* * *

Следственные отделения стали появляться в райотделах в 1963 году, когда при МВД был образован Следственный комитет.

 

* * *

Я пришла в Советский РОВД следователем в 1984 году, когда начальником райотдела был Бойченко, а следствие возглавлял Борис Щипачев. Попасть сюда было очень трудно. Следственный отдел Советского РОВД был краснознаменным – получил переходящее Красное Знамя по итогам соцсоревнования за лучшие показатели в работе. Да и женщин тогда брали не слишком охотно – мол, не женское дело, да и перспектива декрета… Штат краснознаменного отделения составлял 25 человек.

 

* * *

Так уж вышло, что мне «везло» на всевозможных рецидивистов, на тяжкие преступления. Приходилось вести следственные дела и по 111-ой статье, и по 108-ой – причинение тяжкого вреда здоровью, убийства.

 

Основной поток дел шел с Синеглазово. Поселок достаточно сложный, можно даже сказать, бандитский. В конце 1980-х годов пришлось расследовать серьезное дело по драке в Синеглазовском училище. Это было одно из первых дел, где конфликт разгорелся на национальной почве. Подростки в драке нанесли цепями серьезные увечья девяти таджикам. В Советском РОВД это дело только начинали рассматривать – завершало уже городское следственное управление.

 

Вообще, пик подростковых войн пришелся на середину 1980-х годов, на перестроечное время. Малолетки бегали с цепями целыми ватагами – район на район. Особенно жесткие стычки проходили между Советским и Ленинским районом, с его прославившимися на весь Челябинск лампасниками. Подростки дрались на пешеходном мосту, возле 92-го училища. В других поселках Советского района укрепилась мода отслеживать и бить «иностранцев» - ребят из других поселков.

 

* * *

Следственная работа может быть успешной лишь в плотном взаимодействии следователя с оперативным составом и участковыми инспекторами. У нас всегда были очень хорошие взаимоотношения. К примеру, произошло преступление на АМЗ, ведется следствие. Участковый сам приходит к следователю:

- Что нужно, чтобы быстрее закрыть дело? Справки, характеристики, свидетели? И следственные проблемы во многом снимаются.

 

Хорошие взаимоотношения между подразделениями просто так не появляются. Многое для сплочения коллектива сделал Сильвестру. Он взял за принцип выезжать в выходные райотделом куда-нибудь на природу, на базу. Здесь были и следователи, и оперативники, и патрульно-постовая служба. Все шло независимо от званий.

 

Безусловно, святым делом считалось оперативное сопровождение. Вообще, оперативный состав Советского РОВД был очень сильным. В этом была немалая заслуга Латыпова. И со следствием оперативники работали самым тесным образом. По разным делам мне очень много помогали такие «опера от бога», как Владислав Шишуков, умевший найти любую необходимую следствию информацию, Владимир Биденко и Тынгиз Лолуа, оперативники по работе с несовершеннолетними, Владимир Горбунов, возглавлявший группу по карманникам, Геннадий Григорьев, специализировавшийся на кражах автомобилей, и многие другие.

 

- Помню, как на меня частенько ворчал Федор Иванович Киосов – за то, что в моем кабинете сидели опера и «мирно пили чай». Приходилось говорить о том, что через чай крепнет дружба следствия и угрозыска…

 

К слову, и сам отдел уголовного розыска был очень дружным. В 1980-е годы, когда убийства были редки и воспринимались как чрезвычайное происшествие, все 20 сотрудников угрозыска буквально поднимались на одно убийство, не принимая в расчет свои «оперативные зоны», и максимально быстро раскрывали преступление. Такая взаимная поддержка, конечно, дорогого стоила.

 

* * *

Многие и многие сотрудники запомнились навсегда, остались в душе. Легендой был Горобченко, высокий, седой, красивый и стройный. В Советском РОВД работал, пожалуй, один из лучших замполитов, кадровиков – Вилен Позин. В кадровой работе он был настоящим стратегом, хорошо знал сотрудников, всегда мог подбодрить их, поддержать в трудной ситуации. Но и за провинности от него доставалось. У Позина была знаменитая «черная тетрадка» - «гроза всего райотдела» - куда он записывал наши грехи. В то время еще очень внимательно следили за моральным обликом человека, действовала комсомольская и партийная ячейки, был и товарищеский суд. В общем, воспитательная работа шла полным ходом.

 

* * *

В пореформенную эпоху милиция стала терять профессиональные кадры. Люди уходили в различные структуры, в том числе и федеральные, которые только-только создавались – в налоговую инспекцию, в Госнаркоконтроль и другие. Тогда же пошатнулось и ядро следственного отдела – следователи, имея высшее образование, уходили в адвокаты, юрисконсульты и т.д. Уходили из райотделов и на другие ступени МВД – в город и область. Причина была банальна – крайне низкая заработная плата. Были периоды, когда зарплату не платили по несколько месяцев.

 

* * *

Из громких дел запомнилось дело «Волкодава и компании» - преступной группы из шести человек. Группа была очень дерзкая. Она тотально «бомбила» Локомотивный поселок и промзону. К примеру, взломают офис, в котором кабинетов десять, и все десять вскроют. «Волкодавы» оказались весьма жадными – их внимание привлекали не только сейфы, брали все, что могли унести: вплоть до одежды, канцтоваров, даже будильника.

 

- За этой группой мы охотились долго. Сложность составляло то, что ее руководитель – человек не местный, гость из Казахстана. Челябинской регистрации и прописки у него не было, вычислить, где он останавливается, долгое время не получалось. Наконец, бандитское лежбище вычислили – небольшой частный дом в одном из поселков. Во время обыска нашли огромное количество разного добра. Это все украденное имущество на двух машинах привезли в Советский РОВД, выгрузили во дворе и огородили. Та огромная куча, больше похожая на свалку, нежели на «вещественные доказательства», запомнилась оперативникам надолго. Затем следователи вызывали по десять-двадцать потерпевших ежедневно на опознание вещей. Потерпевшие потом становились понятыми – и так до конца этого «осмотра». Всего по делу Волкодава было зафиксировано 50 эпизодов…

 

* * *

Достаточно страшно было нам, женщинам-следователям, выезжать в Синеглазово. Да и разговаривать с рецидивистами мало приятного. Они так на тебя смотрят, что не знаешь – сейчас тебя будут убивать или оставят на потом. Да и в своих кабинетах не всегда было уютно – особенно, когда разбирались дела, связанные с семейными конфликтами. Здесь различных истерик было хоть отбавляй. К слову, и к угрозам в свой адрес следователи привыкали достаточно быстро.

 

* * *

Новое время, конечно, принесло новые проблемы. Главная из них в том, что нарушилась нормальная связь между людьми и милицией. Люди не хотят, к примеру, идти в свидетели, бросают грубости в лицо следователю. Пришлось применить «новую форму воздействия» - наложить штраф через суд на тех, кто отказывается от свидетельства. В какой-то степени, эта мера повлияла на «сознательность».

 

Серьезная проблема возникла и по профилю рассматриваемых преступлений – прежде всего, экономических, которые сегодня составляют внушительную массу следственных дел. Следователей по этому виду преступлений очень мало. Это, в принципе, объяснимо: одно дело – в совершенстве знать юридические тонкости, УК, УПК, без которых работать невозможно. Другое – хорошо разбираться в экономических хитросплетениях. Здесь знаний порой сильно не хватало.

 

* * *

Я всегда была признательна судьбе за то, что она сводила меня с уникальными людьми, которые становились моими учителями, помогали освоить навыки следственной работы. Безусловно, уникальным человеком был Борис Щипачев, возглавлявший тогда следствие. Как начальник отдела, он поступал весьма мудро. К примеру, сначала свозил меня на кражу – все объяснил, показал, надиктовал основные моменты. Затем – на одно из происшествий на металлобазе. И снова пояснения, как вести изъятие, составлять описание. Наконец – поездка по 111-ой статье…

 

Иными словами, Щипачев методично «закрывал» все основные направления, основные типы преступлений, по которым велись следственные дела. А дальше – все зависело от самого следователя.

 

- Щипачев всегда был очень спокойным, не кричал, не устраивал грубых разносов. Черный, вечно загоревший, он мог так посмотреть на следователя, что ничего не оставалось делать, как все бросить и заниматься до упора, пока дело не будет завершено.

 

Другими моими учителями были два заместителя – Сергей Георгиевич Кошман и Владимир Алексеевич Уфимцев. Кошман пошел со мной в изолятор с первым моим делом – предъявлять обвинение одному карманнику. И допрос мы вели совместно. Он дополнял мои вопросы, а затем провел хороший анализ – что получилось, а что нет. Он, собственно, научил меня работать с мелочами, сопоставлять их, научил распознавать: врет задержанный или нет. Уфимцев обладал отличными организаторскими способностями. Кроме того, он хорошо разбирался в экономических вопросах, знал многие тонкости.

 

Кошман и Уфимцев закрывали два главных направления следственной работы – за «факты» и за «лица». Так мы условно называли неочевидные следственные дела и очевидные, где вина преступника была ясна. В других регионах их называли, соответственно, «темными» и «светлыми».

 

Отличным следователем был Анатолий Шумаков. Мы с ним работали в одном кабинете. Опытный, красивый, седоватый, он всегда отличался спокойствием, и настолько виртуозно владел методикой допроса, что оставалось лишь восхищаться, прислушиваясь к тому, как он «разводит» подозреваемого.

 

18 лет проработал в Советском РОВД Вячеслав Корзун, отличный следователь. Несколько неровный по характеру – с ним разное случалось – он обладал отличным знанием жизни и людей, что помогало ему в работе. Причем, он вел в основном 111-ую статью, очень сложную и трудоемкую.

 

В пореформенную эпоху рост кривая преступности пошла резко вверх, и у следователей было невероятно много работы. Этот вал создал в следственном отделе напряженную обстановку. Люди по несколько лет не ходили в отпуск, и, казалось, никакого просвета в таком положении дел не будет. Именно в это время следствие возглавил Николай Владимирович Локтев. Он изменит атмосферу работы, успокоит ситуацию, и как бы ни было тяжело с количеством работы, станет поочередно вызывать следователей и отправлять в отпуск:

- Иди, всех дел не переделаешь. А мне нужны люди отдохнувшие, со свежими силами…

 

* * *

Практически все следователи имели высшее юридическое образование – это профессиональное требование. Новое время только подтвердило это, когда подследственные приходят на допрос со своими отлично подкованными адвокатами и «качают права». Но одного юридического гражданского образования было недостаточно.

 

Многие пробелы в оперативной и следственной работе закрывали школы милиции. Очень сильной была Волгоградская школа, где подробно давались УПК, ПК, «секретка» и т.д.; Хабаровская школа, которая специализировалась на методиках раскрытия тяжких преступлений; Питерская школа, куда направлялись сотрудники, работающие по линии экономических преступлений. Серьезной помощью следствию в райотделах стали выпускники Челябинского юридического института, где был организован специализированный следственный факультет.

 

* * *

Сердцем РОВД всегда была дежурная часть. На ней замыкалось очень многое, в том числе – одно время – и штабная работа. - Вообще, дежурить сутки через трое было «весело» - сядешь в уазик, исколесишь весь район и к концу дежурства буквально без сил вываливаешься из него… В дежурной части Советского РОВД сложился семейный подряд – здесь работала семья Пангаевых, Валентин и Тамара…

 

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ