Редкому ведомству за свою историю перепадало столько преобразований и реформ, как правоохранительным органам. Вот и в нашей современности на смену милиции приходит полиция. Но какие бы перемены не происходили и какие бы новые названия не придумывались, суть работы и ее предназначение от этого не меняется. И к дореволюционным городовым, и к советским милиционерам, и к новоявленным полицейским люди предъявляют не так уж и много главных требований – быть рядом, когда трудно, и наказывать тех, кто виноват.

 

Ветераны очень точно определяли основу всего – это умение «топтать землю», знать все, что происходит на твоем участке, на твоей оперативной зоне. Для этого нужно исходить ее вдоль и поперек, отметить все проулки, лазейки, изучить район, как говорится, на ощупь. Такая «приземленность», умение «оперативно жить на вверенной местности» есть единственный и неповторимый показатель профессионализма. Он ценился во все времена.

 

Если бы мы, к примеру, попали в дореволюционный Челябинск, то обнаружили бы там вполне стройную систему охраны правопорядка. Помимо традиционных жандармов, нелюбимых со времен Лермонтова, нашли бы и городовых, да таких, к которым жители относились с огромным уважением. Самым известным, пожалуй, был старший городовой Иван Николаевич Баскаков, раскрывший и предотвративший немало преступлений. Он прослужил в челябинской полиции более 20 лет, «истоптал» город вдоль и поперек и был награжден двумя серебряными медалями «За беспорочную службу в полиции».

 

Мы бы обнаружили в старом Челябинске несколько круглосуточных постов, куда можно было всегда обратиться за помощью. Обязательно бы встретили конные городовые разъезды. Кстати, доверие к ним было достаточно велико, если жители даже доплачивали им за дополнительную охрану улиц и домов – задолго до вневедомственной охраны…

 

Впрочем, это время кажется безнадежно далеким. Гораздо ближе и понятнее образ участкового Анискина, блестяще созданный Михаилом Жариковым. И хотя сейчас все чаще говорят, что времена анискиных ушли безвозвратно, повторимся: суть-то не изменилась. А потому есть смысл еще раз всмотреться в «золотой век» советских участковых, который пришелся на 1950-70-е годы.

 

Уникальность его в том, что в то время в милицию пришло много фронтовиков, и пришло работать именно «на землю» - участковыми инспекторами. И это было вполне объяснимо. Фронтовики пользовались огромным уважением у населения и прекрасно разбирались в людях; после всей «фронтовой мясорубки» их трудно было чем-то удивить, а цену человеческой жизни они, безусловно, знали. Поэтому старшее поколение с особым пиететом говорят о прежних своих участковых, а молодое поколение сотрудников милиции называет их легендой.

 

Такой легендой был челябинец Василий Петрович Насонов, фронтовой разведчик. Газета «На боевом посту» не раз писала о нем. Рассказывала, к примеру, историю о том, как зимней ночью возле дворца культуры Колющенко он заприметил человека, который старался держаться как можно спокойнее, решил понаблюдать за ним. Опытный глаз не подвел – ближе к полночи с крыши полетели три тюка с украденным добром. И хотя молодежь оказалась проворнее капитана-фронтовика, далеко уйти им не удалось…

 

Почти полвека проработал в милиции Николай Яковлевич Мазавин, участник боев за Ленинград. Ему досталась шумная территория – площадь Революции и городской сад им. Пушкина. Показатели его работы по сегодняшним меркам кажутся невероятными. Так, за весь летний сезон 1959 года на территории парка не допустил ни одного уголовного преступления. А у нас – день через день. Кстати, молодежь называла его «дедом Мазаем», и весьма точно: уж очень многих хулиганов и правонарушителей он насобирал на своем веку.

 

Его знание людей поражало. Однажды, когда он дежурил на площади, сообщили, что одного мужчину везут на машине под дулом пистолета. Указали лишь модель автомобиля и приблизительный цвет. И вот на площади Мазавин останавливает подозрительный автомобиль, подходит к водителю и все понимает по глазам. Едва машина отъехала, он сообщил дежурному номер и направление движения. Дальше – дело техники…

 

Прекрасно «знал землю» Алексей Николаевич Федченко, также начинавший участковым инспектором. Только в дежурную часть поступит звонок о происшествии на его участке и сообщат ему, а окажется, что он уже знает – что, где и с кем произошло. Вплоть до мелочей. Например, у старушки-пенсионерки украли курицу – уже через полчаса Федченко ведет задержанного и несет птицу.

 

 За Алексеем Николаевичем закрепилось прозвище «Полтора Ивана». Высокого роста, здоровый, крепкий, он не мог не внушать трепета. И участок ему достался «крутой» - улица Доватора и Колупаевка, известная своей криминальной историей. У него был служебный мотоцикл «Урал». От рева его мотора все, кто мог, разбегались в разные стороны – кто через забор, кто в калитки, кто в переулки…

 

Настоящей легендой был участковый Иван Данилович Шурша. Именно о нем в первую очередь расскажет любой ветеран УВД. Его участок – мельзавод, поселок сложный, в лесопарковой зоне. Однажды зимой на семью, катавшуюся на лыжах, было совершено нападение. Отца избили, жену и дочь изнасиловали. В шоке, они вышли к мельзаводу. Нашли Ивана Даниловича, описали приметы подростков, которые на них напали. Шурша сразу же, в течение нескольких минут, выявил: кто нападал. Преступники были задержаны.

 

- Как-то грабители напали на продуктовый магазин, что располагался возле входа на Центральный стадион, избили продавца, забрали деньги, продукты, товары и исчезли, - рассказывает ветеран городского УВД М.Н. Мошкович. - Мы приехали на место происшествия с собакой. Иван Данилович был уже там. Тянет меня за рукав и говорит:

- Распорядитесь, пусть собачка за мной идет.

Идем в парк вслед за Шуршой, к железной дороге. Дошли до переезда, на котором стояла небольшая будка.

- Пусть собачка полает, - говорит Иван Данилович.

Пес исправно прогавкал, а мы тем самым вошли в будку. Там – двое человек, и все, что было украдено из магазина. Мы были поражены. А Иван Данилович вел себя так, словно ничего особенного не случилось – так, обычное дело, обычная работа…

 

Не такая уж обычная, если брать в расчет, что служба участковых – настоящий клубок из человеческих судеб, бытовых преступлений, уличного хулиганства, семейных разборок. И спектр преступлений и правонарушений далеко не безобиден и сопряжен с ежеминутным риском. В любом управлении внутренних дел подобных историй наберется немало.

 

- Однажды в помещении милицейского поста раздался телефонный звонок, - писала газета «На боевом посту». – Сообщали: в поселке Уфимского каменного карьера, в одном из домов муж выгнал из квартиры жену, собирается поджечь дом. Участковый А.А. Зайцев остановил первый попавшийся самосвал и быстро доехал до места происшествия. Подбежал к деревянному домику. В окно увидел: внутри бушует пламя. Распахнул дверь – и в дом. Неожиданно появился мужчина. В руках у него сверкнул нож. Резкая боль в плече пронзила сержанта. Второй удар – в шею. Собрав все силы, милиционер ударил преступника. Уже в забытьи добрался Зайцев до соседей, попросил пить и потерял сознание. Очнулся в «Скорой помощи»…

 

В Челябинске, в поселке АМЗ есть улица Егора Аветистовича Чарчана, участкового. Поздно вечером он возвращался домой со службы – ехал на троллейбусе вместе с немногими пассажирами. Некоторые были «навеселе», а от «веселья» до хулиганства – один шаг. Милиционер сделал преступнику, который тогда еще был простым нарушителем общественного порядка, замечание. Это вывело его из себя – на улице он неожиданно схватил камень и ударил Чарчана по голове. Удар оказался смертельным.

 

Участковые погибали не только от хулиганских ударов и ножей. Иногда сама ситуация оказывалась экстремальной, и оказывать помощь приходилось ценой собственной жизни. Многим памятен случай, когда участковый Николай Скарлыгин погиб в ледяной воде, спасая двух тонущих мальчишек…

 

История, конечно, редко бывает к людям благосклонной, а с массовым сознанием вообще поступает жестоко, стирая из него прежние идеалы и ценности. Сегодня, к примеру, с иронией смотрят на прежние партийные собрания, на нравоучительные речи советских времен, когда молодым сотрудникам говорили, что «именно участковый инспектор всегда был и будет олицетворением милиции». Вряд ли эта ирония уместна – тем более, сегодня, в свете преобразований МВД. Поэтому повторимся и в третий раз: новая форма не отменяет сути работы и ее предназначения.

 

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ