ПЕТР СУМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЗЛЕТАЛ НА КОСМИЧЕСКИЕ ВЫСОТЫ»

 

О том, кто должен появиться в «Поколении 74» в канун Нового Года, споров не было. Конец года, Челябинской области нужно подводить итоги - кому задавать вопросы, как не губернатору? К Петру Сумину можно относиться по-разному, но все-таки именно он сегодня - первое лицо на Южном Урале.

 

Мы договаривались, что беседа продлится примерно час – полтора. Разговаривали - два с половиной. Двое – на одного. Трудно сказать, кто устал от беседы больше – мы или губернатор. Во всяком случае, наш собеседник не давал повода думать, что утомлен: не смотрел на часы, не пытался уйти от ответа и тем самым свернуть беседу. Хотя вопросы были разные, и неприятные – тоже. Порой, даже провокационные…

- Петр Иванович, до того как стать губернатором, Вы работали в райкоме и горкоме КПСС, облисполкоме и облсовете. Вы уже несколько десятилетий у власти... Если отбросить высокую риторику об ответственности перед народом, признайтесь, Вам очень нравится быть у руля власти?

- Я бы не так сказал - нравится или не нравится. Я сегодня стал по-настоящему профессионалом в своем деле. Без ложной скромности об этом говорю. Если бы я пошел работать по своей специальности «инженер-металлург», думаю, у меня и на «Мечеле» все бы получилось. Там была бы не менее интересная работа: варил бы металл и руководил тем коллективом, который там есть.

 

Но судьба сложилась совершенно по-другому. Я не ставил перед собой такой задачи: прийти, устроиться в райком партии, горком комсомола, обком и так далее - быть у руля власти. Но так судьба сложилась, и, я считаю, это нормально. Нормально в том плане, что я не взлетал так сразу на космические высоты, на которых сразу начинает или поташнивать или головка начинает кружиться. Все прошел своими ножками, своей головой, своим здоровьем. Говорю, может, маленько не по-журналистски, не совсем научно, но каждая табуретка мне добавляла кругозора. Информация, отношения с людьми, объем работы увеличивались, ответственность увеличивалась.

 

Безусловно, я бы не занимался этой работой, если бы она мне не нравилась! Но у нас очень много и других работ, специальностей, должностей, где люди себя тоже чувствуют прекрасно и даже лучше, чем я. Металлурги сталь плавят, журналисты интервью берут. Но вы МОЮ работу не сделаете лучше меня. Этому надо долго учиться...

 

 

- Петр Иванович, 2002 год завершен. Подведем итоги?

- Год начался очень тяжело. Для экономики области, для промышленности. У нас хорошие предыдущие четыре года получились, рост объемов производства составил 37,8 процентов. Посмотрите, проанализируйте, где в каких регионах такое было… Но вот первые месяцы 2002 года мы начали с некоторого провала - темпы роста у нас оказались ниже, чем это было в прошлом году. Зимой и весной постепенно-постепенно начали выправляться, и лишь к концу лета вышли уже на уровень прошлого года. Осенью еще прибавили, и пошли вперед! Я думаю, мы закончим год с ростом объемов производства - 103 с небольшим процентов. Это серьезный показатель, область производит только промышленной продукции почти на 180 миллиардов рублей. Хотя не все отрасли у нас нормально сработали в этом году, проблемы были.

 

- Конкретно кого-то выделите?

- По предприятиям, пожалуйста. Магнитогорский металлургический комбинат очень хорошо идет. За последние четыре-пять лет комбинат увеличил производство стали в два раза. В два раза! Хорошо уверенно идет «Мечел». У нас «цветники» отставали, имею в виду Кыштымский медеэлектролитный завод. Ничего, и там поправили положение дел, ввели новые мощности, вышли на мировой уровень продукции по фольге. Они хорошо год закончат. Уверенно, устойчиво работали на электролитном цинковом заводе.

 

Безусловно, среди металлургов есть и проблемные предприятия и мы ими занимаемся. Хотя говорят: хозяйствующий субъект, мол, сам должен. Сам-то сам, но власть за все отвечает! Златоустовский металлургический завод тяжело идет. Проблема у нас с Саткинским металлургическим заводом, но там нашли в принципе выход из положения. Хуже положение у машиностроителей. Здесь много причин, я не буду о них рассказывать, они известны, это и резкое сокращение рынка, и сворачивание инвестиций нефтяников и газовиков.

 

Но я считаю, что наши машиностроители – Уральский автомобильный завод, Челябинский тракторный завод – хорошо поработали на перспективу. У них сегодня столько модификаций техники, сколько не было в советское время. Неплохо потрудились на селе. Полтора миллиона тонн собрать зерна в такое тяжелое по погодным условиям время! У нас теперь достаточно овощей, картофеля, кормов. И мы очень устойчиво идем по приросту производства молока.

 

Это не главная удача года, конечно. Не может сегодня область оценивать свою деятельность только по молоку или мясу. Это не та область (смеется). Но это деньги, это рабочие места, движение вперед, в конце концов. А самый важный итог года... Мы наконец-то перестали испытывать в области какие-то великие стрессы, потрясения, чего-то страшного перестали ждать. Мы сохранили устойчивую социальную, экономическую, политическую обстановку! Устойчивую по всем направлениям. Мы научились работать спокойно, ровно, и сегодня идет явное оздоровление предприятий, оздоровление экономики. Вот это очень важно.

 

Я не буду говорить про социальную сферу, потому что нам очень многое удалось здесь сделать. Ну, маленький пример. В этом году Челябинская область вышла по уровню компьютеризации средних школ где-то на 92 процентов. Сегодня, может быть, уже и на 95 процентов. По России этот показатель равняется 50 процентам. А мы в будущем году компьютеризируем все южноуральские средние школы!

 

- Что ждете от года будущего? Есть ли какое-то заветное желание, и Вы знаете, что вот оно в следующем году должно сбыться?

- Знаете, настолько сложная наша жизнь – социальная, экономическая, политическая – только на одном заветном желании не продержишься. Мои дальнейшие действия будут направлены на оздоровление экономики в области. Будет нормально у нас с вами в экономике области, будут фабрики работать, заводы, будет подаваться электричество не по сумасшедшим, а по приемлемым тарифам, тепло будет в домах, рабочие места будут, заработок хороший будет… Вот заветная мечта! То есть главная моя мечта по будущему году…

 

-Два года у власти, когда вы победили в 1996 году, и два года последних – в чем разница, когда было легче?

- У-у-у, разница большая… Начало 97-го года… Я стал губернатором... Когда считал, что я все знаю, многому пришлось обучаться заново. Совершенно другие условия, совершенно другая экономика, совершенно другая социальная сфера. А значит, нужны были и совершенно другие управленческие методы работы! Ну, вот я работал в этом же кабинете раньше. Был председателем облисполкома. Я не знал, сколько у меня на выплату пенсий денег уходит. Это все шло автоматически, пенсии чуть ли не сами по себе выплачивались.

 

А здесь пришел – долг: три месяца, более одного миллиарда рублей и моя задача – сократить его до минимума. Как? У меня в советское время не было проблем, что не выплатили заработную плату учителю или врачу. Не было такого! Ну, и многое другое... Ничего, выдержали, смогли перестроиться, и скажу, что я теперь уже другой губернатор, сильно отличающийся от того, что победил на выборах в 1996 году. На втором сроке я уже более устойчив экономически и финансово.

 

 

- Не обидно ли Вам, что довольно часто Челябинскую область сравнивают со Свердловской, мол, наш регион топчется на месте, а северные соседи уходят вперед?

- Это просто некорректное сравнение! Я вам сегодня приведу ряд конкретных примеров, где Челябинская область идет на голову впереди Свердловской. Что мы сравниваем? Экономический потенциал Свердловской области значительно больше Челябинской. Это разные совершенно субъекты. У них на миллион населения больше! Тогда уж с Оренбургской хотя бы сравните. И куда соседи ушли вперед? У них есть международный аэропорт. И у нас есть! Но наш аэропорт лучше, и взлетно-посадочная полоса у нас лучше, таких всего две-три в России.

 

Если говорить об инвестициях, сколько приходится на человека, так в Челябинской области этот показатель выше. Если уж на то пошло, то возьмите и посчитайте, сколько за последние шесть лет построено школ у нас в области, и сколько в Свердловской. Я вам говорить не буду, хотя я знаю.

 

Где-то с год назад я говорил со свердловским губернатором - мы довольно часто встречаемся, у нас хорошие деловые отношения. Я говорю: «А ты что строишь-то сейчас?» А он: «...не строю». «Да не может быть, ты же строитель!». Не строит. Поэтому давайте все будем профессионально читать. Конечно, меня коробит, но коробит безграмотность тех, кто сравнивает. Или даже не безграмотность, нет, это очень грамотные люди. Им хочется подать Челябинскую область в худшем виде. Еще раз повторю: сегодня Южный Урал – это динамично развивающийся регион со своими проблемами, тяжелыми вопросами. Мы входим в первую десятку регионов страны, а это многого стоит.

 

- По какому показателю?

- По комплексному! Правительство России оценило социальные вопросы, экономические, производственные в комплексе – мы, по-моему, там на седьмом месте. Я не рвусь быть впереди или позади, все это относительно, но когда мы начинаем сравнивать, объекты должны быть сравнимыми.

 

- А можно оперировать такими понятиями, как дружба или соперничество между регионами?

- Я бы предложил понятие «конструктивное сотрудничество». В России кроме Челябинской области еще 89 регионов. Я же не могу со всеми дружить, обниматься. В Уральском регионе у меня со всеми прекрасные отношения. Но есть отношения более близкие, более конструктивные, потому что нас больше объединяет совместное дело. Возьмем Башкортостан. У нас с западными соседями, наверное, самые тесные отношения – экономические, культурные, национальные. Мы проводим совместные мероприятия, строим совместные дороги. У нас есть договор, и он строго выполняется, это договор не формальный, мы раз в полгода встречаемся, подводим итоги. Подобный договор есть у нас и со Свердловской областью. С Росселем мы сотрудничаем очень серьезно.

 

- Показалось, что между нашими регионами возникло напряжение, когда случился конфликт на «Карабашмеди». И не только с УГМК, но и на уровне губернатор Челябинской – губернатор Свердловской области?

- Какое напряжение? Какие обиды? Что Росселю от меня надо? Ему ничего не надо, это самодостаточный регион, забот хватает. Что мне надо от свердловского губернатора? Тоже ничего. Но мы находим общее дело, общие вопросы, собираемся и их обсуждаем. А то, что там есть: Карабаш, УГМК – разберемся мы. И уже разобрались практически. Но мы молчим на эту тему. Совсем молчим. Один раз сказали свое слово - и все.

 

- Перейдем к отношениям с федеральным центром. Как вы сейчас их оцениваете, и изменились ли они за последние несколько лет?

- Я могу на сегодня оценить отношения Челябинской области с федеральным центром, а конкретно, с министерствами, с правительством, с администрацией президента и с президентом лично вполне положительно. Устойчивые, твердые, нормальные отношения. У нас есть ряд соглашений с рядом министерств, которые эффективно выполняются, мы довольно неплохо работаем с правительством, в министерстве финансов нас тоже понимают.

 

Я уже не говорю об администрации президента. Я знаю те проблемы, которые испытывает центр, те проблемы, которые мы должны помогать ему решать, а не ворчать и не скиметь, больше на себя брать. Но сегодня и центр стал больше понимать наши проблемы и адекватно на них реагировать. Не лукавя скажу, что я дорожу этими отношениями, мы стараемся их упрочить, и я убежден, что если области потребуется какую-то проблему решать по-крупному, и потребуется плечо правительства, то ей будет подставлено это плечо.

 

- Что-то не чувствуется это «плечо» в решении проблем Теченского каскада водоемов. Ведь прорвет весной плотину и радиационная вода затопит все до Северного Ледовитого океана... Вы ведь должны были говорить об этом президенту! Почему не состоялся его визит на Урал?

- Ну, не все распишешь, никто же «Норд-Ост» не учитывал. Но договоренность между полномочным представителем президента в УрФО Петром Латышевым и президентом есть, визит Владимира Путина на Урал обязательно состоится. Когда мы обсуждали с Петром Михайловичем, какие проблемы мы хотим вынести на совет с президентом, я ему сказал, и он меня поддержал, что главный вопрос – это Теченский каскад. Ситуация там, действительно, довольно сложная...

 

Действительно, не все понимают, насколько она опасна... Переполнение водоемов радиоактивной водой - это проблема не Челябинской области, не Южного Урала и даже не федерального уровня, это проблема общеевропейская, а может быть, и мировая! Есть предложения решения проблемы с этим каскадом, но все они требуют колоссальных финансовых затрат. Сегодня ситуация там управляемая пока, но этот вопрос однозначно будет вынесен мной как самый важный на обсуждение с президентом Путиным.

 

- Когда обсуждают отношения с федеральным центром, с президентом, можно ли говорить, что у Владимира Путина какое-то особое отношение к Челябинской области?

- Задайте этот вопрос самому Владимиру Владимировичу! Путин был у нас дважды как президент и один раз как председатель правительства. Он приезжал на ММК, и не просто встречался с верхушкой руководства, а побыл на производстве, зашел в прокатные цеха, выслушал людей. Я еще раз говорю, что я очень дорожу теми отношениями, которые сложились, и сегодня задача моя и моей команды – не подвести президента. Слава богу, что президент у нас такой, что надо ему помогать, а он реально помогает нам. Только после нашей с ним встрече в Кремле область получила дополнительную финансовую поддержку более одного миллиарда рублей. Сегодня наша область – регион на который президент опирается в реализации своей политики весьма надежно.

 

 

- Как вы сами считаете, вы диктатор или демократ? Насколько жестко вы контролируете своих заместителей?

- Наверное, я жесткий человек. Но своим заместителям даю полную самостоятельность. И чуть-чуть советую или замечания делаю, когда дальше-то некуда.

 

- Народную лексику можете применять? 

- Нет, насчет этого я не любитель. Конечно, я все эти слова знаю, но не люблю, когда кто-то этим пользуется. Не дай бог, если кто-то при мне начнет – тяжело будет этому человеку. Но спросить, когда надо, смогу. И притом, доверие полнейшее. Я не могу всеми вопросами владеть лучше профессионала.

 

- Как вы оцениваете работу своих заместителей в прошедшем году?

- Я вполне удовлетворен работой своих заместителей. А «разбор полетов» у нас проходит каждый понедельник, и каждый заместитель докладывает о проделанной работе. Люди они самостоятельные, грамотные, думающие. Я считаю, что все на своем месте. А что другие думают, это их проблемы.

- А среди них есть люди, которых вы можете назвать личными друзьями?

- У губернатора мало личных друзей. Друзья – это довольно серьезная нагрузка. У нас нормальные человеческие отношения, не всё строится на том, что я губернатор, а ты... Но у нас довольно серьезная служба, и ошибки могут быть с большими последствиями.

 

- А с сенаторами как строите отношения?

- И Евгений Елисеев, и Александр Аристов – это самостоятельные и хорошо подготовленные политики, я их не дергаю: проголосуй так или эдак! Есть проблема у области, которую нужно проработать на уровне Совета Федерации, они всегда видят ее сами и принимаются за решение. Быть может, Аристов менее публичный человек, но лоббист он неплохой. Я ничего сенаторам не поручаю, они инициативные и самодостаточные люди, сами знают, что делать, а мне дела в области расхлебывать нужно.

 

- Петр Иванович, понятно, что до губернаторских выборов еще очень много времени, но… Вы пойдете на третий срок?

- Ну, ребята, это несерьезно… Я никогда не мучился выбором – идти или не идти на выборы, и в 1996-м году и в 2000-м. Но сейчас-то до выборов – три года еще, об этом ли мне рассуждать сейчас, я думаю, что бы успеть сделать за это время. Проблем-то у области еще хватает! А мысли о выборах выбивают из рабочего ритма.

 

- А приемника себе подбираете?

- Эй-эй, вы же только что меня про третий срок спрашивали, при чем же тут приемник (смеется). Это шутка, конечно, правда - в другом. Есть такая немного мрачная, но жизненно-верная русская пословица: «Крестьянин умирать собирается, а рожь сеет». Понимаете о чем я? Готовлю я себе приемника или нет, но в администрации всегда есть группа людей, которые могут и должны подхватить твое дело. Такие люди есть, они проходят определенную подготовку, обучение, работу. А потом идет выбор. Безусловно, присматриваюсь…

 

- А что должно случиться, чтобы вы сказали: «Все, я ухожу в отставку»?

- Я уйду в отставку при одном однозначном условии – при недоверии моих избирателей.

- Точка?

- Точка. В свое время – 98 год, дефолт, на бюджетных счетах ни копейки, шахтеры на рельсах, помните, прыгали ставки банков… 120, 180, 220! Я Христенко говорю: «Виктор, что же делать? Нельзя же, - говорю, - так. Вы что делаете?». Я не знал, как выйти из этой ситуации. И здесь какие-то дикие мысли были: махнуть рукой и «Пошло все к чертовой матери!» Подумал тогда: я махну рукой – я уйду. Мы же думаем так, что все от нас зависит. А люди? А как же я людей брошу, они же избирали меня? Они же мне доверили? Но, прошли мы этот тяжелый период, прошли. Короче, условие отставки может быть только такое: если избиратели перестанут мне доверять.

 

 

- Власть и бизнес. Разные оценки у комитета экономики и независимых экспертов…

- Угу, независимые лучше все знают…

- Тем не менее, процент политического риска для инвесторов в Челябинской области довольно высокий, по оценкам журнала «Эксперт» – 75 процентов...

- Вы знаете, я не собираюсь здесь разбираться, чьи оценки вернее – журналистов или специалистов областного комитета экономики. Спросите тех предпринимателей, тех бизнесменов, которые работают в Челябинской области какой риск они испытывали или испытывают! Спросите их, чего вы меня спрашиваете? Спросите Дерибаску (Петр Иванович упорно произносит фамилию Дерипаска как Дерибаска), спросите иностранцев, которые здесь работают, спросите Зюзина Игоря Владимировича – главу холдинга «Углемет».

 

Я не буду говорить, куда они боятся идти, а на Южный Урал идут с удовольствием. А если мы кое-кого повернули от Карабаша, так строить из этого всю политику некорректно и несерьезно. Просто несерьезно. Если нормальный инвестор - мы его лелеем, мы его холим, мы его защищаем. Но жуликов мы, конечно, терпеть не будем! Это однозначно. Не хочу даже на это тему говорить.

 

- Почему жулики? УГМК и Искандер Махмудов...

- А я разве какие-то фамилии называл насчет жуликов?

- Но с Карабашским конфликтом…

- Да нет у нас там конфликта в Карабаше. Мы работаем. В чем там конфликт, кого не пускают, куда? Пусть ребята с УГМК придут, им выпишут пропуск, походят там, где им надо. Ну, все же должно быть на основании документа, права, закона, – а не просто: «Я захотел! Мне надо! Я планирую какую-то империю создать!» Нет у меня сегодня проблем с Карабашом. Карабаш работает, Карабаш развивается. А вот то, что вы назвали фамилии…

 

Да причем тут фамилии? Ну, Дерибаска Олег Владимирович. Я буквально дней пять назад разговаривал с ним. Был тут его представитель, доложил о положении дел на УралАЗе. Мы удовлетворены ходом работ на этом предприятии и договорились по ряду вопросов вместе с Дерибаской сходить к Касьянову. Мы обсудили ряд вопросов по заводу Колющенко. Кстати, это предприятие я ему предложил! Как там все встало, я сказал: «Слушай, Олег Владимирович, может приедешь, посмотришь, там же беда сегодня – люди без работы, без зарплаты». И там дела пошли. У меня какие проблемы с Дерибаской? Нет проблем. Мне вот надо с ним связаться по телефону, через 10 минут он будет на проводе, если даже где-то с горы катается. Есть нормальные отношения. А жуликами я никого не называл. Я сказал, если они придут сюда, то они получат.

 

- А чем может закончиться конфликт между вертикально интегрированными холдингами, которые сюда заходят, и нашей, региональной промышленной элитой?

- Я бы не стал говорить про конфликт. Мы что плохо работаем с Магнитогорским металлургическим комбинатом? Это то предприятие, которое мы поддерживали и будем поддерживать. И тоже неприятностей много было, и давили нас: Рашников, молодец, выдержал. Мы нормально работаем с «Мечелом». И тот холдинг, который создается, - металлургический, общероссийский, мы приветствуем. «Углемет» объединил вместе волгоградский завод «Красный Октябрь», иркутские горнодобывающие предприятия. Но главная база холдинга – это «Мечел». Я разве против? Мы поддерживали электролитный цинковый завод. Что Сумина-то винить? Ничего не дает, что ли? Берите, руководите нормально, с толком, с головой. Я всегда такие условия ставлю.

 

Личные мои условия: во-первых, производство должно заработать. Реализация должна быть эффективная. Главное-то - не произвести, главное – продать. И продать, чтоб прибыль была хорошая. Платите хорошую зарплату рабочим – а я подоходный налог буду брать. Тарасов, Аникушин другие будут брать. Как говорится, заплати налоги – и спи спокойно. Производство развивайте, за экологией следите. Что, какие-то сверхтребования что ли? Это все, что предприятие должно делать – всё! И вы друг, и товарищ нам, и мы идем с тобой к светлому будущему капитализма! (Смеется).

 

- Возможно ли невмешательство власти в бизнес?

- Во всем должна быть мера. Взаимовмешательство должно быть исключено. Ну, представьте: я вмешиваюсь в дела предпринимателей и говорю, как делать и по какой цене продать. А он ко мне приходит: «Ты этого назначь, этого сними»… Нет!

 

- Но в ситуацию на «Челябинскугле» власть же активно вмешивается?

- Власть должна работать по закону, и где надо, - конструктивно сотрудничать с бизнесом. «Челябинскуголь» – это совершенно другая сторона дела. Сегодня если власть не будет заниматься этим предприятием, оно умрет. И кто виноват будет?

- …

- А вы говорите мне не вмешиваться туда. Вот говорят: «Ты не вмешивайся». Да, что значит – не вмешиваться. Там тысячи людей – шахтеров, для которых их тяжкий труд – это хлеб. Власть, по-крупному, за все отвечает.

 

- Пусть в первую очередь частный предприниматель отвечает…

- Да частный предприниматель часто не частное дело делает. Во-первых, он в той или иной мере крепит оборонную мощь страны, если хотите знать. Он крепит социальную защищенность людей, он рабочие места создает. Он налоги платит. Я к этому привык: что плохо – губернатор виноват. Наверное, так и есть. Но когда хорошо в области – к этому я тоже привык: «Так и должно быть! А при чем тут губернатор?»

 

Поэтому – мы не вмешиваемся в дела «Челябинскугля», а управляем там процессами. И будем управлять, нравится это кому-то или не нравится. Некоторые увидели в этом уже хороший кусок бизнеса. И наплевать на шахтеров и долги, которые там есть. А мы, например, - и я отдаю должное Струкову Константину Ивановичу – нашли путь решения проблемы. И выходим из кризиса, тьфу-тьфу… боюсь спугнуть, но год работаем без потрясений. Забыли, как касками шахтеры перед зданием областной администрации стучат: «Бум-бум, дай закурить, дай закурить…» – по голове все это. Или я еду с ними на митинге, рельсы перекрыли, не выходят из шахты. Мы же с вами пережили это, а теперь что же – власть в сторону отойди, а? Нет. Сегодня, если получится решить проблему угольщиков, скажут: «Ну что, в принципе так и должно быть». Но, не дай Бог, где-то мы сорвемся, - всех собак, каких еще не повесили на губернатора, - повесят.

 

- Так и есть. Кредиторы жалуются: Коркинский разрез продали…

- Давайте, не будем. Ничего не продали, а то, что надо, мы делаем. Кредиторы! Какие кредиторы?

- Государство.

- Так я ответственно заявляю: государство - неэффективный собственник, ему надо оттуда уходить! Это государство довело «Челябинскуголь» до ручки! Мы что дальше с этим будем мириться. 4 миллиарда рублей долга! Да шахтеры не рассчитаются никогда! Требовать с них немедленной выплаты – это значит и дальше обрекать шахтеров на нужды. Все идет в очень непростых условиях. Может, живы-здоровы будем, через пару лет встретимся, я вам все расскажу. В диких условиях приходится дело делать. Ничего не делали, - критиковали: «Ничего не делают!» Начали делать – критикуют. Я наелся уже. Больше всего я пережил – с шахтерами. Больше всего корил себя, изводился от бессилия: ты не знаешь, чем им помочь! Настолько глубокая болезнь, десятилетиями затягивалось. Не было прорыва – сегодня есть прорыв. И чем меньше людей будут мешать, болтать, не зная, о чем они говорят, тем лучше будет для шахтеров и экономики области.

 

 

- Петр Иванович, Вы всегда довольно охотно шли на контакт с представителями политических организаций: КПРФ, партия Лебедя, «Отечество». Почему сейчас Вы так достаточно резко дистанцировались от партий? Вы не принадлежите ни к какой партии и не поддерживаете никого. Дятлову не помогли «Единую Россию» удержать…

- (Смеется). У меня есть партия – «За Возрождение Урала».

 

- Но это же не партия, это общественное движение…

- Да, мы сознательно на это пошли. «За Возрождение Урала» даже не политическое движение, а только общественное. Я не вижу сегодня смысла мне вступать в какую-либо партию. Я действительно очень много связан с «ЗВУ», я один из организаторов этого движения. И я помню, насколько тяжело восприняли мои соратники момент, когда я вступил во «Всю Россию». Очень тяжелая тогда конференция была. И я нахлобучку получил от своих единомышленников. Не хотят, чтобы губернатор делился между тем и тем.

 

Но дело даже не в этом. (Пауза) Пусть работает любая партия, мы сотрудничаем со всеми. А поддержка? Я тут встречался с одним из членов «Единой России». Побеседовали… Я даже предложил Георгию (Георгий Лазарев – лидер Челябинского отделения партии «Единая Россия»): «Давайте соглашение подпишем. Ведь сегодня мне не нужна поддержка ваша. Вам нужна моя поддержка». Они идут на выборы, а не я! С КПРФ еще мы работаем, тем более, что коммунисты в движении «За возрождение Урала» состоят и не собираются оттуда уходить. С «Партией пенсионеров» сотрудничаем, с Валерием Карловичем Гартунгом, пожалуйста. Он постоянно у меня бывает.

 

- Но Вы лично в партию вступать не хотите?

- Не надо мне это. Я уже был. (Пауза) Нет. Когда будут настоящие партии, тогда, может… Сейчас нет необходимости. Знаете, у меня есть коллеги, которые прыгали из одной партии в другую. «Наш дом – Россия» - она почти вся из губернаторов была. Мы помогали «НДР». И «Единству» помогали создавать что-то. Я подписывал эти заявления, не отказываюсь. И мы будем дальше помогать.

 

- А если лет через 10 губернаторов в России будут избирать так, как в Соединенных Штатах: от партий? Не зря же российский президент сверху так активно эту партийную систему внедряет?

- Понимаете, меня это уже не будет касаться.

 

- А Вы не испытываете ностальгии по старым партийным временам? Плановой экономике?

- Никакой ностальгии нет. Мы научились работать в чисто рыночных условиях. Нас иногда критикуют: «Вот элементы социализма, элементы плановой экономики начинаете внедрять» Да, где они полезны сегодня, там мы их внедряем. А если говорить про плановую экономику при социализме, там тоже больше недостатков, чем достоинств. Маленький пример. Я председатель горисполкома. Мне надо метр трубы взять, теплотрассу зачинить. И я еду в Госплан России, иду в Главснаб России, еще куда-то - и выпрашиваю метр трубы! А труба производится здесь, на Челябинском трубопрокатном заводе. А я не могу ее взять... Или дороги не чищены. Производим грейдеры – я не одного грейдера не могу взять. Деньги есть. Но все же расписано: этот грейдер – на Сахалин, этот – в Казахстан. Вот и плановая экономика. Ностальгии нет.

 

- Судя по результатам выборов в Красноярском крае, к власти в регионах приходит новое поколение губернаторов. Стоит ли этого опасаться?

- Чего опасаться-то? Если умный человек, пусть работает. Молодой или пожилой - лишь бы он нормально исполнял свои обязанности. Однако говорить, что в регионах «новая волна» пошла, это преждевременно, - я вам десятки других примеров назову. В Красноярском крае – это совсем другая песня. В Сибири ее спели – на Урале ее никто слушать не станет. Я даже не о личной своей персоне. Вот сейчас выборы будут в Свердловской области. Ну, по крупному - не вижу конкурентов у Росселя. У него опыт, харизма, знания. Ну, путь прорвется молодая поросль, ведь ей и надо выбираться.

 

Вот Вы говорите, Вы демократ или нет?.. Я – демократ. Особенно демократом стал, когда меня Ельцин снял с работы. Если бы не было выборов губернатора, я бы в политику не вернулся. Меня бы никто не поставил. Давайте посмотрим, что у нас будет по Башкирии. Кто поспорит с Муртазой? Посмотрим, как в Казани ощущает на себе «новую волну» друг мой Минтимер.

 

- Сразили Вы нас примерами… Но ведь на Южном Урале новые силы пробиваются, и можно говорить об оппозиции…

- Если на Южном Урале растут силы – хорошие, позитивные – я это могу только приветствовать. Плохо, если на Южном Урале ничего не будет расти. А насчет оппозиции… Вы мне ее покажите.

 

- Михаил Юревич?

- Ну, это же не оппозиция. Мне неприятно на эту тему говорить, потому что я на это не обращаю внимания. И я за последние годы и месяцы не почувствовал, что мои избиратели обратили внимание. Наоборот. Критика… Какая критика? Кто критикует?

 

- Не ощущаете политической оппозиции?

- Нет. Грязь есть. Не буду дальше говорить. Это характеризует тех людей, которые ее организуют. Все. Это партии должны быть, люди должны быть, это ум должен быть, это дело должно быть. А у нас что? Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. И вот фантазируют себе.

- Уткин?

- Какая сила у Владимира Петровича, мне сложно говорить. Как он ушел из своего кабинета, так я его и не видел. Так иногда по телевидению увижу, слава Богу, жив-здоров, чего ему и желаю.

 

 

- Недавно мы беседовали с Семеном Мительманом и я задал ему провокационный вопрос: почему он не идет на выборы мэра Челябинска? А он ответил как бы в шутку, но и серьезно: «Пока Петр Иванович не решит, что мне надо идти в мэры Челябинска - не пойду». И десять минут убеждал меня, что мэром можно стать только при поддержке губернатора. Вопрос: Вы будете ставить своего мэра Челябинска?

- Что значит: «своего»? А сейчас не «мой» что ли мэр?

- Ну-у-у…

- Во-первых, с Вячеслав Михайловичем мы работаем довольно устойчиво. Во-вторых, для меня Тарасов – не чужой человек. Это мой заместитель. И когда я работал председателем горисполкома, он тоже был моим заместителем. Кто станет мэром Челябинска, будут решать челябинцы! Кого изберут они, с тем губернатор и будет считаться и работать. Ведь у нас прошли выборы в городах и районах, и были среди глав люди, которые, ну-у-у, явно не мои друзья. Ну и что? Прекрасно работаем, у нас нормальные отношения. Взять хотя бы Кизильский район и его главу – Александра Смирнова. Когда я пришел к власти в 1996 году, он работал на команду Соловьева. Ну а что в этом зазорного?

 

- Особое отношение к ММК. Сильно зависите от главного наполнителя областного бюджета.

- По масштабам, по объему, по вкладу в область, безусловно, я оказываю серьезное внимание Магнитогорскому металлургическому комбинату. Если там дела пойдут плохо, будет очень тяжело области и, прежде всего, городу Магнитогорску. Его никакие другие предприятия просто не удержат. Там работают во всех структурах комбината где-то за 50 тысяч человек, получают хорошую заработную плату. Реконструкция там прошла. По сто миллионов в год только инвестиций идет. Внимание, конечно, будет, зависимости – никакой! Но я очень доволен и горжусь, что у нас такое сотрудничество с руководством комбината.

 

- Это личная заслуга Виктора Рашникова?

- Я считаю, да. Коллектив работает, но политику, стратегию, безусловно, ведет генеральный. Каков поп – таков и приход.

- Кому достанется 17%-ный пакет акций ММК?

- Сложно сказать. Но мы задачу поставили, и мы ее решаем. - Вы будете поддерживать Рашникова?

- Безусловно. И здесь я не лукавлю и никакой тайны не делаю. Ну, а кого еще мне поддерживать? От хорошей жизни не бегут. Комбинат объемы наращивает, реконструкция идет, средняя зарплата – семь или восемь тысяч, социальные объекты, налоги... Ну, что мне еще надо? Что, я буду заводить какого-то дядю, помогать ему, а он придет и еще покажет, извините, фигушку. Зачем? Наоборот, вот есть нормальная обстановка, и губернатор должен способствовать ее стабилизации. Я об этом говорил президенту, будет надо – еще скажу. Кстати, со мной полностью согласен и Петр Михайлович Латышев.

 

- В 96-ом Вы с Вадимом Соловьевым были яркие антагонисты. Сейчас какие отношения? Вы остались врагами?

- У меня вот внучка, два с половиной года. Я у нее спрашиваю: «Поля, как дела?» Она говорит: «Намальна». Намальна. Знаете, я бы не хотел, чтобы у меня были враги. Враг – это все равно плохо. Наверное, есть такая категория людей, хотя я не могу сказать, этот враг… Есть люди тяжелые, есть люди больные – в кавычках. Больше – порядочных людей. Что касается отношений с Вадимом Павловичем, я сожалею, конечно, что так случилось. Но у нас раньше хорошие были отношения, в советские времена. Я к нему по-доброму относился. Но потом случилось вот это все. Но он сегодня мне не враг. Я с ним встречаюсь… Случайно… в аэропорту. Я к нему подойду или он ко мне, что-нибудь спросим друг у друга. Но, у нас сегодня дела не связаны. Дело людей объединяет. Что было – то было.

 

- Насколько болезненно Вы реагируете на критику?

- Я на критику реагирую объективно. На хорошую критику, объективную, взвешенную. Даю поручения разобраться, кто оплошность допустил, и проинформировать средства массовой информации. Меня постоянно критикуют: в газете, на радио, по телевидению. Просто все, что касается проблем в области, все касается лично меня. Трубу прорвало, в подъезде – черт знает что, люди не могут пройти. Лифт сгорел, люди погибли…Это все же мое.

 

Не обязательно, что конкретно Петра Сумина критикуют. На конструктивную критику реакция нормальная. Ну, а то, что идет черный пиар, - это же не критика. Откровенно говорю, «Вечерний Челябинск» я не читаю, - раньше читал, сейчас не читаю. Программу «Югра» или как там, «Панорама» я не включаю, не знаю, что там говорят. «Соседи» я не читаю, но это и не газета. Все остальное, пожалуйста: «Челябка», «Восточный Экспресс», 74.RU (это не наша приписка, а слова губернатора, честное слово), я очень много информации получаю из СМИ.

 

- Лично просматриваете?

- Лично. Для меня средство массовой информации интересно не потому, что там про Сумина написали. Я уже не того возраста, немного закаленный. Много интересной информации. А что Эдуард (Эдуард Россель – губернатор Свердловской области) там делает? А Олег Богомолов (губернатор Курганской области)? Интересно, и пример есть положительной работы.