В свое время А.П.Чехов верно заметил: «Ни одна специальность не приносит столько моральных переживаний, как врачебная». Выбирая эту профессию, словно принимаешь особую точку восприятия мира и человека. При этом остается еще насыщенная личными, бытовыми и семейными проблемами повседневность, что остается удивляться – как на все это хватает времени и сил.

Ольга Григорьевна Полянцева была не только лечащим врачом, но и организатором здравоохранения в Челябинске, то есть, по сути, удвоила количество ежедневных вопросов, которые приходилось решать. «Мама, ну сколько можно! Вас с отцом никогда нет дома. Остановитесь! Зачем нужна такая работа?» – в сердцах говорили тогда еще молодые сыновья. А потом и сами, в своем уже деле, не могли остановиться.

Один из самых известных челябинских врачей, человек-легенда, участник Сталинградской битвы, профессор Даниил Александрович Глубоков, три десятилетия возглавлявший Челябинский медицинский институт, когда речь зашла об О.Г.Полянцевой, назвал ее «рабочей лошадкой», на которых вся медицина и держится. Верно сказал – на себе испытал, насколько трудно дается такая «рабочая доля» и какой силы требуется характер, чтобы прожить такую «рабочую судьбу».

В своей автобиографии 1957 года Ольга Григорьевна Полянцева, в девичестве Синцова, скупо, как и положено жанру, напишет: «Родилась 5 июля 1918 года в семье служащего. Росла и воспитывалась в семье до 18-летнего возраста. Окончила 10 классов в г. Челябинске…»

О семье Синцовых со слов Ольги Григорьевны много позднее расскажет в очень теплом биографическом очерке ее сноха Надежда Полянцева:

«Ее родителями были Синцовы Григорий Абрамович и мать Прасковья Николаевна (в девичестве Лукьянова). Отец много лет проработал на заводе им. Колющенко учетчиком. Он дожил до старости лет, был мужчина очень покладистого характера, ценил юмор, да и сам часто шутил. Бывало, отхлебывает чай из граненого стакана в серебряном подстаканнике, а сам так и сыпет шутками-прибаутками».

Григорий Абрамович и Прасковья Николаевна Синцовы, 1918 год

Помимо Ольги, в семье еще были дети: Виктор, Глафира и Галина. Старший брат Виктор еще перед войной окончил военное училище. Участвовал в финской войне. В годы Великой Отечественной войны был ранен под Старой Руссой. Подлечившись, снова ушел на фронт, в должности политрука участвовал в боях за Сталинград. Был тяжело ранен и умер в госпитале 17 октября 1942 года.

«Добрую память оставили о себе сестры. Глафира в войну работала на ЧТЗ. В 1944 году поступила в Челябинский мединститут (вуз эвакуировался на Урал из Киева), через пять лет, окончив его, стала работать врачом-терапевтом. Сначала в селе Миасское, затем переехала в Челябинск, устроилась в поликлинику ЮУЖД. Младшая сестра Галина выучилась на стоматолога. Одно время даже заведовала челябинским горздравотделом. Все сестры Синцовы, как видим, оказались причастны к медицине, хорошо проявили себя. К тому же они отличались женской красотой, из них вышли отличные жены и матери, передавшие детям по наследству трудолюбие, ответственность и заботу о других».

Глафира, Ольга, Виктор и Галина Синцовы, 1935 год

На детство Оли Синцовой выпало время, когда Челябинск превращался в большой город – возводились первые корпуса индустриальных гигантов, на смену патриархальному укладу приходила новая городская культура, а мысль архитекторов устремлялась в высоту. Хотя среди тех же детских впечатлений – свой огород, хозяйство, своя корова, которая, кстати, помогла семье пережить голодные годы войны.

Среди детских впечатлений – железнодорожная школа. «Старенькое двухэтажное здание красного кирпича, – вспоминают о ней. – Если, бывало, спросят, где ты учишься, то ответишь: «В красной школе». Это здание сохранилось и по сей день – во дворах за администрацией Советского района Челябинска, с адресом – улица Борьбы, 28. Сейчас в нем располагается центральная детская школа искусств.

Ничего «простенького» в «красной школе» не было – она считалась одной из лучших в Челябинске и оказалась в числе трех первых школ, которые были преобразованы в школы-десятилетки, то есть давали полное среднее образование. Среди выпускников этой внешне непритязательной по современным меркам школы, между прочим, оказалось немалое число довольно известных в городе людей: доктора наук Наталья Тюрина, Виктор Васильев, Роберт Шрон; председатель Союза художников, фронтовик Михаил Комиссаров; председатель областного Фонда культуры и искусств Кирилл Шишов; хормейстер Валерий Стрельцов.

Дом на ул. Колющенко, 27 в Челябинске, где жила семья Синцовых

Учили детей педагоги классической «гимназической школы», начинавшие свой путь еще до революции. Среди них, к примеру, был талантливый педагог и художник Николай Русаков, который сыграл большую роль в судьбе самого знаменитого челябинского архитектора Евгения Александрова. Он учился с Олей Синцовой в одно время, сталкиваясь на шумных переменах.

В это же время и в одной параллели с ней учился в железнодорожной школе Георгий Полянцев, ее будущий муж.

«Думаю, что не ошибусь, если скажу: с Олей у Жоры какой-то особой, во всяком случае, заметной дружбы пока что не было, – вспоминает ее подруга Надежда Александровна Рудных.

– Мы просто все общались на переменах и иногда после уроков. С Олей мы учились в одном классе. Нет, мы не сидели за одной партой, у нее было место в правом ряду, так что я постоянно видела ее в профиль. Очень миловидная была девочка, хороший цвет лица, волосы заплетены в косы. Вот это запомнилось. А еще то, что Оля очень хорошо училась, хотя не была из тех, кого зовут «зубрилой». Впитывала знания, легко запоминала объяснения учителей, – словом, была способной…»

На выбор жизненной профессии она, скорее всего, настроилась еще в школе и готовилась к поступлению в Пермский, в те годы Молотовский медицинский институт. В 1936 году она подаст документы и выдержит вступительные экзамены.

Кстати, для студенческих 1930-х годов это достаточно редкий случай – поступить сразу после школы. Предпочтение отдавалось абитуриентам, которые уже попробовали жизнь на вкус, хлебнули лиха, чему-то научились, стояли на ногах. В правилах того времени – вербовка будущих студентов, определенная селекция, доминирование рабочих факультетов. В этом был свой резон: первый жизненный опыт отсекал людей случайных, в итоге, шли не за дипломом, а за профессией на всю жизнь. Поэтому сокурсники Ольги Синцовой могли быть и в два раза старше ее.

О.Г. Синцова, 1938 год

Стоит думать, что впечатления от Перми, которую в 1930-х годах упорно хотели переименовать в город Молотов, были яркими. Старая Пермь была крупным губернским городом со своим особым «административным» колоритом. Статус требовал многого – прежде всего, развития науки и культуры, «чтобы было чем удивить», и торговли, «чтобы было что купить». Улицы старой Перми были сплошь усыпаны магазинами и лавками. Неожиданно, то там, то здесь, кварталы прерывались полудикими скверами, мимо которых стучал по рельсам трамвай. Набережная Камы, само собой, была другой, чем сейчас, и тоже дышала вольно. Это был всего лишь берег, к которому приткнулось множество дебаркадеров, грузовых платформ и бессчетное количество лодок, катеров, пароходиков.

Поражал и Пермский классический университет. Когда-то он был единым целым, но в 1930 году прежние педагогический и медицинский факультеты стали самостоятельными институтами. В любом случае, Пермский (Молотовский) медицинский институт был один из старейших в России, с мощной образовательной базой, сложившейся еще с дореволюционных времен, со старой профессурой, которая составляла почти 80 процентов преподавательского состава. К сожалению, молох репрессий конца 1930-х годов не обойдет их стороной – некоторые из старых профессоров «исчезнут» на глазах у Оли Синцовой. Но то, что они вкладывали в головы студентам, она запомнит на всю жизнь:

«Деятельность врача есть дело служения, а не дело дохода… Он призван любовно обходиться с больным. Врач, не любящий своих пациентов, – что он такое? Холодный доктринер, любопытный расспрашиватель, шпион симптомов, рецептурный автомат… Нет таких «болезней», о которых говорят учебники и обыватели, есть только больные люди, и каждый из них болеет по-своему… Я должен почувствовать своего пациента, мне надо принять его в себя… взять его за руку, войти с ним вместе в его «жизненный дом» и вызвать в нем целительный подъем сил…»

В середине 1930-х годов медицинский институт имел шесть факультетов: лечебно-профилактический, санитарно-гигиенический, факультет охраны материнства и младенчества, химико-фармацевтический, заочный и рабфак. Ольга выбрала лечебный факультет, который считался более непредсказуемый «на выходе». Лечебный факультет формировал, прежде всего, профессиональный фундамент. В системе медицинского образования тех лет не было жесткой специализации врачей, как сегодня, – она еще только намечалась. С лечебного факультета в основном шли терапевтами и лишь потом переключались на специализацию.

На лечебном факультете учился еще один студент из Челябинска – Леонид Немытов, выпускник старейшей челябинской школы № 1, которому понравилась общительная и красивая землячка. Они стали встречаться – благо, Пермь располагала к любви. У студентов были свои места для свиданий: живописные пристани на берегу Камы, парк у санатория с тенистыми дорожками, изогнутыми садовыми лавочками и узорными беседками, или ближайший сад, парк культуры и отдыха, где кудрявые березки, черные ели да молодой лиственный кустарник приветливо встречали влюбленных.

Ольга Синцова и Леонид Немытов, 1939 год

Ольга и Леонид расписались в январе 1941 года. А вскоре уже радуются известию – у них будет ребенок.

Дочь Римма Немытова, 1945 год

Однако дальше все пошло по непредвиденному варианту – началась Великая Отечественная война. 25 июня 1941 года студенты получают диплом об окончании учебы, а уже буквально через неделю ребята, в том числе и Леонид, были призваны в армию и направлены на фронт.

Ольга Немытова с дипломом врача была направлена в небольшой поселок в Шадринском районе (тогда еще это Челябинская, а не Курганская область). Работала там врачом в здравпункте – «врачебном участке», как записано в ее личном листке по учету кадров. Лечила в основном детей, зачастую не прибегая к лекарствам, поскольку их просто не было. И уже сама в положении – ждала малыша. Рожать довелось поздней осенью. Для этого, взяв декретный отпуск, приехала к родным в Челябинск. У нее родилась девочка, которую назвали Римма.

Не известно, узнал ли, порадовался ли этому известию ее отец. В конце 1941 года Леонид Немытов оказался под Смоленском, где шли жестокие бои за Москву. А в апреле 1942 года Ольга Григорьевна получила на мужа похоронку. Ей сообщили, что ее муж военврач Леонид Михайлович Немытов геройски погиб, прикрыв от осколка своим телом раненого бойца, которому делал операцию.

В Челябинской школе № 1 по улице Красной, 59 о нем есть материалы в музее, а его имя выбито рядом с другими выпускниками, погибшими на войне, на стене памяти у монумента «Подвиг». В книге «Школа на Красной» сообщается:

«28 апреля 1942 года Леонид Михайлович Немытов, гвардии майор, начальник санитарной службы 49-го гвардейского стрелкового полка 16-й стрелковой дивизии во время бомбежки оперировал раненого. Операция близилась к концу, накладывались швы. Медицинский персонал разбежался, Леонид закончил операцию, и в это мгновение его смертельно ранило, а раненый остался жив. Похоронен в г. Велижа Смоленской области».

Ольга жила в Челябинске у родителей – вместе легче пережить военное лихолетье: помогало хозяйство, у маленькой Риммы всегда было молоко от своей коровы, да и под присмотром. Сразу же по приезду устроилась на работу врачом-терапевтом в медсанчасть завода им. Колющенко. В нынешнем понимании, это сложно назвать медсанчастью – до войны в деревянном здравпункте завода размещалось 10 терапевтических коек, а прием вели один врач и один фельдшер. В разгар войны, несмотря на все трудности, амбулаторию расширили, и она стала заводской поликлиникой; тогда же появился большой деревянный барак – стационар на 30 коек.

О.Г. Полянцева, 1957 год

Создание медсанчасти «пробивал» старший брат Георгия Полянцева Сергей, который возглавлял завод им. Колющенко. Именно он и порекомендовал Георгию, когда тот серьезно заболел брюшным тифом, показаться толковому врачу, недавно устроившемуся к ним. К удивлению Сергея Алексеевича, знакомить их не пришлось – бывшие одноклассники.

Кстати, во время осмотра Георгий постеснялся говорить о своих проблемах и скрыл некоторые симптомы болезни от молодой и красивой одноклассницы, в связи с чем оценить его фактическое состояние и поставить точный диагноз она смогла не сразу.

Болезнь отступила, однако они уже не прекращали отношений. В победном 1945 году, 13 января, Ольга и Георгий поженились.

Ольга Григорьевна и Георгий Алексеевич Полянцевы, 1947 год

А следующей весной семья отправилась в Тульскую область, в город Сталиногорск (Новомосковск), где Георгию Алексеевичу надлежало монтировать оборудование на восстанавливаемой электростанции.

Осень-зима 1946 года окажется самой тяжелой. От дифтерии, распространенного детского заболевания того времени, умерла пятилетняя дочь Римма. Девочку, возможно, удалось бы спасти, но слишком поздно удалось привезти из Москвы вакцину. От нахлынувшего горя спасала работа. Ольга Григорьевна буквально пропадала в амбулатории заводской больницы, где работала врачом-терапевтом. Георгий Алексеевич также с утра до вечера был занят монтажом оборудования электростанции. Пережить потерю ребенка помогло еще и то, что Ольга Григорьевна была в положении – 2 марта 1947 года в семье родился сын Владимир.

Полянцевы с сыном Владимиром, 1947 год

Из Сталиногорска семья, вслед за назначениями Георгия Алексеевича, переберется сначала в городок Алексин, что также неподалеку от Тулы, а затем в старинный русский город Ярославль, основанный более тысячи лет назад. Здесь Ольга Григорьевна возглавит здравпункт при Ярославской ТЭЦ.

Коренная челябинка, она, как ни странно, прикипела к Ярославлю – городу, в котором церковных куполов, по образному выражению, было не меньше, чем жителей. Овеянный древностью, он утопал в зелени, а из окон дома на набережной, где жили Полянцевы, была видна полноводная Волга. Здесь же, на набережной, располагался единственный на то время ярославский роддом – в нем в 1951 году появился на свет младший сын Полянцевых Олег…

Ольга не хотела уезжать, но Георгий рвался на Урал. И когда получил назначение на строительство Магнитогорской ТЭЦ, пришлось вновь собирать вещи. В легендарной Магнитке Ольга Григорьевна в течение пяти лет будет работать старшим ординатором 4-го больнично-поликлинического объединения.

Поворотным станет 1957 год – Георгия Алексеевича пригласят в аппарат совнархоза в Челябинск, а в трудовой книжке Ольги Григорьевны, накануне сорокалетия, появится новая запись: «врач-терапевт 1-й дорожной больницы Челябинска»…

Челябинская дорожная больница – больница с историей, причем, весьма серьезной. Начало железнодорожной медицине на Урале и в Сибири положил Транссиб. Также изначально ей был присущ «корпоративный дух» – руководство медицинской службой железных дорог осуществляло министерство путей сообщения, а в управлениях дорог появились медицинские части, возглавляемые старшим дорожным врачом. В обязанности медиков входило, главным образом, освидетельствование рабочих, имевших отношение к движению поездов, а также санитарный надзор.

В Челябинске, между тем, развитие железнодорожной медицины пошло несколько по иному сценарию. Всему виной стал огромный переселенческий пункт, на территории которого в 1900 году в деревянном бараке был открыт первый приемный покой. В разгар столыпинского переселения здесь был уже целый комплекс из 6 бараков. Дорожная больница, таким образом, в первую очередь работала на нужды Переселенки, а затем уже на железную дорогу.

Кстати, больница не бедствовала – ни тогда, ни сейчас. «Дорога на лечение людей средств не жалела», – это будет звучать во многих воспоминаниях. Как указывал в материалах по ее истории бывший председатель совета музея больницы И.Герчиков, «по официальным отчетам на лечение одного больного железнодорожника в те времена затрачивалось около пяти казенных рублей, а обслуживание на дому вел фельдшер».

Большая медицинская история начнется уже после революции. Именно Челябинская дорожная больница в начале 1920-х годов оказалась на острие борьбы с эпидемиями тифа, холеры, малярии и приобрела в этом колоссальный опыт. В 1927 году разрозненные подразделения Переселенческой и ведомственной дорожной больницы были официально объединены. «Штат объединенной больницы станции Челябинск представляли 4 терапевта, 2 хирурга и зубной врач. В амбулатории велся общий прием взрослых и детей. Должности невропатолога, отоларинголога и окулиста совмещали врачи из города».

Спустя три десятилетия Ольга Григорьевна, устраиваясь на работу, увидела уже совершенно иную больницу. Еще в 1940 году в Челябинске появилось величественное здание с колоннами и скульптурами на улице Цвиллинга – крупнейшая по тем временам Центральная поликлиника станции Челябинск. Здание выстроили всего за год, ускоренными темпами. Ветераны вспоминали, что когда построили этот корпус больницы, многие просто восхищались – ни у кого из медиков, даже при крупных заводах, подобного не было.

Челябинская железнодорожная больница № 1

Достаточно размашистым почерком велось строительство и в 1950-е годы. В районе близ вокзала для больницы уже не хватало места, и ей выделили большой участок на улице Доватора, где в 1954 году был выстроен первый корпус. Дорожная больница, соответственно, разделилась, «рассчиталась» на первую и вторую, где были сконцентрированы все хирургические отделения.

Ольга Григорьевна оставалась в 1-й дорожной больнице – как раз по своему терапевтическому профилю. Здесь тоже было, чему поучиться. Научный импульс в развитии больницы был дан эвакуированным в годы Великой Отечественной войны Киевским медицинским институтом, на базе которого возник Челябинский мединститут. В дорожной больнице появилась кафедра госпитальной терапии, а следом больница стала консультативно-методическим центром всей Южно-Уральской железной дороги. Кроме того, она оставалась базовой для прохождения интернатуры выпускниками медицинских вузов. Сотрудники кафедр, кроме обучения студентов, участвовали в повседневной работе больницы. Для людей науки это было тоже полезно – не позволяло им целиком уйти в теорию.

«Вообще, ученые работали с дорожной больницей на всех этапах ее развития, – рассказывает Вера Алексеевна Груздева, преемница О.Г.Полянцевой на должности заместителя главного врача по лечебной части. – В годы войны – это профессура находящегося в Челябинске в эвакуации Киевского медицинского института. Поэтому в музее дорожной больницы висят портреты выдающихся хирургов: Гуткина, Пельцвергера, Преображенского. С дорожной больницы началась деятельность Даниила Александровича Глубокова, который очень много сделал для развития нашего здравоохранения. Это – профессор, ректор Челябинского государственного медицинского института. Так что связь науки и врачебной практики всегда была очень тесной…»

О.Г.Полянцева в должности врача-терапевта проработает год, а в 1958 году будет назначена заведующим терапевтическим отделением поликлиники 1-й дорожной больницы…

В Челябинске время семьи Полянцевых быстро перетекло в рабочее и житейское русло, словно и не было десятилетия переездов. Это хорошо чувствуется по воспоминаниям одноклассницы и подруги О.Г.Полянцевой Надежды Александровны Рудных, выпускницы Челябинского педагогического института, работавшей учителем химии в железнодорожной школе № 121, что на улице Свободы, 82.

«Как-то однажды сижу на перемене в учительской и вижу: к нашему завучу пришел родитель. Слышу, говорит:

– Меня перевели на новое место работы в совнархоз, дают квартиру, это недалеко от вашей школы. Нельзя ли устроить к вам в четвертый класс моего старшего сына?

Он говорит, а я прислушиваюсь: голос очень уж знакомый. Мужчина повернулся, и я вижу: так это Жора Полянцев! И он меня, конечно, сразу узнал. Помню, мы даже обнялись.

Прошло немного времени, и я решила посмотреть на сына Жоры и Оли (о том, что он женился на ней, он мне при первой встрече рассказал). Зашла в класс и тихо говорю учителю Анне Матвеевне Соколовой:

– Я хотела бы взглянуть у вас на одного мальчика.

Она меня подвела. Вижу – сидит мальчик в белой рубашонке.

– Вот это и есть Полянцев.

– Здравствуй, Вова, – говорю ему. – Так вот ты какой. А я в одном классе с твоими папой и мамой когда-то училась…»

Сами подруги встретятся чуть позже – в больнице:

«Однажды, заболев, я пришла в железнодорожную больницу.

Заняла очередь, сижу возле кабинета врача. Чувствовала себя неважно, сидела понурившись. И вдруг вижу: на меня белый халат надвигается. Подняла глаза, а это Оля.

– Так вот ты где! – говорит, точно мы вчера с нею расстались. А я ей:

– Видишь – болею…

– Пойдем ко мне в кабинет, – подымает меня. – Я тебя сама посмотрю».

Вот так и возобновились их дружеские отношения. Надежда Александровна записала адрес Ольги Григорьевны и, выздоровев, зашла в гости.

«К Полянцевым я пришла, когда уже поправилась. Зашла вечером. Проводила мужа в вечернюю смену и отправилась. Сидим мы, прошлое вспоминаем, рассказываем, как у каждой жизнь повернулась, чай пьем, торт едим. И тут слышу: под столом вроде кто-то возится. Удивилась: кто там может быть? Глянула: маленький мальчик играет. Вот так я впервые увидела уже второго их сына, Олежку. Ему было лет шесть.

С той поры мы стали часто встречаться и окончательно подружились. Своим человеком в этом доме стал и мой муж Владимир Андреевич. Правда, мы звали друг друга по именам: Жора, Володя, Надя, Оля…»

Имя-отчество оставалось для рабочих будней, которые с каждым годом становились все насыщенней. Челябинская дорожная больница не была – да и не могла быть! – тихой гаванью. Например, активно «мешали» все те же строители. В 1960 году вышло в свет Постановление ЦК КПСС и Совета министров «О мерах по дальнейшему улучшению медицинского обслуживания и охраны здоровья населения СССР», на основании которого было принято решение «за счет директорского фонда начальника дороги пристроить к основному зданию поликлиники помещение для стационаров». Работа быстро закипела.

«В 1963 году новый пристрой вошел в эксплуатацию, в нем было открыто в том числе два терапевтических отделения на 130 коек. Поликлиника, освобожденная от стационаров, была капитально отремонтирована, оснащена дополнительным новым медицинским оборудованием и стала развивать специализированную помощь».

Стоит думать, что Ольга Григорьевна, как заведующая терапевтическим отделением поликлиники, немало надышалась строительной пыли. Но основной пласт ее организационной работы, естественно, был связан с врачебным делом.

Об объемах работы можно судить по цифрам. В начале 1960-х годов в дорожной больнице 280 врачей. Поликлиническое отделение обслуживало около 120 тысяч человек, обеспечивало 3400 посещений в день. В поликлинике велся прием по 38 врачебным специальностям. Так что это было крупное учреждение здравоохранения.

О.Г.Полянцева попала в своего рода «переломную эпоху». На рубеже 1950-60-х годов в сторону, словно в тень, уходила участковая служба, хотя врачи по-прежнему вели обслуживание на дому, наблюдая больных по принципу преемственности: от стационаров и с амбулаторного приема. На первую роль выдвигался производственный принцип обслуживания железнодорожников – с ростом производственных участков и количеством занятых на них врачей. Все это требовало новой координации действий.

В практику тех лет входит создание комиссионных бригад врачей-специалистов, выезжавших на участки по всей ЮУЖД. Челябинская дорожная больница являлась головной и имела еще семь «отделенческих больниц», или участков. Самые крупные были в Златоусте, Кургане, Петропавловске, Оренбурге. Челябинские врачи, в том числе и О.Г.Полянцева, не раз выезжали в отделения для оказания методической помощи или для участия в практических мероприятиях.

«Вся работа врачебных бригад направлена на выявление причин, способствующих заболеваемости, и на их устранение. Одними из причин, влияющих на состояние заболеваемости и травматизма, являются: 1) недисциплинированность в быту, злоупотребление алкоголем, 2) нерешенные вопросы на предприятиях с тепловым режимом в цехах, 3) нерешенные вопросы с улучшением общественного питания: на железнодорожном узле нет диетстоловой, локомотивные бригады плохо обеспечиваются питанием на пунктах отдыха, нет или не работают санитарные узлы. На состояние заболеваемости влияют и недостатки в диспансерном наблюдении, недостаточная эффективность оздоровительных мероприятий».

Это выписка из доклада главного врача 1-й дорожной больницы О.Д.Шильниковой, под чьим началом и работала О.Г.Полянцева.

В истории челябинской медицины имя Ольги Дмитриевны Шильниковой можно назвать легендарным. Она пришла на работу в больницу станции Челябинск в далеком 1931 году. В музее больницы сохранилась ее довоенная фотография: «у нее не то мальчишеская, не то мужская стрижка, и одета она в форменный китель железнодорожника, при погонах, что в то время носили».

«У этой женщины был сильный и властный характер, – вспоминает В.А.Груздева. – Впрочем, эти черты удивительным образом сочетались, когда нужно, с добротой и сердечностью. Утром Ольга Дмитриевна могла устроить разнос, а вечером спросит: «Ну, как ты, может, чем-то могу тебе помочь?» Авторитет у главврача был так высок, что больные нередко так и говорили: «Что-то мне не можется, пойду к Шильниковой». А всего Ольга Дмитриевна проработала в 1-й дорожной больнице 42 года, из них была главврачом 26 лет. Она ушла на пенсию в 71 год…»

Именно О.Д.Шильникова 10 октября 1961 года сделает Ольгу Григорьевну Полянцеву своей «правой рукой», подписав соответствующий приказ:

«Зав. терапевтическим отделением поликлиники Полянцеву О.Г. назначить временно исполняющей обязанности заместителя начальника больницы по лечебной части с выплатой разницы в заработной плате с 9-го октября 1961 года…»

«Нет ничего более постоянного, чем временное»: в должности заместителя главврача по лечебной части Ольга Григорьевна проработает 18 лет – до апреля 1979 года. Эту должность в больнице долго называли по-военному: «начмед» – начальник по медицине. Если провести параллель с производством, то главврач приравнивался к директору завода, а «начмед» – к главному инженеру.

Утренняя оперативка у начмеда О.Г. Полянцевой

Как рассказывает В.А.Груздева, Ольга Григорьевна Полянцева руководила лечебной работой в стационарных отделениях: как в терапевтическом, так и в хирургическом корпусах. Делала обходы больных совместно с главной медсестрой. Спрашивала о том, довольны ли они лечением, уходом, питанием. С врачами проводила совещания, давала установки, инструктировала, знакомила с циркулярами. Раз в месяц проводился медсовет. Также ей приходилось следить за наличием в больничной аптеке лекарств и даже заниматься изданием сборников научных трудов.

«Я как-то спросила Ольгу Григорьевну: «А как вам работалось с главврачом Шильниковой? Наверное, было нелегко?» Отвечает: «Нет. Конфликтов не было». Они были совершенно разные, одна – жесткая, а другая… Словом, как два полюса. И отлично срабатывались, дополняли друг друга…»

Интересную деталь подметит доктор медицинских наук, профессор, будущий руководитель кафедры госпитальной терапии Анатолий Сергеевич Празднов:

«Ольгу Григорьевну я, конечно, хорошо помню. Прекрасный человек. У нее всегда был полный контакт с коллективом. Потому что ее всегда отличала душевная теплота. Умела она найти подход и к своему начальнику – главврачу. А это, уверяю вас, был очень сложный человек (вариант Маргарет Тэтчер)».

Листаем трудовую книжку О.Г.Полянцевой и поражаемся – трудно у кого-либо найти столько поощрений и благодарностей – «за образцовую постановку работы», «за чуткое и добросовестное отношение к больным», «за добросовестное отношение к выполнению обязанностей», «за проявленную энергию в деле лечения больных», «за улучшение качества медицинского обслуживания». Не поленились, посчитали: 56 подобных записей!

Ольга Григорьевна была награждена ведомственными наградами: Почетный железнодорожник, отличник здравоохранения. Как рассказывает В.А.Груздева, в 1994 году, когда к 60-летию Дорожной больницы вышел буклет, в нем был помещен ее портрет.

«Внешне это была очень красивая женщина, ее отличало какое-то благородство, на нее было приятно посмотреть. Всегда была со вкусом одета. И еще должна отметить: я не знаю человека, кого бы она обидела. Никогда не повышала голоса на подчиненных. Всегда была исключительно доброжелательна. Да и больные к ней всегда доверчиво тянулись со своими бедами…»

Читать дальше

Вепрев О.В., Лютов В.В., Полянцев О.Г. Полянцевы: История семьи. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 2018.