В середине ХVIII века на промышленной карте Урала появляется новый горнозаводской округ – Катавский. Его центром становится Катав-Ивановский завод, выстроенный Твердышевым и Мясниковым.

 

Точных данных о времени его постройки нет – в различных материалах встречаются разноречивые сведения. Самым ранним «днем рождения» завода считается 1755 год, когда появился соответствующий указ Берг-коллегии. П.И. Рычков и Паллас указывают на 1757 год. Наконец, исследователи называют и 1759 год, да и то завод был построен лишь частично.

 

Как бы то ни было, Катав-Ивановский завод был примечательным во многих отношениях. Прежде всего, он оказался первым чугунолитейным и железоделательным заводом в твердышевской империи, которая до этого специализировалась на меди. В отличие от других уральских заводов, в постройке которых «крутились» казенные деньги, новый завод Твердышевых строился сугубо на частные средства и в полной мере являлся коммерческим предприятием.

 

Это потребовало иного подхода к оснащению завода. Твердышевы сделали ставку на «высокие технологии». По меньшей мере Катавский завод почти вдвое превосходил по мощности любой демидовский завод. Две доменные печи давали свыше ста тысяч пудов чугуна в год, в то время как обычные уральские домны едва дотягивали до 65 тысяч.

 

«Завод сей из всех в Урале заведенных Твердышевских железных /самый/ знатнейший, - писал Паллас, посетивший Катав-Ивановский завод в мае 1770 года. - Лежит он на возвышенном месте при левом берегу реки Катавы... Принадлежность завода суть две доменные о двух домнах в 14 аршин с половиною, из коих одна всегда в запас держится; 4 молотовые, в коих 15 молотов, включая и якорную кузницу. При том есть еще и простая кузница, две обжигальные печи к разогреванию полосового железа и деревянный для клади амбар… Здесь выплавляют ежегодно до 200 тысяч пудов чугуна, и оным довольствуют Усть-Катавские и Симские молотовые /заводы/».

 

 

 

Особое внимание уделялось и производственной инфраструктуре. Так, недалеко от завода Твердышев и Мясников выстроили мощную лесопильную мельницу. Руду привозили на завод уже обожженную – «из богатых рудников по ту сторону Юрюзани за сорок верст в горе над ручьем Булан находящихся».

 

У мощного Катавского завода были свои проблемы – например, нехватка воды в речке Катав для одновременной работы домен или недостаточное число молотов для расковки железа. Решая эту задачу, Твердышев выстроил еще два завода поблизости: Юрюзанский и Усть-Катавский. На последнем были лишь молоты, и завод действовал лишь время от времени, когда у «соседей» скапливалось много чугуна. Был еще один небольшой завод – Минский, выстроенный при впадении реки Минки в Юрюзань, который просуществует недолго и в истории уральской промышленности не удержится.

 

При Катавском заводе, как рассказывает Паллас, было почти полтысячи домов и изб, деревянная церковь и «изрядный деревянный господский дом». Юрюзанский завод был скромнее: лишь 160 дворов покупных крестьян. Хотя церковь в Юрюзани была каменной.

 

В 1770-х годах, после смерти отцов-основателей Твердышева и Мясникова, Катавский заводской округ вступит не в лучшие свои времена и будет разделен «по наследству» между дочерьми Ивана Мясникова. Катав-Ивановский и Усть-Катавский заводы достанутся Екатерине Ивановне Козицкой, а Юрюзанский завод — Аграфене Ивановне Дурасовой.

 

Позднее, в 1815 году, Катавские заводы объединит также родственная сделка. Сын Аграфены Николай продаст Юрюзанский завод дочери Екатерины Анне. Анна Григорьевна вышла замуж за князя Александра Михайловича Белосельского-Белозерского. Именно с этой фамилией будет связана история Катавских заводов на протяжении почти ста лет – вплоть до революционной смуты.

 

Род Белозерских был древним и княжеским – из Рюриковичей, из потомков Ярослава Мудрого. Основатель рода Глеб Василькович в ХIII веке правил землями, прилегающими к Белому озеру, и был женат на внучке хана Батыя. Через три столетия один из князей Белозерских, Гавриил Федорович, получит во владение волость «Белое село» в Пошехонском уезде.

 

Из этой пошехонской старины родом двойная фамилия владельцев четырех южноуральских заводов. Белосельские-Белозерские в истории отличились мало. «В люди» вышел лишь князь Александр Михайлович. Прежде чем жениться на племяннице Ивана Твердышева с приданым в виде заводов, он уже имел неплохой послужной список – в частности, был хорошим дипломатом, посланником в Дрездене и в Турине, состоял членом российской и болонской академий, не чуждался литературного творчества и в свое время даже считался даровитым писателем. Побывать в роли заводчика князь особо не успеет – он умрет в декабре 1809 года, в «дней Александровых прекрасного начала».

 

 

Изменят фамилию владельцев и два других завода Твердышева и Мясникова – Симский и Миньярский. Одна из дочерей Мясникова, Ирина, вышла замуж за Петра Афанасьевича Бекетова. Через столетие эту фамилию – по матери – прославит Александр Блок.

 

«Уральские» Бекетовы ничем особенным себя не проявили. Ирина Ивановна, правда, выстроила в Уфе целую слободку для бедных погорельцев после страшного пожара в 1816 году – и одна из уфимских улиц получила название Бекетовской. Два их сына не оставили после себя наследников, и заводы вместе с дочерним приданым перешли к Бибиковым и Балашовым.

 

В целом, в этой истории не было ничего поэтического – кроме самих заводов. Выстроенные в живописнейших местах, в долинах между гор, покрытых лесом, они пленяли, выглядели, как писал академик Паллас, «весьма приятно». Запомнился Палласу Симский завод, основанный в 1760 году, – это и выстроенная по голландскому образцу пильная мельница, и три молотовых цеха, и якорная кузница, и глубокий заводской пруд вкруг каменистой горы, в котором в изобилии водился лосось в полсажени длиной и форель, которую местные жители называли «кутема»…

 

Большие деньги ведут к вырождению рода. Такова, к сожалению, общая действительность, проникнутая бунинской печалью об умирающих «господских гнездах». Каждое новое поколение утрачивает способность «наживать добро», проедая и прогуливая отцовские капиталы. Исключения здесь лишь подтверждают правило, но южноуральская заводская империя Твердышевых исключением не станет.

 

В 1773 году умер Иван Твердышев. Объемы его капиталов так и остались тайной истории, хотя известно, что умер он бездетным «миллионщиком». После его смерти место главы компании перешло к брату Якову. Яков тоже не оставит «семейного продолжения» - его единственная дочь тоже окажется бездетной.

 

Зато семья Ивана Семеновича Мясникова было большой - четыре дочери, к тому же племянницы братьев Твердышевых. Им и достанется по наследству все громадное богатство компании. Останутся они и в анналах общероссийской истории, в хрониках времен Екатерины Великой. «Императрица Екатерина II, путешествуя по Волге в 1767 году, - рассказывают источники, - прибыла в Симбирск 5 июня и остановилась в единственном тогда в городе каменном доме купца И. С. Мясникова... У хозяина этого дома были четыре дочери, на которых государыня обратила внимание и устроила их судьбу, выдав впоследствии замуж за своих придворных. Мужья которые получили в приданое за своими женами каждый по 19000 душ крестьян с соответствующим количеством земли в Симбирской губернии, да по два железных завода в Оренбургском крае».

 

Старшая дочь Ирина вышла замуж за полковника Петра Афанасьевича Бекетова, Дарья - за офицера линейных войск Александра Ильича Пашкова, Аграфена - за бригадира Алексея Николаевича Дурасова и Екатерина - за штабс-секретаря императрицы Григория Васильевича Козицкого.

 

Вопрос о разделе заводов встанет в конце 1780 года – по смерти Ивана Мясникова. Его замужние дочери сначала растерялись и выдали в том же году доверенность на управление всеми заводами Якову Борисовичу Твердышеву.

 

Но единоначалие длилось недолго – сестры съехались в Москву и потребовали у дяди эту доверенность вернуть, несмотря на все уверения Якова Борисовича, что в таком случае «сделается заводскому течению остановка». Была и обида на племянниц, которые явно ему не доверяли. Понимая, что раздела заводской империи не избежать, Яков Твердышев, прекрасно знавший состояние дел, предложил «свои услуги» по разделу, целесообразному для заводских округов. Но и в этом он не нашел понимания. Скандал вокруг наследства вышел за пределы семейного круга – Екатерина II поручила наблюдать за разделом имущества сенатору генерал-аншефу князю Василию Долгорукову.

 

Окончательный раздел, совершенно в духе пословицы «всем сестрам – по серьгам» - каждой по одному железоделательному и одному медеплавильному заводу, произошел уже после смерти Якова Твердышева в 1783 году. Деньги – это великое искушение человечества – очень скоро превратили близких родственников во врагов и очень скоро перестали служить делу. Поначалу сестры тратили свои капиталы на расширение производства, но скоро экономика им наскучила – заводы были перепоручены всевозможным управляющим, а сами сестры, как это и «положено», стали беспечно прожигать жизнь в Москве, Петербурге и за границей.

 

«Утомленные и пресыщенные чувственными удовольствиями и роскошью, они только на время поселялись в своих заводских дворцах, устроенных в восточном вкусе, - писали исследователи. - Они отдавались полной неге, обращая жизнь в какой-то непрерывный пир с охотой всевозможных родов, для чего содержались при заводах большие псарни и целые толпы крепостных псарей. Между тем, управляющие заводов, под шум пирующих хозяев и многочисленных гостей, старались приберечь денежку для себя на «черный день»; расходы все увеличивались, а доходы умалялись… По мере истощения капиталов... везде требовалась поддержка, нужны были деньги, а деньги тратились без расчета и счета, без всякой заботы об удовлетворении насущных потребностей в содержании заводов. Неудивительно, что при таких условиях дела заводчиков пошли плохо…»

 

Ничего не помогло – ни усиленное действие заводов, ни увеличение числа рабочих. Пошлины платились неаккуратно, долги росли; смотрители, оставшиеся без контроля, обогащались и, в конце концов, заявили хозяевам, что в конторских кассах денег больше нет. В итоге спустя век правительству пришлось взять разорившиеся заводы под свое казенное ведение, вспоминая с печалью при этом добрым словом И. Неплюева, братьев Твердышевых, И. Мясникова, при которых оренбургские частные заводы давали большую выгоду и прибыль казне…

 

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ