Долгое время на ЧГРЭС показывали высоким посетителям гордость станции - до сих пор работающие турбины «Метрополитен Виккерс» производства 1929 года. Гордость, впрочем, весьма сомнительная - вряд ли можно назвать удачным вступление в новое тысячелетие с допотопным оборудованием.

 

Но разговор не об этом - тогда, в начале 1930-х годов, посредством «Метро-Виккерс» была проведена уникальная спецоперация ОГПУ. В подготовленной исторической справке к 65-летнему юбилею УФСБ России по Челябинской области этой разработке посвящен целый абзац, причем, единственный, касающийся 1930-х годов: «Уже в первые годы деятельности Челябинского областного Управления государственной безопасности были достигнуты конкретные результаты в работе, в частности, раскрыта шпионская группа из числа специалистов английской фирмы «Метро-Виккерс», поставлявшей оборудование для Челябинской районной электростанции...»

 

Челябинская государственная районная электростанция. Рисунок 1933 г.

 

Само дело о вредительстве на Златоустовской электростанции и Челябинской государственной районной электростанции (именно так расшифровывается известная аббревиатура ЧГРЭС) уже давно «затерялось» в архивах Лубянки. То, что оно пришло в Москву, а не «пропало по дороге», несомненно - на основании этого дела строил свою речь на процессе 18 апреля 1933 года главный государственный обвинитель СССР А.Я. Вышинский. Эта речь и является пока единственным источником, проливающем свет на дело «Метро-Виккерс».

 

Суть его такова. В 1931-1932 годах на целом ряде электростанций, таких, как Златоустовская, Челябинская, Ивановская, Бакинская, Московская, Зуевская, были зафиксированы систематические аварии, связанные с выходом из строя котлов, турбин, генераторов, а также факты работы станций в половинную мощность. Именно тогда, с введения на крупнейших предприятиях современного по тем временам электрооборудования, станков, печей, перед органами ОГПУ встал вопрос об организации энергетической безопасности, значимость которой сегодня возросла многократно.

 

Английская частная компания «Метрополитен Виккерс» являлась крупнейшим в мире производителем оборудования для электростанций и основным, если не единственным, поставщиком его в СССР. Через представительство, находящееся в Москве, компания контролировала его монтаж и эксплуатацию. Главным монтажным инженером московской конторы являлся Л.Ч. Торнтон, основной фигурант по делу - на нем, собственно, и завязывались все связи. Его непосредственным помощником был В.Л. Макдональд, который, как явствует из речи Вышинского, разрабатывал планы аварий, связывался с начальниками и инженерами строящихся электростанций, создавал свою агентурную сеть и выплачивал определенные суммы за получение той или иной секретной информации.

 

Прямая порча агрегатов чаще всего заключалась в том, что в пространство между стартером и ротором помещался какой-нибудь предмет - например, болт или кусок железа (как это сделал начальник Златоустовской электростанции Гусев), которые и заклинивали агрегат, сдвигали части пакета старторного железа и роторного или нарушали обмотку стартера. Котлы выводились из строя иначе - достаточно было не спустить воду, чтобы первый же крепкий мороз разорвал трубки и обшивку (в том же Златоусте таким образом был выведен из строя резервный котел).

 

Иногда моторы выводились из строя примитивным путем перелома питавшего кабеля или засорением подшипников мотора песком. На примере Златоустовской электростанции Вышинский строит свое обвинение сотрудников «Метро-Виккерс» в шпионаже. В частности, указывается, что Макдональд, как курирующий инженер-монтажник, приехал в Златоуст уже с поручением собрать необходимые сведения об оборонном заказе. Затем он подключает к этому заданию начальника станции Гусева, который регулярно сообщает о том, что происходит на златоустовском металлургическом заводе, изготовлявшем снаряды. Был и ряд встреч Гусева с самим Торнтоном...

 

Речь Вышинского - нужно отдать ему должное - выстроена блестяще, и не только стилистически. Первая «южноуральская тайна» этой речи в том, что история Златоустовской электростанции занимает в ней существенное количество страниц, в то время как, к примеру, ЧГРЭС, входившей в десятку крупнейших электростанций страны мощностью свыше 100 тысяч киловатт и на которой также было установлено оборудование «Метро-Виккерс», ограничена лишь упоминанием.

 

А.Я. Вышинский

 

Этому есть свое объяснение - главным потребителем челябинской электроэнергии был не только известный всему миру «Тракторострой», но и строящийся завод ферросплавов, афишировать который было бы существенной ошибкой. С другой стороны, представляя Златоуст как один из крупнейших центров по выпуску снарядов, Вышинский не открывал ничего нового - о златоустовских снарядах знали еще с русско-японской войны. В этом смысле основные узлы дела о вредительстве были отлажены четко.

 

Другая тайна - в златоустовских участниках дела. Приводя справку о Гусеве, Вышинский говорит о том, что тот с 1918 по 1920 год служил в армии Колчака, куда поступил добровольцем. Другой участник диверсионной группы - Соколов - также доброволец колчаковской армии. Они оба, после разгрома белогвардейцев, «отсиделись в лесах», а затем вернулись в Златоуст. И не просто вернулись - Гусев возглавил электростанцию, «обслуживающую громадный комбинат громадной государственной важности». Весь вопрос в том, куда смотрели опытные сотрудники ВЧК-ОГПУ...

 

После гражданской войны с выявлением и масштабным расстрелом многих контрреволюционных и эсеровских элементов, конечно, не верится, чтобы лица со столь «подмоченной репутацией» могли возглавить столь важные посты. Если и возглавили, то совершенно по другой причине - в качестве «приманки для выявления связей иностранной разведки». Теперь уже это невозможно доказать документально, но, возможно, что и Гусев, и Соколов значились в списках ОГПУ в совершенно «ином виде» - по линии КРО (контрразведывательный отдел).

 

В официально открытых «Исторических чтениях на Лубянке» указано, что «основу агентурного аппарата КРО составляли отнюдь не отбросы общества... Это были люди, пережившие и испытавшие многое. Они наверняка не верили в химеры мировой революции, но как государственники и патриоты России понимали, что большевики, со всеми их левыми «вывихами и загибами» объективно решают историческую задачу - сохранение мощного государства, наследника Российской империи». Именно им большей частью и приходилось становиться «легендированными» личностями.

 

Здесь же, в «Азбуке контрразведчика», читаем: «Легендой называется вымысел, сообщаемый кому-либо для того, чтобы увеличить интерес и внимание к агенту». И далее: «Нужно помнить, что легенда имеет своей целью раскрытие существующих организаций или группировок, выявление ведущейся контрреволюционной или шпионской работы...»

 

Косвенным подтверждением нового прочтения дела «Метро-Виккерс» является «кадровое событие» в Челябинском окружном отделе ГПУ - приезд в начале 1933 года (год прихода фашистов к власти в Германии) нового сотрудника Карла Петровича Радецкого-Крумина, возглавившего впоследствии спецотделение УНКВД по Челябинской области.

 

В воспоминаниях челябинских чекистах о нем не сообщается ничего особенного. Рассказывали, что Радецкий был исполнительным и трудолюбивым работником, принимал активное участие в общественной жизни коллектива, был грамотным и даже знал несколько языков. В одном из личных разговоров он «признался», что когда-то жил за границей, был директором ресторана-кабаре и имел большую сумму денег. Есть и более откровенные воспоминания. Так, челябинский чекист Эмиль Чопп, рассказывая о допросах Радецкого в 1938 году по обвинению в шпионской и диверсионной деятельности в пользу иностранных государств (ст. 58-6-9) и его стойкости, упомянул, что Радецкий отлично знал все директивы Ежова и присутствовал на всех ключевых совещаниях у Лазаря Кагановича, курировавшего оборонную промышленность.

 

Между тем, послужной чекистский список Радецкого все же сохранился. Выходец из лифляндских крестьян, латыш, член партии с 1910 года, получивший опыт оперативной работы в составе подпольной «Северной группы» РСДРП(б), он пришел в ВЧК с момента ее основания. Затем, с 1920 по 1933 годы работал в военном разведывательном Управлении Наркомвоенмора. С 1927 по 1929 годы был резидентом разведотдела штаба РККА в Финляндии, а также секретарем военного атташе посольства СССР.

 

Близкий друг и правая рука Артура Артузова - именно на него делалась ставка по первым «северным» оперативным разработкам Иностранного отдела ОГПУ. Иными словами, приезд такого «директора кабаре» на Южный Урал означал лишь одно - все крупнейшие стратегические предприятия региона и все иностранные специалисты, особенно немцы (и «русские немцы», например, жившие в Златоусте еще с момента основания там немецкой оружейной фабрики, также), подпадали под усиленный контроль отделов военной контрразведки ОГПУ.

 

Сопоставляя различные факты, можно сказать, что златоустовский фрагмент дела «Метро-Виккерс» является блестящей контрразведывательной операцией ОГПУ. Нам остается лишь предполагать, что она являлась частью разработки «Синдикат-4» в создании в горнозаводской зоне «антисоветского, эсеровского и прочего златоустовского центра» с целью выявить резидентов иностранной разведки, которые неизбежно попытались бы наладить необходимую им связь с «источниками информации», не слишком сочувствующих советской власти. Это «успешно» и сделали Торнтон и Макдональд, чьи «случайные» связи на Урале позволили выявить всю диверсионную сеть.

 

Итог известен - показательный апрельский процесс 1933 года...

 

 

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ