убийство в Новосинеглазово запомнили, пожалуй, все, кто был тогда на месте преступления. Труп был сброшен… в скотомогильник. Такого никогда не было! Скотомогильник не вскроешь – трупный яд, сибирская язва. Чтобы вытащить труп, пришлось натянуть защитные костюмы ОЗК, надеть противогазы. Мы были все в хлорке – с ног до головы…

 

Мало было приятного, когда приходилось вытаскивать утопленников.

 

- Однажды нас вызвали в Синеглазово, - вспоминает Н.А. Пархоменко. - В воде – труп мужчины с камнем на шее. Лезть за ним, естественно, никто не хочет. Тем не менее набухший труп вытащили на берег. С нами была женщина-следователь, которая до этого утопленников не видела. Ей стало плохо, когда через несколько минут раздался хлопок – труп лопнул, и из него полезли опарыши. Кто-то «весело» пошутил: - Вот, готовьте сковородку – жарить будем…

 

Раскрытие тяжких преступлений всегда было делом чести любого РОВД и держалось на особом контроле. В начале 1980-х годов многим сотрудникам Советского РОВД, и, прежде всего, Анатолию Ленкову, который вел это дело, запомнилось тройное убийство, безумное по своей природе.

 

Об этом преступлении писала газета «Челябинский рабочий»: «…Отчаянно взволнованный девичий голос в телефонной трубке умолял милицию срочно приехать: совершено преступление. В комнате девушки, куда проник неизвестный и совершил мерзкое преступление, Ленков нашел конверт, не принадлежавший потерпевшей. Внимательно расспросив девушку о приметах, оперативная группа немедленно выехала по адресу на конверте. Дверь в квартиру оказалась незапертой. Даже видавшие виды работники милиции содрогнулись, увидев на кухне двух убитых людей. В одной из комнат спал мертвецки пьяный старик. Как связать эти два преступления?

 

Анатолий хорошо знал тот район, где жила девушка, знал он там и одну женщину, которая охотно принимала у себя всех, кто мог ее угостить. Выехали на новый адрес. Оказалось, что «радушная хозяйка» действительно принимала какого-то светловолосого парня и проводила его к своей знакомой на первом этаже, которая также любила выпить. В ответ на требование открыть дверь последовало молчание, но в квартире явно что-то происходило. Медлить было нельзя. И хотя не исключалось, что преступник мог быть вооружен, Ленков и Федченко вышибли дверь. В комнате на полу лежала избитая женщина, которая вскоре умерла от побоев. А у окна стоял светловолосый парень…

 

Двое суток без сна и отдыха оперативники работали по горячим следам. Выяснилось, что встретились два друга, на радостях взяли водки, попросили у случайного старика стакан, а тот и пригласил в гости. Старик быстро отключился, а гости разошлись не на шутку. Двое соседей вошли урезонить непрошенных гостей. Тогда один схватил охотничье ружье и двумя выстрелами уложил ни в чем не повинных людей. Спустя некоторое время он постучал в комнату девушки, назвался работником милиции, и дверь доверчиво открылась… Следствие по делу было долгим и трудным. Преступник изворачивался, лгал, притворялся умалишенным. Это не помогло – суд приговорил его к высшей мере наказания…»

 

Безусловно, особый риск всегда связан с задержанием преступника. И «личных примеров» у сотрудников милиции хватает с избытком.

 

- Всевозможных ситуаций, в том числе и весьма опасных, было множество, - вспоминает Н.А. Пархоменко. - Однажды ранним утром мы везли из Синеглазово задержанного преступника. В машине – лишь я и шофер. В 4 утра раздается сообщение дежурного, что в одну из квартир забрался цыган. Мы поехали по указанному адресу, поднялись наверх, шофер встал у окна, а я постучал в дверь – «Откройте, милиция». Меня, как говорится, грубо послали. Постучал еще раз. Только открылась дверь – и сразу топор. Я едва успел руку подставить, чтобы отвести от темени, и тут же со всей силы ударил преступника. Тот сразу обмяк. Я надел ему наручники и… сам потерял сознание. Топором меня все же задело – возле уха обвис кусок кожи, кругом кровь. В общем, зрелище жутковатое…

 

- В сентябре 1981 года, спустя всего лишь полтора месяца после поступления на работу в милицию, при задержании грабителя я едва не погиб, - рассказывает В.Ю. Фадеев. - Это было на улице Крупской. Преступник ударил меня ножом в грудь, рана пришлась в пяти сантиметрах от сердца. Преступник хотел нанести еще удар, но спас вовремя вынутый из кобуры пистолет. Я выстрелил в воздух и побежал за преступником. Однако преступнику удалось скрыться. Впрочем, его задержали вечером того же дня…

 

Конечно, основной вал преступлений приходился на грабежи и кражи. Грабежи всегда являлись головной болью любого РОВД. Особенно уличные грабежи, когда с жертвы, в основном, с женщин срывали шапку или забирали сумку. Поймать грабителей всегда было сложно – они растворялись стремительно, скидывали похищенное и поминай как звали. Иногда сотрудникам милиции помогал случай.

 

- Однажды я поехал проверять посты, - вспоминает Н.А. Пархоменко. - Возле кинотеатра им. Пушкина, в седьмом часу утра, у женщины сорвали шапку. Я подоспел вовремя. Она описала приметы преступника и в какую сторону он побежал. Грабителя я догнал на улице Свободы. Им оказался студент одного из вузов. На счету грабителя оказалось 12 эпизодов.

 

Некоторые грабежи сотрудники милиции раскрывали, лишь тщательно спланировав операцию или устроив засаду. Так, в поселке Синеглазово возле силикатного завода на переходе через железнодорожные пути было совершено пять нападений на женщин. Пришлось устроить засаду. Когда на проходящую женщину напал преступник и выхватил сумку, то был немедленно задержан.

 

Значительное количество краж давал вокзал – люди по-прежнему «оставляли вещи без присмотра» либо «на хранение» случайному соседу по ожиданию.

 

- Одно из первых дел мне запомнилось надолго, - рассказывал Р.Х. Латыпов корреспонденту «Челябинского рабочего». – На привокзальной площади у женщины был украден чемодан. Отчаяние, слезы: вещей нет, а поезд скоро отходит. Через полтора часа кропотливых поисков мы задержали вора. Женщину успели посадить на поезд.

 

Опыт, интуиция и внимательность лежат в основе работы оперативников. Многое зависит от внимательного, дотошного осмотра места преступления. Так, на силикатном заводе в Новосинеглазово были украдены 10 рулонов линолеума. Оперативные мероприятия с розыскными собаками ни к чему не привели. На снегу было множество следов, в том числе и от полозьев санок.

 

- Мы стали присматриваться, - вспоминают ветераны. – Санных следов много, но один продавлен глубже других. Пошли по следу именно этих полозьев – к одному дому почти на самом краю поселка. Зашли с задов, перебрались через забор – увидели через приоткрытую дверь предбанника рулоны. Вызвали группу и вошли уже, как говорится, с официальным визитом…

 

С конца 1950-х годов в Челябинске при областном Управлении работала специализированная группа по карманникам, куда каждый райотдел отправлял своего сотрудника.

 

- Первое крещение запомнилось надолго, - вспоминал Н.А. Пархоменко, один из лучших спецов по этому виду преступлений. - В магазине «Военторг» мы заприметили карманника. Но и он тоже засек нас, вышел на улицу и заскочил в автобус. За этим автобусом мы целую остановку бежали. Преступник подумал, что сумел оторваться, зашел еще в один магазин. Здесь было несколько зеркал, и мы через них следили за нашим подопечным. Как только он начал орудовать, вытащил из женской сумочки кошелек, мы его сразу задержали. Он растерялся от неожиданности. Повели его пешком до Елькина, в отделение, где и составили протокол.

 

Совершенно правильно говорят, что щипач – это профессия виртуозная, которая шлифуется годами. Одного такого профессионала, на всплеске рецидивной преступности в начале 1960-х годов Николай Пархоменко и Николай Иконников встретили на автобусной остановке. В автобус сначала залез офицер, за ним карманник. Вор залез в карман, пошерудил в нем и, зажав что-то в кулаке, вытащил руку.

 

- Мы его задержали, попросили капитана проверить карманы. Кошелек был на месте, целый. Офицер даже что-то бросил нам обидное – мол, не даете ехать спокойно. Мы настоятельно попросили его открыть кошелек и проверить. В кошельке оказались некоторые бумаги, зато деньги ушли. Сумма была немалая – офицер как раз получил отпускные и ехал отдыхать. Он нас потом долго благодарил. И, наверное, вместе с нами ему было трудно понять, как преступник залез в карман, открыл, не вынимая, кошелек, вытащил деньги и снова закрыл его. Мастер, что скажешь!

 

Были в Челябинске среди воровского мира легендарные личности, опытные, дерзкие, ярые карманники. Самым знаменитым из них был карманник по прозвищу Челяба, от которого плакал весь город, и взять которого никак не удавалось. Руководство, как рассказывал Н.А. Пархоменко, тоже было вне себя. Его вызвал Н.Л. Кравчук: - Ты же спец по карманникам, поймай этого шакала. - А квартиру дадите? – у меня уже к тому времени была семья, а жить толком негде. - Все будет, если Челябу приведешь с поличным.

 

- Это дело меня захватило. Работал с раннего утра до позднего вечера. Ходил за ним месяца полтора, знал каждый его шаг, все места, где он обитает или появляется, где он работает. Один раз почти день просидел у ресторана – ждал, когда он выйдет. Думаю, что и он заметил меня, так что наше «соревнование» становилось весьма азартным. Собственно, азарт Челябу и подвел. Однажды он вместе с приятелем зашел в переднюю дверь – карманники обычно начинали с передней площадки. Выбрал очередную жертву. Сказал другу: - Передай свое письмо, я его на почте отправлю. «Письмом» на жаргоне именовалась бритва. Как только он подрезал сумку, я его взял. На оперативке мне все захлопали – не каждый раз удается взять таких матерых преступников. А квартиру тогда я так и не получил…

 

В начале 1980-х годов, когда уровень жизни людей значительно повысился, началась волна угонов автотранспорта. В своеобразный «авторазбор» превратилась все та же «новосинеглазовская выселка» - сюда перегонялись угнанные автомобили. На один из таких криминальных гаражей сотрудники Советского РОВД вышли, когда в Копейске была угнана машина, и удалось определить, куда направляется угонщик.

 

- Затем начались взломы гаражей, - вспоминают ветераны. - Правда, машины угоняли не часто, но зато выносили все, что могли с автомобиля снять и открутить. Мы несколько дней сидели в засаде – вернее, лежали на крышах гаражей. Наконец, повезло – крупа злоумышленников принялась вскрывать один гараж, затем второй; вытаскивали запчасти и колеса и грузили их в автомобиль. Только собирались уехать – здесь мы. Преступниками оказались подростки, за которыми числилось 28 краж и угонов. Один из подростков, к слову, настолько вошел в азарт, что даже четыре колеса снял в гараже с машины своего же отца…

 

Никогда не уходила, да и не уйдет из милицейской практики борьба с мошенничеством. Люди доверчивы и легко покупаются на разные неожиданности. Однажды сотрудники Советского РОВД задержали на Элеваторном рынке двух мошенников. Четко сработала «агентура» - с рынка позвонила бабушка-дворничиха и сообщила, что два подозрительных субъекта трутся у мужик