То, что зола и шлак могут быть хорошим сырьем и иметь свою «товарную стоимость», не было особым секретом. Другой разговор, что до отходов производства в советской системе координат просто не доходили руки, и они оставались на десятилетия «накопленным экологическим ущербом». По признанию О.Г.Полянцева, он буквально загорелся этой темой – превратить отходы в доходы – сотни миллионов тонн по всей стране! К тому же он был не одинок: в этом направлении действовало, например, московское научно-производственное объединение «Ресурс», где О.Г.Полянцеву даже предложили работу, но он отказался.

Выгоду от сотрудничества Олег Георгиевич оценил сразу: через МНПО «Ресурс» открывался доступ к технологиям переработки шлакоотвалов, «под руками» оказались заводы по производству нужного оборудования. А в Челябинске – под ногами – сырье для стройиндустрии. В итоге решено было организовать совместное предприятие на базе Челябинской ТЭЦ-2. Вот только с должности заместителя главного инженера Полянцеву придется уйти.

Психологически это было достаточно тяжело. Одно дело, когда ты – большой руководитель, начальник цеха, заместитель главного инженера. Вокруг тебя крутится все производство, ты всегда в центре событий. И совершенно другое – когда ты словно в стороне: вроде бы и на станции, и в то же время лишь единицы понимают, чем ты занимаешься…

Кооператив по производству шлакоблоков дался не сразу. Решили присмотреться к опыту других – О.Г.Полянцев специально поехал на Южноуральскую ГРЭС, где подобное производство уже было начато. Встретился с председателем кооператива, который первым делом спросил: сколько раз прочитан закон о кооперации? Затем посоветовал прочитать закон не один, а пять раз – лишь после этого получится понять, где можно заработать деньги. Уже тогда О.Г.Полянцев почувствовал, что законодательство в России – видимо, в силу многовековой традиции – строится по «дырочной технологии»: в каждом законе есть лазейки, сквозь которые просачивается неплохой доход.

Впрочем, законодательство – это лишь часть проблемы. Поначалу «кооперативные шлакоблоки» были не слишком высокого качества, хотя вполне устраивали рабочих станции в строительстве садовых домиков и гаражей – благо, стройматериал отпускался «своим» по низкой цене. Нужна была красивая идея, которая технологически решала бы проблему низкой связываемости материалов в геометрии шлакоблока. Она пришла – откуда не ждали…

«Однажды ко мне в кабинет вошел человек, практически мой ровесник, которому было тридцать с небольшим, – Ирек Абударович Галеев, – рассказывает О.Г.Полянцев. – Бывший летчик, он решил оставить небо по той же причине, что и я – станцию: нужно было зарабатывать деньги, кормить семью. Идея, с которой он пришел, была простая и гениальная. Зола, которая остается после угля, не технологична из-за своих малых размеров, поэтому на производство золоблока уходило слишком много цемента, что невыгодно. Ирек предложил использовать в качестве добавки отходы металлургического производства – так называемую «пушенку», известь, которую комбинаты также складывали в отвалы. При смешении и дальнейшем производстве сцепление с «пушенкой» проходило на межмолекулярном уровне, в разы повышая прочность изделий и снижая расход цемента».

Проект был успешно реализован. В итоге Челябинская ТЭЦ2 получила возможность утилизировать свои сбросы, рекультивировать отвалы, а город получил новое предприятие стройиндустрии – завод «Афина». Позднее И.А.Галеев, развивая свой бизнес, поставит еще несколько подобных заводов – в основном, в соседнем Казахстане.

«В те годы не просто на наших глазах, но и при нашем участии стал постепенно формироваться рынок, – говорит О.Г.Полянцев. – Конечно, на первых порах дикий, дурной. Многое можно было, несомненно, сделать иначе: умно и правильно, будь на то государственная воля. Вот только страну сначала предавали, потом пропивали. Хотя какой прок об этом теперь говорить…»

В начале 1990-х годов он рука об руку работает с братом Владимиром Георгиевичем – при станции было создано несколько частных предприятий. Расширилась и география работ: в жизни Полянцевых, например, появилась удивительная по природной красоте горнозаводская Сатка и производственные площадки Бакальского рудоуправления.

«Проработав первый месяц в качестве заместителя у брата, я пришел на оперативку и услышал, как Владимир требует от всех руководителей держать ответ, чем они занимались, какие деньги «внесли в кассу» фирмы. Дошла очередь до меня – я тогда занимался капитальным строительством объектов в районе Бакала и Сатки, деньги лишь тратил.

– Моя задача – развивать производство, а это всегда затратно, – горячился я. – Неужели я еще и зарабатывать должен?

– А ты как думал!

Он был абсолютно прав. В итоге пришлось раскручивать дополнительные работы и услуги – рынок есть рынок, и благодушия он не прощает. Каждый работник должен вносить свою лепту в виде денежных знаков в копилку предприятия…»

Небольшие частные предприятия, хотя и давали объемы работ и приличную зарплату, все же не отвечали настроению и амбициям. О.Г.Полянцев признавался, что в определенный момент ему стало скучно. Действительно, управляться с делами за полдня… Его тянуло на больший масштаб, на иную загрузку. Поэтому в 1993 году, получив приглашение от генерального директора акционерного общества «Уралспецэнерго» Евгения Ираклиевича Иванова перейти в его фирму главным инженером, он охотно принял его.

«Уралспецэнерго» было мощным предприятием на тот момент, которое специализировалось на ремонтах. Свою деятельность оно осуществляло в девяти энергосистемах: в Челябинске, Оренбурге, Свердловске, Перми, Кургане, Татарии и Башкирии, Удмуртии и Мари-Эл. У компании было открыто 60 постоянно действующих территориальных участков со своим персоналом, поэтому новому главному инженеру приходилось много бывать непосредственно на производстве – спидометр машины накручивал до 120 тысяч километров пробега в год.

Сам Евгений Ираклиевич Иванов – уникальный руководитель, прошедший путь от рядового специалиста до главного инженера. Он одним из первых, еще в конце 1980-х годов, «увел» ремонтную службу в отдельное предприятие, в кооператив. Его акционерное общество сложилось, когда еще даже не было соответствующего закона – это одно из первых АО на Южном Урале.

Работать с Е.И.Ивановым было интересно и легко. Он давал определенный карт-бланш каждому, кто «закрывал» тот или иной участок работ, но и отслеживал каждый шаг. Мотивировала людей и гениально выстроенная система заработной платы. Так, за единицу была взята зарплата директора; для других специалистов шли коэффициенты: 0,9, 0,8 и так далее. Ежемесячно бухгалтерия готовила расчеты, где переменной величиной был «приработок» – часть прибыли, которую можно было «потратить на себя». Она и расписывалась, согласно коэффициентам. Это был достаточно честный подход в столь «щепетильном» вопросе.

«В «Уралспецэнерго» мне предложили работу главным инженером, и, честно признаюсь, это было очень масштабно, – рассказывает Олег Георгиевич. – Почему был приглашен, вскоре понял. Иванову требовался опытный производственник. Суть в том, что компания несколько отошла от своей первоначальной специализации: ремонта высотных сооружений, таких, как градирни, дымовые трубы, газоходы. Евгений Ираклиевич поставил серьезную задачу: вернуться на рынок высокотехнологичных работ – туда, где и доходы выше, и специфика такова, что не каждый эту работу может выполнить. Потребовалось больше года, чтобы убедить прежних заказчиков в своих компетенциях и принципиально развернуть ситуацию».

Тем не менее, в 1998 году О.Г.Полянцев оставит «Уралспецэнерго», почувствовав определенное охлаждение руководства к своим же проектам. Вообще, этот год, встряхнувший россиян очередным дефолтом, оказался очень сложным. О.Г.Полянцеву – 47 лет, и он снова на перепутье.

Пришел к В.П.Воронину, который к этому времени стал генеральным директором «Челябэнерго», и предложил свои услуги снова поработать на одном из предприятий энергетики. Отказываться от такого опытного руководителя и специалиста, естественно, было неразумно, однако и подыскать ему немедля подходящую должность В.П.Воронин не мог.

Воронин Вячеслав Павлович

В итоге попросил О.Г.Полянцева на время поработать заместителем главного инженера в «Челябэнергоспецремонте», поручив все формальности перехода главному инженеру «Челябэнерго» Виктору Павловичу Махортову и его заместителю Виктору Николаевичу Тихановскому.

«Конечно, я понимал, что это не мой уровень, но нужно выждать ситуацию. Я отвел себе ровно полгода на работу на этом предприятии, – вспоминает О.Г.Полянцев. – Бог мой, что это была за контора! «Придворная лавка», в которую закачивали деньги, не получая при этом особой отдачи. Было такое впечатление, что этот «колхоз» застрял где-то в начале 1980-х годов. Обязательства перед заказчиками срывались, в организации ремонтных работ – неразбериха, даже транспорт отправляли куда попало. Помню, я пришел к Н.М.Щапину с одним единственным вопросом: «Что вы с людьми делаете?»

– Ты бы подостыл немного, Олег Георгиевич, – ответил он. – Знаю, что все упирается в людей. Вот ты и давай…»

«Челябэнергоспецремонт» специализировался на ремонте инженерных коммуникаций, поэтому О.Г.Полянцеву определили в качестве стратегического партнера и заказчика Челябинские тепловые сети. В ту пору ЧТС возглавлял Евгений Александрович Глазков, опытнейший человек, много лет проработавший в энергетике. На тот момент в связи с возрастом он готовил себе смену и уже присмотрел талантливого руководителя, организатора. Им оказался Сергей Вернерович Шаль, будущий вице-губернатор Челябинской области.

Но основной контакт – с главным инженером ЧТС Рудилом Гумировичем Ахметовым.

«Мы были знакомы еще по работе на ТЭЦ-2, где Рудил был инженером по регулированию – одна из самых квалифицированных работ на станции. Это яркий и своеобразный человек, который не мог терпеть невыполненных обязательств. Если не сделал то, что обещал – все: ты для него злейший враг. Когда я пришел к нему как «руководящий работник «Челябэнергоспецремонта», он разве что у виска не покрутил:

– Зачем ты туда пошел, тебе больше делать нечего? Они же ни одного обязательства нормально выполнить не могут… Мне стоило большого труда его убедить – под свое имя – дать нашему предприятию пакет заказов».

Следующие шаги были очевидны. По каждой ремонтируемой теплотрассе были составлены четкие графики работ, от которых не отступали ни на шаг. Олег Георгиевич настоял на изменении в заработной плате, «привязав» ее к объему выполненных работ. «Копейка с каждого «закрытого» рубля мотивировала лучше любых слов – удалось «сбить ребят» в одну команду. Да, они пропадали на объектах с утра до вечера, но и карман был полон.

Между тем, отведенные полгода жизни на «Челябэнергоспецремонт» подходили к концу, а серьезного предложения от руководства Челябинской энергосистемы так и не поступало. Олег Георгиевич начал готовить себя к «свободному плаванию».

«Еще в середине 1990-х годов у меня сложились хорошие отношения с руководством знаменитого Верхне-Салдинского производственного объединения «Ависма», крупнейшим производителем титана для авиакосмической отрасли. Приехал в Салду, рассказал, что собираюсь создавать свою компанию, и мне нужны объемы работ. Результат превысил мои ожидания: пакет заказов для будущей фирмы был сформирован и в Верхней Салде, и в Березниках, где располагался титаномагниевый комбинат. Вот только самой фирмы не получилось, и пришлось извиниться…»

В конце октября 1998 года ему позвонил Николай Михайлович Щапин, сказал, что нужно встретиться, еще раз все обсудить, прежде чем принимать поворотное решение.

«Он жил в доме на улице Коммуны. День был пасмурным, холодным, моросил мелкий дождь. Я пришел, позвонил в дверь – никто не отвечает. Походил по двору. Вернулся к себе и сделал звонок:

– Можно Николая Михайловича?

– Его нет.

– А когда будет?

– Мы не знаем, будет ли он вообще…

Этот странный ответ меня смутил. Позвонил Воронину и от него узнал, что накануне в пятницу вечером, когда Николай Михайлович возвращался домой, на него напали в собственном подъезде между этажами. Умер он уже в больнице.

Для всех нас это была серьезная утрата и еще одно напоминание, что счастье жизни может оборваться в один момент…»

Кстати, подобные чувства Олег Георгиевич испытает однажды за границей, куда он поехал вместе с женой – отдохнуть. В Арабских Эмиратах они попали в парк, где были «американские горки». Он решил прокатиться. Когда «падал» с вершины вниз, то в этот момент и пришла в голову мысль: «Зачем мне риск, зачем все это надо? Я же нужен семье».

Еще в начале 1990-х годов он установил для себя планку с точки зрения финансового благополучия и карьеры. Гнаться за большими деньгами, по головам, оставляя после себя «мерзость запустения» и рискуя получить пулю от других «гонщиков», – нет, это не его. «Я хочу, чтобы мои дети выросли при живом отце». А в гробу, как известно, карманов нет…

«В январе 1999 года, сразу после новогодних праздников, мне позвонила секретарь В.П.Воронина и сообщила, что Вячеслав Павлович хотел бы встретиться.

– Есть предложение для тебя. Нужно возглавить Челябинскую ТЭЦ-1.

– И сколько времени на раздумье?

– До завтра.

Я пришел домой, посоветовался с женой Надеждой – решили, что этот вариант лучше, чем вновь мотаться по городам и весям, собирая заказы. На другой же день дал положительный ответ».

Коллектив Челябинской ТЭЦ-1, 1999 год

Между тем, опыт рыночных времен не прошел бесследно. Как образно пояснял Олег Георгиевич, он стал смотреть на станцию другими глазами. ТЭЦ представлялась ему старинным средневековым замком, окруженным рвом с водой. По мосту люди каждое утро приходят в замок, там что-то свершают, а вечером возвращаются назад. Они не видят, что творится вокруг, за стенами, не связывают эти две жизни воедино, и это не их вина, а специфика работы.

Насчет «старинности» – как раз это и было особенно заметно со стороны. О.Г.Полянцев помнил, как отцу, давно вышедшему на пенсию, прежний директор Г.А.Левартовский, выходец из электроцеха отцовской ТЭЦ-2, устроил экскурсию по станции. Георгий Алексеевич прошел по цехам своей молодости, а затем сказал:

– Такое ощущение, словно я встретился с родственником, которого давным-давно не видел. Вот только родственник – старый и очень больной…

Никаких иллюзий насчет ТЭЦ-1 у О.Г.Полянцева не было – станция в тяжелом положении, и «пахать придется по-черному». Спасало то, что Геннадий Александрович Левартовский и Валерий Федорович Пантелеев оставили после себя сильный, сплоченный, профессиональный коллектив, которым по технике дирижировал главный инженер Виктор Владимирович Коновалов, позднее возглавивший ЧГРЭС. Опорой был и Владимир Михайлович Заморин, профессионал высочайшего класса и глубоко порядочный человек, ставший символом ЧТЭЦ-1

Директора ЧТЭЦ-1: В.Ф. Пантелеев, О.Г. Полянцев, Ю.Г. Фанин, Г.А. Левартовский, В.М. Заморин, 2016 год

– Считаю, что я должен на страницах этой книги назвать тех, кто составил важную часть моей профессиональной жизни и многое сделал для Челябинской ТЭЦ-1, – говорит Олег Георгиевич. – Это А.С.Баранов, Р.А.Сафиулин, И.Я.Никульникова, Г.С.Раимова, Е.М.Леонов, А.А.Порошин, А.Г.Хохлов, А.И.Кузнецов, Р.Н.Газетдинов, А.С.Акимов, С.С.Мисилов, В.С.Фадеев, Е.Г.Ефимова, Л.А.Копкаева, В.П.Яковлев, Н.Г.Мейке, В.И.Гаев, П.А.Пичугов, А.Л.Колесников, А.Ф.Николаева, Ф.А.Климов, И.А.Смольникова, А.Н.Радыгин, А.Г.Звягин, В.Н.Лысов, А.Н.Никишина, А.В.Патракова, Л.Г.Глущенко, А.Л.Черепанов, Ю.В.Кучерюк, Е.А.Дозорцева, О.М.Мерзлова, Е.В.Бабушкина, Л.И.Звягина и другие.

Кроме внутренних резервов, была поддержка извне – прежде всего, со стороны коллег, директоров станций.

«У нас сложились добрые дружеские отношения, – рассказывает О.Г.Полянцев. – Обычно мы собирались раз в месяц в свободной обстановке, на отдыхе. Возник своего рода «директорский клуб»: директор ЧТС Сергей Маратович Лобанов, директор ТЭЦ-2 Михаил Александрович Шабалин, директор ТЭЦ-3 Валерий Васильевич Емельянов, директор ЧГРЭС Михаил Павлович Сухарев, директор Аргаяшской ТЭЦ Иван Владимирович Мещеряков, директор Южноуральской ГРЭС Сергей Павлович Жевтяк (кстати, наши отцы в свое время тоже были директорами: один – ЧТЭЦ-2, другой – ЮУГРЭС, и хорошо знали друг друга), Сергей Павлович Суворов. Общаясь друг с другом, мы чувствовали главное – уверенность в том, что в сложной ситуации каждый придет друг другу на помощь.

Силу этого реального содружества мне довелось испытать. Однажды в выходной день у меня на станции произошла серьезная авария: хлопок в топке котла – и взрывной волной выбило все стекла в здании водогрейной котельной. К счастью, никто из персонала не пострадал. Но за окном – мороз под минус тридцать, и температура с каждой минутой внутри цеха падает. Самое страшное – заморозить цех. Я позвонил всем директорам. Несмотря на выходной день, они, без каких-либо условий, направили на ТЭЦ-1 свои бригады со всем необходимым инструментом, уточнив детали: сколько человек нужно, куда и когда направить и что собрать для устранения аварии…»

О.Г. Полянцев в директорском кабинете, 2006 год

Естественно, на «директорском клубе» О.Г.Полянцев делился мыслями насчет перспектив развития Челябинской ТЭЦ-1. Очевидным было главное – станция устарела и физически, и морально, как бы ее ни ремонтировали, ни «вылизывали». Хотя, к слову, в полный порядок ТЭЦ-1 привели к 2004 году, но это не решало сути проблемы – преодолеть сезонные провалы в загрузке.

«Нужна была новая станция – практически, с чистого листа, – рассказывает О.Г.Полянцев. – Тогда и появился очередной проект новой станции на месте брызгательного бассейна. В эти годы моей главной опорой стал заместитель по капитальному строительству Владимир Михайлович Заморин, блестящий инженер, с которым мы и начали колесить по стране в поисках турбин малой мощности. Были сделаны серьезные расчеты в новейших инженерных компьютерных программах – на этом этапе подключилась молодежь. В итоге появился дельный, обоснованный проект реконструкции ТЭЦ-1. Расчеты делали начальник планово-экономического отдела Рустам Сафиуллин и Сергей Полянцев».

Этот проект будет отложен по причинам, которые не зависели ни от руководства станции, ни от руководства «Челябэнерго» в целом. Россия входила в самую большую инфраструктурную реформу – реформу РАО ЕЭС – единой энергетической системы страны.

Реформу российской энергетики сегодня оценивать сложно и, наверное, преждевременно – слишком мал исторический отрезок, на котором произошли эти события. Можно лишь осторожно заметить, что в целом идея была правильной: разделить генерацию и сети и тем самым мотивировать инвесторов вкладывать средства. Вот только в ходе реформ «за боротом» оказалось, например, отечественное энергетическое машиностроение. Мало привлекали инвесторов и тепловые сети, которые были сброшены на плечи регионов и муниципалитетов. Вообще, это направление – теплоснабжение городов – в ходе реформы практически не прорабатывалось. Здесь был сложный перекресток разных бизнес-интересов: энергетиков, местного предпринимательства, властей и жителей.

Тем не менее, по словам О.Г.Полянцева, Челябинск оказался одним из немногих крупных городов, который оказался максимально готов к реформе в самой уязвимой ее части. Еще в середине 1980-х годов здесь осознали, что тепловые сети – это не «шнурки, разбросанные по городу». Уже тогда была принята программа по модернизации тепловых сетей и методичной – по 10 и более километров в год – замене магистральных теплотрасс. Большую роль сыграли в этом те же Е.А.Глазков и Р.Г.Ахметов – директор и главный инженер Челябинских тепловых сетей. Например, они настояли, чтобы почти с каждой камеры теплотрассы делался отвод в ливневку на случай прорыва труб. Раньше в таких ситуациях трубы лежали в теплой воде и гнили на глазах, а город терял более двух тысяч кубов воды в час – только с одной ТЭЦ-2. Челябинцам нужно отдать должное – даже в трудные 1990-е годы программа модернизации теплосетей не сворачивалась.

Реформа энергетики, естественно, коснулась каждой станции – прежде всего, в части оптимизации расходов.

«В первый период моего директорства у нашей ТЭЦ было очень большое хозяйство, – вспоминает Олег Георгиевич. – Кроме станции, за ней числился еще ЖЭК, две базы отдыха, Дворец культуры, детсад, профилакторий, стадион. На ТЭЦ-1 работала почти тысяча человек. У станции были свои ремонтники, строители, механики – она вполне могла существовать автономно. Другой разговор, что в рыночных условиях экономически это нецелесообразно. Было полное ощущение, что станция «застряла» где-то далеко в советском «социалистическом» прошлом…»

На «поддержку сверху» рассчитывать не приходилось. В начале 2000-х годов не было единой стратегии развития челябинской энергетики. Она и не могла возникнуть, когда само «Челябэнерго» готовилось к реформированию и «сидело на чемоданах», а директора станций думали лишь о перспективах своих предприятий. С 2005 года, после реорганизации «Челябэнерго», образовалось несколько компаний, в том числе Челябинская генерирующая компания, затем территориальная генерирующая компания: ТГК-10. Именно ее акции приобретет в 2008 году финский энергетический концерн «Фортум».

«Правда, руководителям ТГК-10 придется основательно поработать, чтобы заинтересовать инвестора своим предложением, – поясняет О.Г.Полянцев. – С этой задачей успешно справился отличный инженер, великолепный технарь Александр Владимирович Фаустов, заместитель генерального директора. Именно под его руководством был сформирован пакет предложений по Челябинску и Тюмени. Кстати, в этот сложный период под его началом работал мой сын Сергей – начальником управления стратегического развития, которое и готовило все обоснования…»

Приход «Фортума» в Челябинск можно смело назвать поворотным, главным событием в новейшей инфраструктурной истории города. Инвестиционная программа «Фортума» на Южном Урале и в Западной Сибири оказалась одной из самых масштабных в новейшей истории российской энергетики. Изначально по обязательствам гарантированных государством договоров поставки мощности было запланировано строительство восьми новых газовых энергоблоков. Позднее программа расширится. По ее завершению компания получила один из самых современных парков оборудования в стране, без малого удвоив свою установленную мощность: до 5200 МВт. К тому же «Фортум» целенаправленно придерживался принципа когенерации – одновременного производства электрической и тепловой энергии. Для челябинских станций это была словно «родная кровь».

Конечно, людям пришлось «притираться» между собой, встраиваться в новую систему правил и управленческих принципов. Осенью 2008 года на всех энергетических предприятиях, отошедших к финскому концерну, у руководителей – директора, главного инженера – появились дублеры. Ими стали специалисты, имевшие опыт работы у себя в Финляндии или Швеции. Таким образом и у О.Г.Полянцева, возглавлявшего Челябинскую ТЭЦ-1, появился дублер: шведка Юлия Сундберг, потомственный энергетик, которой было чуть больше тридцати лет. А у главного инженера дублером оказался финн Харри Вестеринен. Олег Георгиевич не раз подчеркнет, что они пришли не в качестве «надзирателей», а были чрезвычайно полезны в деле развития станции.

С приходом стратегического инвестора и был «расчехлен» проект реконструкции ТЭЦ-1.

«Каждое предприятие должно ясно представлять стратегию своего развития. От этого в итоге складывается успех всей компании. Именно такой позиции придерживался Александр Анатольевич Чуваев, генеральный директор ОАО «Фортум-Россия». Человек интересный, неоднозначный, очень работоспособный и всегда нацеленный на результат, он сразу поставил перед нами жесткие вопросы: ваши предложения по перспективам станции, обоснование вложений, расчеты окупаемости. В отличие от других станций, на ТЭЦ-1 ответы уже были готовы. В 2010 году мы защитили свой инвестиционный проект, в том числе он получил одобрение в Финляндии. А через год начались конкретные действия: работа с проектировщиками, заказ оборудования и все остальное».

У проекта была своя «изюминка»: пятая часть жителей миллионного Челябинска даже не подозревала, что идет коренная модернизация – тепло и энергия с ТЭЦ-1 поставлялись исправно. На самой станции рядом со старым главным корпусом был возведен новый, в котором разместились две газотурбинные установки, добавившие ТЭЦ-1 88 МВт мощности. Новые турбины вкупе с новыми котлами-утилизаторами и генераторами соединили с уже действующим паросиловым оборудованием станции и открытым распределительным устройством, получив тем самым уникальный и весьма эффективный тандем «старого и нового». В итоге на 60 процентов увеличилась мощность станции, в полтора раза – коэффициент полезного действия, на треть сократились расходы топлива, а централь перестала зависеть от сезонных факторов. Со строительством перемычки-теплотрассы между челябинскими ТЭЦ-2 и ТЭЦ-1 новое оборудование стало «работать в базе», круглый год.

Впрочем, в этом большом процессе обновления Челябинской ТЭЦ-1 стоимостью в несколько миллиардов рублей и завершенном в сентябре 2014 года Олег Георгиевич принимал участие уже не как директор станции, а как вице-президент компании «Фортум-Россия».

– Работа в «Фортуме» была очень сложной, но мне работалось легко. Заряжал азартом масштаб проектов, сроки, профессионализм команды во главе с А.А.Чуваевым. Оказывали поддержку мои коллеги вице-президенты: М.А.Шабалин, Д.В.Петрикевич, С.Д.Чижов, Ю.А.Ерошин, Марио Мацидовски, Э.Р.Векилов. Рядом были высококлассные специалисты: отличный технарь С.К.Щепетков, талантливый снабженец и поставщик А.В.Юдаев и многие другие.

Но это, как говорится, изнутри компании. В успехе инвестиционной программы «Фортума» свою роль сыграла и конструктивная позиция руководства Челябинской области.

– Проекты, предложенные «Фортумом», естественно, серьезно меняли энергетическую инфраструктуру региона, – говорит О.Г.Полянцев. – Поэтому мы старались выстроить нормальные отношения с органами государственной власти. Мне особенно легко было работать с Сергеем Львовичем Комяковым, на тот момент вице-губернатором Челябинской области. Как человек, пришедший из промышленности, он прекрасно понимал технические нюансы наших предложений. Мы говорили с ним на одном языке. А после согласований целиком отдавались своей профессиональной работе – строили один энергоблок за другим.

Строительство блока газотурбинных установок на той же ТЭЦ-1 «Фортум» выполнял своими силами – без участия генерального подрядчика, как это принято в отрасли. Внутри компании была создана дирекция по строительству, которая заключала договоры по направлениям и принимала работу у подрядных организаций. В части проектов у О.Г.Полянцева была договоренность с руководством о привлечении тех людей, в профессионализме и порядочности которых он был полностью уверен.

«У меня было свое «испытательное задание»: монтаж и пуск третьего блока мощностью 216 МВт на Челябинской ТЭЦ-3 в 2011 году, – вспоминает О.Г.Полянцев. – Многие считали, что сроки не просто предельно жесткие, но почти нереальные. Сказывалась определенная инерция организации работы прежних лет. Александр Анатольевич Чуваев дал ясно и открыто понять: не справитесь – расстаемся… Для «Фортума» это был вопрос престижа, к тому же по договорам поставки мощности предполагались серьезные санкции за срыв сроков. Поэтому пришлось буквально жить этим проектом.

Мы работали на подъеме, с профессиональным огоньком. Замечательно показала себя команда во главе с В.В.Емельяновым – прекрасным специалистом, профессионалом нашего дела. Достойно проявил себя и вырос в профессиональном плане тогдашний главный инженер ЧТЭЦ-3 М.А.Максимов. Как мы уложились в столь сжатые сроки? – просто удалось создать единую команду единомышленников. Четко сработали все службы «Фортума»: без бюрократизма, проволочек и «выпячивания собственного Я». Никто не тормозил дело, все двигались в одном направлении, к одной цели».

Впрочем, стимул тоже был, и весьма серьезный – всем, кто участвовал в монтаже и наладке энергоблока, компания обещала премию в размере шести месячных зарплат! К пуску блока энергетики подошли четко по графику. Правда, Олег Георгиевич настоял, чтобы обещанные деньги были выплачены за день до официальных торжеств по поводу пуска энергоблока – у людей должно быть хорошее настроение накануне торжественных событий. 7 июня 2011 года с личным участием президента финского концерна Тапио Куула третий энергоблок торжественно вошел в строй…

«Прошло чуть больше месяца. В один из выходных дней, когда я «отдыхал» в саду, позвонил А.А.Чуваев:

– Есть предложение. Нужно возглавить работы в Нягани на строительстве ГРЭС. Проект тяжелый, но и заработок будет весомым.

До этого разговора, о поездке в Нягань я даже не задумывался. Но… Накануне поездки я встретился с М.А.Шабалиным, который был директором строящейся Няганьской ГРЭС. Мы обсудили с ним проблемы, наметили совместные планы действий. Это был «источник из первых рук» – Шабалин прибыл на будущую строительную площадку еще в 2007 году при ТГК-10 и строил станцию с первого колышка. Он же вместе со своей челябинской командой и завершит весь проект на сто процентов.

М.А. Шабалин и О.Г. Полянцев на фоне построенной ГРЭС, 2013 год, Нягань

В том разговоре Михаил Александрович мне все подробно обрисовал. К тому же я почувствовал: он был искренне рад, что подобное предложение руководство «Фортума» сделало именно мне. Когда я сказал об этом предложении жене, добавив, что если и ехать, то ехать только вдвоем, Надежда Александровна сказала: «Я готова…»

Нягань встретила Олега и Надежду Полянцевых угловатыми полукругами панельных девятиэтажек и прямыми широкими улицами, бегущими к горизонту, который в северном Приобье кажется особенно далеким. Название чаще всего переводят, как «небольшая река, бегущая по открытому месту». Вот только хантыйцы добавляют иногда слово «Нях» – гнилое место – именно так изначально назывался поселок лесозаготовителей, из которого вырос молодой город, ныне живущий перспективами освоения Полярного Урала.

С этих перспектив и начиналась история Няганьской ГРЭС. Еще в 1980 году вышло постановление Совмина, в котором предполагалось построить несколько станций, работающих на местном и попутном нефтяном газе.

«Няганскую станцию решили поставить среди заболоченной тайги, – указывают электронные энциклопедии. – Правда, прежде предстояло вырубить лес, провести так называемую выторфовку, а главное — отсыпать шестиметровую подушку из песка. Прибывающие со всей страны работяги не только валили сосны и перелопачивали грунт. Они прокладывали подъездные пути и ЛЭП, возводили электроподстанцию, котельную, пионерный поселок энергетиков. Потом работы были остановлены. Попытки реанимировать в Нягани строительство ГРЭС предпринимались неоднократно. Окончательно решение о размораживании станции было принято в 2006 году. Затем в качестве инвестора выступила компания «Фортум».

Для финского концерна строительство Няганской ГРЭС – пожалуй, самый амбициозный проект в рамках обязательной инвестиционной программы. Предстояло построить с нуля самую крупную в России со времен СССР тепловую электростанцию в северных широтах с тремя парогазовыми энергоблоками мощностью по 420 МВт каждый.

Строительство шло с переменным успехом. Когда синусоида вновь поползла вниз, и раздался тот самый телефонный звонок. Как и прежде, основным условием был карт-бланш в подборе ключевых кадров. Олег Георгиевич ориентировался на «своих людей», проверенных на многих объектах – прежде всего, на М.А.Шабалина и В.В.Емельянова. Оба приехали на объект каждый со своей командой, оба до этого были директорами челябинских станций: ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3 соответственно. М.А.Шабалин, как говорилось, прибыл в Нягань с командой еще в 2007 году

1 апреля 2013 года первый энергоблок Няганской ГРЭС введен в коммерческую эксплуатацию. А осенью состоялось торжественное открытие станции, на котором присутствовали президенты России и Финляндии: Владимир Путин и Саули Нийнисте.

О.Г. Полянцев у пульта управления НГРЭС, 2012 год

Торжественно перерезанная ленточка для О.Г.Полянцева была больше похожа на вентиль, открыв который можно было снять внутреннее напряжение. Он так и настраивался: ввести первый блок и сам пусковой комплекс, после чего подать заявление «в связи с уходом на пенсию».

«Когда вернулся в Челябинск, поблагодарил всех тех, кто работал в Дирекции Уральского региона. Это люди, знающие свое дело: А.Ю.Доронин, А.Л.Колесников, Д.В.Ворожеев, Д.Покровский, С.А.Кинерейш, М.А.Максимов, К.Максимов, Д.Р.Нигматулин, И.П.Птицина, И.В.Марченко, С.В.Комарь, Н.А.Паршукова, М.Мехаев. Работать с ними было надежно…»

Не уступал в надежности и домашний тыл, который обеспечивала жена Надежда Александровна. Сыновья каждый на своем поприще – Сергей в энергетике, Евгений в медицине – самостоятельно добивались успеха и шли вперед. Можно было наслаждаться пенсионной размеренностью жизни, но…

«Бывших директоров не бывает» - перифразы на эту тему можно множить бесконечно. Еще в 2003 году, будучи директором ТЭЦ-1, О.Г.Полянцев был избран Президентом Совета директоров промышленных предприятий Челябинска. Этому независимому партнерству, созданному по инициативе директора Челябинского завода металлоконструкций Виктора Яковлевича Бооса, директора ЧТПЗ Александра Анатольевича Федорова, тогдашнего главы Ленинского района и его заместителя Александра Петровича Орлова и Владимира Михайловича Кравцова, было всего три года.

Практически все 11 лет, которые О.Г.Полянцев был Президентом Совета директоров, рядом с ним, исполнительным директором, была В.П.Пенкина – замечательный и надежный профессионал.

Любое начинание требует развития, роста. Вообще, идея «директорского клуба» была простой, понятной и эффективной: объединять усилия и средства для самых разных мероприятий в жизни района – от детских праздников и спортивных эстафет до благоустройства улиц, поддержки школ и больниц, помощи ветеранам и других социальных проектов. Многим, например, запомнилась акция «Окна доброты», когда всем ветеранам Великой Отечественной войны бесплатно заменили старые рамы. На счету Совета большая помощь в строительстве храма «Утоли моя печали» и создании школьных трудовых отрядов, чтобы занять детей на каникулах.

Да и самим директорам была нужна «разрядка от руководящей работы». Лучшим помощником стал спорт. Практически сразу же прижились «директорские спартакиады»: лыжи, теннис, плавание, стрельба, бильярд. Но бывшему нападающему «Локомотива», естественно, был ближе футбол и крики болельщиков: «Поляна, давай!» В итоге появился формат товарищеских матчей между советами директоров других районов города. Как и положено взрослым, играли на «интерес» – проигравшая команда, к примеру, строила за свой счет в районе-победителе детскую площадку или устанавливала мачты освещения…

Эта деталь весьма показательна. Уважающий себя директор и его предприятие не должны становиться замком, закрытым от насущных проблем людей, которые находятся вокруг. Невозможно жить в «башне из слоновой кости» – обособленность заводит в тупик. Поэтому директора и «выходили в город», помогали в самых разных ситуациях: саженцы высадить, дворы реконструировать, праздник провести или полы в школьном спортивном зале перестелить.

В 2006 году, когда Челябинску исполнилось 270 лет, была учреждена общественная премия «Признание», которая была призвана оценить вклад предприятий и их руководителей в жизнь города. А через три года О.Г.Полянцев стал ее лауреатом.

– В принципе, я не был обделен наградами и званиями, – говорит Олег Георгиевич. – В конце 1990-х годов стал Почетным энергетиком и заслуженным работником МТЭ. В 2001 году получил звание заслуженного работника ЕЭС России, в 2005 году – ветераном энергетики, в 2011 – почетным работником ТЭК. Наконец, в 2013 году получил медаль заслуженного энергетика России. Но премия «Признание» – особый, знаковый случай и очень важная для меня награда. Она не связана с энергетикой, и оценивает не мои профессиональные качества, а то, как я живу среди челябинцев и что сделал для своего города.

Эти «отношения с городом» имели свое продолжение. В августе 2014 года в многоэтажках по улице Агалакова и Южному Бульвару, разместившихся вкруг монастырского пруда Девичьи слезы, появилась предвыборная газета:

«Уважаемые жители Ленинского района! Я принял решение баллотироваться в депутаты по Ленинскому избирательному округу № 14. Сразу хочу сказать, что воспринимаю эту должность, как возможность для большой и важной работы, поскольку считаю, что депутат – это связующее звено между властью и простыми людьми. И эта связь должна быть тесной и эффективной. Я никогда не искал высоких доходных мест. Вся моя деятельность была и остается направленной на решение вопросов простых людей. Было бы неправдой сказать, что все решается легко и сразу. Но я уверен – только у того, кто честно работает и не боится трудностей, все получается…»

Депутатский значок он получит, затем будет Председателем Совета депутатов Ленинского района города Челябинска. Для него эта работа станет новым профессиональным вызовом.

«Работа Председателя Совета депутатов была интересной и творческой. Основная работа – «в поле» – непосредственно с жителями района, активом, общественными организациями. Кроме этого, пришлось много заниматься созданием основополагающих документов органов местного самоуправления. И здесь я вновь опирался на своих коллег: С.И.Мошарова, В.В.Панова, О.А.Толмачева, С.М.Резникова, В.Л.Пашина, М.В.Дедовича, Л.Л.Вайднера, И.Г.Салимову, Г.В.Ханнанову, О.В.Денисова, Р.Г.Шафигулина, С.Н.Шумкова. Сформировались и своя небольшая команда: В.В.Бугров, О.А.Мызгина, С.А.Зайцева, Е.С.Смолина, и актив жителей района: Л.И.Ануфриева, Н.М.Созанович, Д.А.Миллер и другие. Кстати, у Совета депутатов Ленинского района есть отличительная черта, которая сформировалась общими усилиями. За все время работы не было ни одного серьезного конфликта и тем более политических скандалов или противостояний. Костяк Совета составили директора, которые по определению должны решать конфликтные ситуации изнутри, уметь локализовать их прежде, чем они выйдут из-под контроля…»

В пору своей депутатской работы Олег Георгиевич не раз скажет о том, что «созидательный накал у людей никуда не пропадал» – важно, чтобы эта энергия не растрачивалась впустую. Хотя однажды Олег Георгиевич на предложение журналиста оценить происшедшие со страной перемены уклончиво ответит, что всегда «держался подальше от политики» и даже смену политических формаций воспринял спокойно – в суматохе хозяйственных дел. Правда, однажды скажет: «Уничтожение моей страны – СССР – это предательство, которого не прощают».

Другой вывод – уже через оценку эпохи, сделанную В.В.Путиным: «Мы открылись миру в надежде, что также отнесутся и к нам, но это было воспринято, как слабость». В итоге на местах директорам и руководителям пришлось принимать невероятные усилия и «учиться держать удар», как в боксе, чтобы защитить и сохранить трудовые коллективы, чтобы смягчить жестокое влияние извне на ход российской жизни, оставаясь в системе своих духовных координат, не впуская в себя все то, что может тебя разрушить.

Была еще одна работа, которая «острой иглой чертила по душе» на протяжении почти двух десятилетий. В 2002 году, после смерти отца, Олег Георгиевич разбирал его бумаги – систематизированные, разложенные аккуратно по папкам. Они касались не только истории Челябинской ТЭЦ-2, которую он выстроил с нуля. Там были материалы по истории рода Полянцевых.

Два директора: О.Г. Полянцев (ЧТЭЦ-1) и Г.А. Полянцев (ЧТЭЦ-2), 2000 год

«После смерти отца я как-то очень сильно ощутил, что передо мной никого не осталось: я – крайний, – признавался О.Г.Полянцев челябинскому журналисту и писателю Александру Афанасьевичу Золотову. – Тогда понял, что найти свои корни, рассказать о них своим детям и внукам – это мой человеческий долг. Чем больше я погружался в прошлое, изучая документы, тем больше убеждался, что практически каждый из рода Полянцевых достоин благодарной памяти потомков, каждый из них прожил нелегкую жизнь и немало сделал для семьи и страны. Это помимо главного – передачи генетического кода, в котором, я считаю, все же записана информация, во многом определяющая личность человека».

Именно тогда в его мировосприятие словно вклинилась судьба прадеда Захария Федоровича Полянцева, родоначальника, заслужившего для себя и своих детей дворянский титул; вклинилась стальным осколком судьба Алексея Захаровича, деда, расстрелянного в годы репрессий. На протяжении многих лет Олег Георгиевич собирал по ним материалы, делал запросы в архивы, проехал по всем городам и весям, где оставался хотя бы малый след семьи Полянцевых.

Но прежде, чем появились первые страницы этой книги, он определит главный ее смысловой стержень: «Настоящий человек одинаково любит свою Родину, Семью и Профессию – дело, которому он себя посвящает…»

Читать дальше: Надежда Александровна

Вепрев О.В., Лютов В.В., Полянцев О.Г. Полянцевы: История семьи. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 2018.